— Предложи ей денег, — отпиваю сок прямо из пакета. Если девочки увидят, будут ругаться. Говорить, что надо пользоваться стаканами. Но сейчас их здесь нет, так что извиняйте!

— Это сука от меня ни копейки не получит, — отрезает Митя.

— Просто предложи. Чтобы увидеть ее реакцию. Она сейчас тебе нервы трепет и Рите между прочим тоже. Каждый день названивает, угрожает судами. Опекой и прочим. Предложи! — настаиваю. — И возможно узнаешь ее истинную причину появления.

— Можно попробовать, — наконец соглашается он.

— Лучше бы до свадьбы Яны все это решить, чтобы никто не нервничал.

— Там на входе в ресторан будут стоять головорезы Булата. Мимо них она точно не пройдет.

— Я называю их телохранители президента! Шкафы в костюмах. Может, нам тоже вышибалу поставить у входа?

— Шрама! — одновременно выпаливаем мы со смехом.

— Разгонит всех посетителей! — качает головой Митя. — Да-а, — снова становится задумчивым. — Поговорю с ней. Но надо лично. Не по телефону. Хочу посмотреть на ее лицо, когда бабло предложу. Три дня уже трубки обрывает. И ни разу даже про Аню не спросит. Никаких подробностей.

— Вот видишь, — трясу кулаком с зажатой в нем колбасой. — Нелли дело говорит. Предложи ей встретиться в сервисе.

— Да. И прямо сейчас, — подумав, добавляет он. — Чем скорее это все закончится, тем лучше. Не хочу, чтобы Рита переживала ни секундой дольше.

— Я с тобой поеду. Ресторан только в двенадцать начинает работу. А сейчас восемь.

— Не ожидал, что ты так впишешься, — хлопает меня по спине.

Да я сам не ожидал. Этого можно было ждать от Ивана. Или Оскара.

Просто Нелли так переживала из-за этого. Хотя она почти совсем не знает Митю и Риту.

Если она будет знать, что ее совет помог и что я принял в этом активное участие, как она на меня посмотрит? С уважением? Гордостью? Да даже если просто мило улыбнется, это будет кайф…

27

Не до конца верил в то, что Мадина согласится встретиться. И так быстро. Мы едва сами успели приехать в сервис, как через несколько минут она уже пришла.

Митя сказал ей по телефону, что хочет поговорить лично. Деталей не давал.

Она входит быстрым уверенным шагом, но запинается на середине ремонтного цеха, увидев не только Митю, но и меня и Данилу, уже одетого в рабочий комбез.

Вообще, при ремонте мы отделили стеной небольшую зону для ресепшена. Там мы наконец разместили настоящую стойку администратора, диванчик, кофемашину и поставили большие стеклянные двери. Все клиенты заходят через них. Но Мадина зашла по старинке единственным путем, который знает, — через широко открытые ворота прямо в ремонтный бокс.

Наверное, она думала, что столкнется только с Митей.

Три мужика с суровыми лицами, особенно Данила с его мрачным взглядом, испугали ее.

По крайней мере, она не выглядит такой воинственной, какой была в ресторане.

— Ты хотел поговорить, — нагло приподнимает подбородок и скрещивает руки на груди, как будто это Митя обрывал ее телефон и искал с ней встречи все это время. — Ну, я слушаю.

— Да неужели? — усмехается он, качая головой. — Это я хотел бы послушать, чего ты ко мне прицепилась? А? Свалила, вот и не хер было возвращаться.

— Я уже говорила. Ребенок…

— Что ты мне написала в записке? — грозным рычанием обрывает он ее. — Что? Твоя семья не знает, какая ты сука и чем ты тут все это время занималась вместо учебы. Так что изменилось сейчас? Ты рассказала своим двадцати кавказским братьям и своему мужу о дочке? Или что? Я что-то не пойму!

— Я хочу видеть дочь. Что в этом непонятного?

— Это ведь не все. Что ты не договариваешь? Почему ты вернулась? Просто скажи правду, — он подходит ближе к ней. И его голос смягчается. Нотки почти интимные. — Может, тебе помощь какая нужна, детка? А?

— Я не хочу жить так, как они все мне навязывают. Никаких развлечений, сидеть дома, готовить обеды и рожать детей мужику, который старше меня на двадцать лет, — хнычет она. — Мить… Я не выдержу так больше.

