Так близко он был, так хорошо и спокойно. Болело в затылке, где за волосы держали, ныл подбородок, но все это уходило куда-то на десятый план. Дышать бы так его запахом, наслаждаться надежными руками, и чтобы никто не трогал больше… Она бы, пожалуй, согласилась бы еще в какую беду попасть, если за этим такое спасение последует. Только вот Злату от того нехорошо будет. Переживает ведь, беспокоится. Злится.

— Мороки со мной, — попыталась отшутиться, начиная ощущать неловкость от такой близости. Немного отстранилась. Отпустит сам? Хотелось, чтобы не отпускал.

Кого она будет обманывать?

Нравится ей царевич. Плевать ей на статусы или богатство его, но вот за улыбку, за те разговоры ни о чем, за поле цветов и танцы, что подарил ей, и вот это ощущение покоя с ним рядом, что граничит с чем-то невероятно волнительным, многое бы отдала, если не все. Глупая, влюбилась в того, кому того не надобно. Неправильно это. Только теперь, когда точно узнала, что не все равно ему, сможет ли сама руки опустить и смириться..? Еся хоть и смирной и тихой была, да при том упорной, когда то надобно. И не надобно. Навязываться, ясное дело, не станет, но ведь и Свет сказал тогда, что бороться придется… Разберется. Потом.

А сейчас так не нравилась ей его хмурость на переносице, что брови светлые сминала, не удержалась, робко, едва решаясь, подняла руку, провела от лба хмурого кончиками пальцев вниз, желая стереть его беспокойство, разгладить эти морщинки. И как так получается, что ей самой бы здесь слезы лить в три ручья от случившегося, все же на честь девичью посягнули, а она о том думает, что не хочет, чтоб он хмурился.

Вот в этом и проблема, верно? Слишком чистая душой девушка для дворца нагов. Вот только в Яви ее кто ждет? Та, которая к нагам и отправиться поспособствовала? Возможно, ей лучше у змей будет. Поможет, если что, устроиться.

— Ты сам понял чего сегодня было? Чего это было за "МОЕ трогают"! Можно уточнить с какого времени и фига тоже она стала "мое"? — говорят, что общаться самому с собой — это первый признак шизофрении. Вполне возможно: разве реально быть правителем Нави и умом не тронуться?

— Не с тобой. С двором. Ничего, иногда стоит устраивать чистки, — проворчал Полоз, с сожалением разжимая объятия. Девушке нужно успокоиться, переодеться, а ему пора навести шорох на обнаглевших придворных, потому что когда хочешь нага или человека — это одно, а вот испытывать к кому-то желание защитить и нежность — совсем другое.

— Завтра Свет зайдет. Пора маскировать этот браслет. Слишком много он слухов порождает, — странные змеи: принято ухаживать долго, если дама у тебя серьезные чувства вызывает, но если магически людей соединили, то милости просим в постель сразу.

— Ты чего? — задумавшийся Полоз поднял на жену изумленный взгляд. Привычка смотреть сквозь собеседника не помогла, темно-серые глаза притягивали.

Внутренний голос азартно подначивал: ну попробуй ты хоть раз поцеловаться. Тебе, быть может, не понравится, и все — туман идиотских мыслей из головы исчезнет. Идея честно пахла керосином, но мудрый Полоз — это в политике, торговле, магии и военном деле. Никогда не умел хитрить с женщинами.

Змей наклонился чуть ниже, замирая в миллиметрах от губ жены. Логика внутри боролась с желанием. Ладони, которые были прижаты к девичьей коже, горели огнем.

— Поцелуй и поймешь, что это только желание — мурлыкало второе "я".

— Это ты себе доказать решил, что ей нравишься? Думаешь, это честно?! — взывала к совести логика.

— У тебя глаза как дымка над озером после дождя, — приехали, дорогие присяжные заседатели!

Как говорится, "его нельзя уже было остановить": первым делом Злат перевернул руку жены и прижался губами к тонкому запястью. Ну да, конечно, наивно было предполагать, что такой поцелуй охладит, он будто заставил быстрее течь вскипающую кровь по венам.

Следующий поцелуй — в уголок губ, скорее некоторое обещание, чем что-то серьезное.

