— Тебе очень идет — мягко заметил Полоз, разворачивая Весенью к большому зеркалу. Сейчас он был доволен, что настоял именно на голубых бриллиантах, сапфиры были слишком холодными для девушки. Вариант более дешевый, поэтому многие предпочли бы им воспользоваться, но жадным Злат не был и исходил не из стоимости, а из того, что и правда подойдет.
Вешка дыхание затаила, никогда прежде не было с ней мужчины так близко. Ну разве что вспомнить, как Злат ее на руках носил в тот первый день, так то снова он был. Прохладные пальцы едва коснулись кожи, застегивая ожерелье. Невесомо, почти и не задел, но Вешка и от того едва удержалась, чтоб не дрогнуть. Сглотнула только, а то в горле ком встал.
Украшения и правда были красивыми, если бы Весенья еще могла их как следует разглядеть… А то Злат ее как за плечи развернул, так и придержал перед зеркалом… И сложно было отвлечься от ощущения его пальцев на собственных плечах.
— Очень красиво… — она все же пригляделась и удивилась даже, сколь подходящим оказалось это украшение. Тонкая витая работа была сделана словно настоящее дополнение к ней самой.
Веше сложно было судить о цене подарка, все же в стоимости драгоценностей она и вовсе еще не разбиралась, но то, что царевич заказал именно такой комплект для нее, говорило о том, что он все же пригляделся к ней и внимание уделил. — Спасибо!
Она порывисто обернулась, в простом желании поблагодарить его глядя прямо в глаза, а не в отражение, но внезапно замерла, когда поняла, сколь близко к его лицу оказалась. Глаза округлились и в ее синих отразились отблески его собственных золотых…
— Пожалуйста — отзывается царевич, удивленно моргает, понимая, что девушку напротив его нельзя назвать красавицей в полном понимании этого слова, но есть у нее какое-то неуловимое очарование, да и глаза вот блестят как ярко. Так, спокойно, Злат: сам же говорил, что глаза блестят ярко из-за камней драгоценных, а неуловимое очарование у нее до первых женских капризов.
Она просто пока не привыкла, потому норов свой держит двумя руками за горло, чтобы не вырвался. Последней нищенке в государстве дай волю — попривыкнет и герцогиня с рождения на ее фоне будет скромницей казаться.
Сколько уж видел таких, набирая сперва любовниц из простых девушек. Тоже сперва те глазки в пол, скромницы, а потом служанкам в голову кидались всем, что им не по нраву.
Что касается своего влияния на женский пол, тут тайны для Полоза не было в том, что он румянец часто на щеках девичьих вызывает.
Частенько этим пользовался, чего уж тут…как не воспользоваться, если другие у красавиц неделями вьются, а ему достаточно золотистыми глазами чуть более ласково посмотреть — почти каждая его становиться.
Но пытаться соблазнить собственную жену — нужно быть идиотом, тем более, что магический договор сразу же махал приветливо рукой и орал «Добро пожаловать в оковы женитьбы, друг мой!»
— Тебя танцу учили? Должны будем потом вдвоем порепетировать — можно не сомневаться, что душу из него учитель вытянет. Полоз по молодым годам что только не делал, чтобы пытаться смыться со скучных уроков, в том числе и с танцев. Правда у него вроде бы был другой учитель, но это не суть…
Для царевича, казалось, ее близость вовсе никакой роли и не играет. Да и что, Веша, ждала собственно? Что он краснеть начнет, аки девица?
Шагнула осторожно назад, хотя самой то и отскочить хотелось бы. Больно сердцу неспокойно сделалось. Дурное это, вот ей богу дурное. Может разве от здорового чувства так душно становиться?
— Учили, сегодня вот, тоже повторяли. Учитель Лоретто постоянно говорит, что нужно с партнером репетировать, а то так и привыкнуть можно… Ой! — она спохватилась, прикрыла рот обеими ладошками. — то есть я не то хотела сказать, мы все понимаем, что у тебя дел много. Учитель, он ничего плохого не имел в виду, он в общих чертах! Танцевать со мной без твоего ведома никто не хочет, да и мало во дворце кто меня знает-то. Учитель, он хороший… Ты ведь не прогневаешься, что я такое сказала?
Она даже шагнула у нему и сама ухватила за рукав, заглядывая в лицо, искренне беспокоясь за пожилого танцора. За это время Вешка наслушалась, каким Злат может быть жестким правителем. И что было время, когда борьба его с тем, что говорят при дворе, очень жестокой была…
Признаться, если быть до конца откровенной, Вешка теперь и вовсе не знала, как вести себя с ним.