— Рожать детей? — он резко отстраняется от нее с грубым смешком. — О да! Это прям твое!

— Ну он этого хочет, — пожимает плечом.

— Почему именно сейчас ты пришла?

— Он устроил скандал. Хотел запереть меня в доме, чтобы я даже за шмотками выезжать в город не могла. Я сбежала. Я не хочу так жить.

— Я-то думал, может, у тебя депрессия была или ты настолько слаба духом… может, давления родственников не выдержала. Поэтому уехала... А сейчас одумалась и хочешь видеть дочь. Но нет! Все это время ты думала только о своей выгоде. Как жить легкой жизнью, делать только то, что хочешь. Наплевать на всех! — он снова начинает выходить из себя, но потом берет себя в руки. И опять переходит на ласковый голос. — Может, тебе денег дать? А?

Она вскидывает голову и поднимает на него глаза. Реакция быстрая и яркая. Ей даже говорить ничего не надо. По выражению лица все ясно.

— Так вот в чем дело! Ты сбежала, а денег с собой не удалось прихватить.

— Все записано на отца и мужа, — надувает она губы. Она реально думает, что нам есть дело до ее проблем? В высшей мере эгоистка и даже не осознает этого. Просто незамутненная сука.

— Я не дам тебе денег. И дочери ты не увидишь! — отрезает Митя. Яростно убирает со лба светлую длинную челку. Его гнев кипит на поверхности.

— Я просто хочу уехать подальше. Они ищут меня и скоро найдут. Мне нужны деньги, чтобы уехать из страны, — она подходит к нему и хватает за рукав джинсовки.

Митя сбрасывает ее руку и отходит в сторону. Опустив голову, пялится в бетонный пол. Он у нас теперь как новенький! Со специальным полимерным покрытием.

— И куда ты собралась? — интересуюсь. Мне нужно допросить ее вместо Мити, нужно больше деталей.

— Подружка предлагает поехать вместе в Турцию. Устроимся на работу в какой-нибудь отель или бар, и будем жить, как всегда мечтали. Вечное солнце и никаких мужчин, которые говорят мне, как жить! Мне нужно пятьсот тысяч.

— А чо не миллион сразу? — мой друг вскидывает голову, резко развернувшись.

— Сам подумай! Мне нужны деньги на билет и чтобы обосноваться на новом месте. А если я не уеду, то я останусь. И тогда я хочу видеть дочь.

— Да по хер мне на то, что тебе нужно! — Митя тычет в нее пальцем. — Ты раскрыла себя. Я и не собирался давать тебе никаких денег. Просто хотел услышать это! Хоть раз в жизни правду из этого лживого рта! Проваливай!

— Я не уйду, пока не получу…

В углу цеха с жутким грохотом падает на пол огромный гаечный ключ. Мадина подпрыгивает на месте.

Я оборачиваюсь. Данила специально его бросил. Сто пудов. И это сработало. Мадина заткнулась и настороженно смотрит.

Она знает Митю. Что он по большей части кокетка и всегда был мягок с девочками. Ну и я тоже. Вечный бабник с наглой улыбкой. А вот Данилу она совсем не знает. Она не знает, что он никогда и пальцем девушку не тронет. Даже если весь его вид внушает только страх.

Теперь он вытирает свои здоровые руки тряпкой и двигается в нашу сторону. В синем комбинезоне с пятном на щеке и свирепым взглядом он выглядит как зверь. Его молчание придает ему более опасной ауры.

Мадина выскакивает во двор и кричит у самых ворот:

— Жди повестку в суд! Вы просто кучка бандитов!

Черт! Было напряженно!

— Нелли оказалась права, — нарушаю тишину.

— Может быть, найти ее родственничков и сдать ее им? — предлагает Даня.

— А если они захотят отнять Аню? Нет, — сглатывает Митя.

— Она же не успокоится. Будет вас доставать. Если ее прижмет, может и в суд подать. На опеку или просто будет натравливать на нас полицию. Не удивлюсь, если она придумает какую-нибудь историю с жестоким обращением или прочую хрень, — размышляю вслух. — Может, заплатить и пусть уедет?

— Пятьсот тысяч? Откуда у меня? — он разводит руками. — Из принципа не дам, даже если бы были. К тому же это даст ей повод. Она присосется и будет постоянно тянуть деньги.