Он посмотрел девушке в глаза, ожидая увидеть там какой-то злой умысел или корысть, но видел только чистоту, невинность и отблеск пережитого страха.

— Придурок! — мысленно вздохнул про себя Полоз. Что не так с Есеньей, что она его самообладание плавит как воск? Поцелуй сперва был и на поцелуй не очень похож: просто скользнул по ее губам, но это касание, казалось, разбудило в груди пламя.

Злат нетерпеливо поправил девушку на коленях и углубил поцелуй, поглаживая девичий затылок. Пальцы нащупали заколку и коварно вытащили из волос. Высвобожденные из плена волосы рассыпались по плечам хозяйки, прибавляя градус и так разыгравшимся мыслям.

— А ты спросить не хочешь желает ли сама девушка…?

— Желает — холодно мысленно возразил Полоз, наблюдая за раскрасневшимся на его коленях дивным созданием.

*Второй поцелуй получился менее неловким и, как говорится, "зашел" лучше. Когда Злат опустил голову, чтобы поцеловать шею жены, дверь опочивальни распахнулась, явив на пороге Ламию.

— Что случилось?! Я увидела, что ты ушла с… Оу… — мать явно была не готова увидеть столь интимную сцену, хоть "дети" и тут же рассыпались по разным углам комнаты. Ну как "рассыпались"… Точнее Злат быстро отошел от кровати, краснея как рак в своих обтягивающих штанах для бальных танцев.

— Я…Буду у себя, если что, — выдавил смущенный правитель, быстро ретируясь под весьма довольным взглядом матери.

Это называется, кажется, "ты попал". Ламия теперь им покоя не даст детишками, намеками на медовый месяц и тому подобное. Ох, не было проблем у него будто бы без этого…

И правда чего это она? Моргнула не понимая, что происходит. Ну вот захотелось стереть эту морщинку с его лба. Они у него только от улыбки быть должны, нечего тут…

Но уже в следующий миг все эти мысли вымело. Злат оказался так близко и так нестерпимо ярко горели золотом его глаза, что Еся даже если бы сильно захотела, с места бы не двинулась, словно под гипнозом. Забыла вот как дышать, только вдохнуть и смогла, когда горячие губы коснулись такой чувствительно кожи на запястье.

Что же это такое происходит? Он ведь не станет..? Сам говорил, что им нельзя… Но так хотелось, так жгуче тянуло самой податься вперед.

Решился… Отозвалось в груди гулким стуком сердца. Кровь вскипела, забился пульс, дыхание дрожащее сорвалось с губ, края которых он успел коснуться. А после… Сперва замерла, не понимая что делать. Боясь испортить это мгновение. Разомкнула губы. Неумело, немного испуганно. Но ведь не отстранилась, не спросила, что это он делает. Даже в мыслях не появилось такого. Напротив… лишь бы он не оттолкнул. Это было… странно. Волнительно. Пробуждало что-то внутри, будоражило, заставляя расходиться волны дрожи от его рук.

На миг Полоз отстранился, распустил тяжелую прическу, будто ей и так недоставало сейчас легкости в голове. Она глядела на него с удивлением, с неверием, быть может. Не понимая, как такое действо может вызывать такую бурю чувств. Сейчас доверившись ему, Есенья очень надеялась, что это не станет их общей ошибкой… А еще во взгляде девичьем светилась надежда. Продолжит ли?

Продолжил. И теперь уже и сама царевна робко ответила. Неумело, но желая отдать ту нежность, что испытывала к нему, вложить в робкий ответ те отголоски чувств, что пробивались через страх близости.

Она уже снова держалась за него, словно Злат стал единственной точкой опоры во всей безграничной вселенной и отпусти она его — разобьется на тысячу кусочков.

Он склонился ниже, касаясь уже дыханием нежной кожи на шее. Хотя, кажется, сейчас она вся стала сверх чувствительной. Как вдруг, будто сквозь подушку, услышала голос Ламии.

Злат тут же ссадил ее с колен и поспешил ретироваться. Стало так внезапно холодно… А еще больше обидно.

Еся сидела на постели, сжимая на себе его пиджак и непонятливо хлопая глазами на закрывшуюся за мужем дверь. Как так он взял и просто ушел?