В день их знакомства он показался девушке довольно приятным и простым. Заботливым таким, несмотря на обстоятельства. И не скажешь, что правитель Нави, Змий. Потом они почти не виделись, и здесь если и представал он перед ней, то такой официальный, что будто бы и другой совсем.
При дворе же вообще чего только ни говорили. И про него и про Ламию. О последней так вовсе шеплатись о настолько противных вещах, что Вешке уши хотелось порой прикрыть.
Да вот только видела она саму Ламию, да время с ней провела достаточно, и не верила этим слухам. А что про Злата..? То, что он у любовниц частый гость — точно правда, да и ведь мужчина он, как без того..? А что до остального? Насколько и правда он жесток? Не верилось что-то…
Злат бросает на жену задумчивый взгляд и роется в карманах, достает оттуда малюсенькую книжечку, требовательно стучит по ней указательным пальцем, превращая в толстый ежедневник.
— Бал на следующей неделе. Во сколько у тебя уроки? Если это время не попадает на встречу с населением или послами, я приду. Сама понимаешь, встречи отменить не смогу. Первые сами обидятся, вторых — я обижу. Не люблю своих людей обижать. — отметив время в книжице, он кивает: то ли согласился на то, что придет, то ли нет — не поймешь.
— Я не буду превращать в камень преподавателя за то, что он хорошо выполняет свои обязанности. Не знаю какие именно слухи обо мне ты слышала, но единственное, что я не прощаю — это предательства и если кто-то желает зла моей семье. Уничтожу… — голос Полоза обрел жесткость, слова срывались с губ, будто удары хлыста — Жестоко. Сразу. Не желая слышать ложь, которой в этом дворце пропитано все…
— Не верь никому в Нави, особенно придворным. Ты сейчас выйдешь в свет. Понимаю, что звучит странно, но посоветуйся со мной, пожалуйста, прежде чем выбрать себе фаворита. Через тебя будут пытаться воздействовать на государственные дела, занимать посты, пропихивать своих родственников. При придворных лучше быть холодной, собранной и отвечать жестко и кратко. Тяжело, когда тебе садятся на шею и ножки свешивают. — Злат убрал вновь уменьшенную книжечку в карман и как-то весело прищурился, глядя на жену.
— Давай, расскажи мне обо мне последние сплетни. Мне даже интересно придумали что-то новое или сто раз по одним и тем же темам ездят?
— Так в полдень ровно в танцевальном зале в восточном крыле собираемся, — отозвала Вешка. Книжица ей понравилась, ей бы такую, а то в голове едва умещалось, что, когда и куда. Может спросить кого, глядишь и ей такую дадут. А еще страсть как хотелось заглянуть, что у него там написано. Едва удержалась, чтоб на носочки не встать и не глянуть. Она немного успокоилась, поняв, что на учителя не навлекла гнева государева. Но тут же пришлось и немного отстраниться. Голос его больно переменился. Видать, чтоб до женушки лучше дошло, что всякими умыслами дурными промышлять не стоит. Да собиралась она разве? И в голове-то не было.
А вот дальше… может показалось ей? Ослышалась? Фаворита? Во рту пересохло. Он ее за кого принимает вообще? Какого такого фаворита? Сам при наличии жены, пусть и фиктивной, по бабам шастает, так еще и ее к тому подбивает?! Обидно стало до колик. Даже волосы на затылке зашевелились. Она ведь не сможет так, хоть и временно, а замужем ведь за ним. А что люди скажут? Да и ей любви искать что ли? Да дело это разве? Оно ж само должно прийти… Или он о плотских утехах говорит? Да что же… Да как такое?! Даже в мыслях эпитетов подобрать не смогла.
— Последние сплетни? — переспросила чересчур громко. Руки на груди в сложила, а в глазах опять гроза разбушевалась. — Ох, поговаривают, что его высочество детей стал из Яви на завтрак таскать, чтоб молодость, значит, подольше продержалась, на завтрак их кушает. Самых что ни есть младенчиков. Другие говорят, что первые брешут, и что зачем ему это, мол, с его-то очами, он и так вечно молодой будет, почитай отец — бог золотой, коий через него к власти и придет. А еще про любовниц ваших наперечет трезвонят, — волнуясь, сама не заметила, как снова на “вы” перешла, — ставки делают, к какой сегодня ночью пойдете, мимо женкиной спальни-то.
