А природа уже и вправду проснулась от ночного сна. Небо окрасилось светлыми красками, а солнечные лучи пробиваются сквозь горизонт, разгоняя тьму. На молодой зелёной траве, словно драгоценные камни, блестят капельки росы. У ручья, окружающем полянку, замечаю семейство птиц и двух белок, которые, завидев меня, тут же ловко уносятся на ближайшее дерево. Извинившись перед лесными жителями за тревогу, перехожу мосток и тороплюсь вперёд по уже протоптанной тропинке.

Место для обряда я уже выбрала, поэтому иду осознанно, не оглядываясь. А когда прихожу на нужную поляну, ощущаю невероятное волнение: здесь когда-то всё началось, здесь и должно закончиться.

Достаю из корзинки краску и кисточку, сделанную из волос Снежки. Прежде всего место ритуала нужно защитить - ни одна живая душа кроме меня не должна здесь появляться ни до действа, ни тем более во время него. Аккуратно вырисовываю защитные и скрывающие руны на деревьях. Когда подхожу к дереву, у которого несколько месяцев назад сидел пойманный в капкан Святослав, невольно вспоминаю тот день. Как впервые увидела его, как принял Свят меня за лесную ведьму, а я и не разубедила его в этом. И он пошёл с незнакомой старухой неизвестно куда! Ради волка, ради своего друга. Святослав хороший человек с доброй душой, и он как никто заслуживает счастья.

Набрав в грудь больше воздуха, выдыхаю. Нужно поскорее доделать всю подготовительную работу и вернуться, пока Свят не проснулся.

Дорисовываю последнюю руну. Полянка вмиг наполняется тишиной, будто бы её накрыли прозрачным стеклянным куполом. Так работает защита. Удовлетворившись, прячу краску и кисть в корзину, и достаю мешочки с овсом и пеплом. Насыпаю на ладошку крупу и начинаю рассыпать на землю, бормоча молитву богине жизни Маланье, вырисовывая широкий круг. А после беру и пепел и сыплю кругом вдоль овса, молясь Маргарите, богине смерти.

Отступаю, разглядывая работу - получилось вполне сносно. Снаружи большой круг жизни из крупы, а внутри круг смерти из пепла. Здесь и будет происходить обряд.

Основное сделано! Всё остальное можно доделать во время обряда. Прячу корзинку под дерево - это не обязательно, на полянку даже зверь теперь не ступит, но осторожность лишней никогда не бывает. Осмотревшись ещё раз - покидаю место ритуала, но я вернусь сюда совсем скоро.

Домой не тороплюсь, иду по весеннему лесу, наслаждаясь утренней природой и моим последним днём в мире Белых вод. Разве я могла когда-то подумать, что судьба моя сложится подобным образом?! Я отчаянно верила, что до самой старости проработаю на кухне, выйду замуж, рожу пару детишек и проживу обычную, но спокойную жизнь. Не мечтала я ни стать ворожеей, ни тем более княгиней. И уж точно не планировала становиться затворницей и изменщицей в ликах богинь. Но судьба она словно водица - течёт, меняется.

Домик вижу ещё издалека. Даже не верится, что он так быстро стал для меня родным местом. Теперь я знаю каждую скрипучую половицу, каждую щёлку в стенах, для меня он словно живой, словно ещё один мой питомец и друг. На заборе сидит Буян и вглядывается вдаль, а завидев меня, взлетает и в один миг оказывается на моём плече. Глажу птица по пёрышкам, приговаривая ласковые слова.

- Прости меня, Буянушка, не хотела тебя обидеть. Ты у меня самый умный и самый красивый сокол во всём мире!

Птиц довольно жмурится. Отпускаю его полетать и направляюсь к сараям. Навещаю курочек, рассыпаю им зерна и выпускаю погулять по двору. Расправив крылья, они несутся в сторону сада, чтобы покопаться в земле в поисках червячков и жучков.

- Доброе утро, моя Снежечка! - ласково приветствую свою четвероногую подругу, обнимая её за шею.

Снежка трясёт головой и довольно фырчит. Скармливаю ей морковку и подсушенный хлеб.

- Спасибо тебе, моя дорогая подруга, что пошла со мной! Без тебя бы я точно пропала. Я... скучать по тебе буду! - бормочу, чувствуя, как не могу сдержать слёз. И они текут по моим щекам солёным потоком. - Хотя не знаю, скучают ли неупокоенные души. Ты главное знай, что одна ты точно не останешься, Свят о тебе позаботится.

Снежка трясёт головой и недовольно ржёт, словно понимает, что я прощаюсь с ней.

- Есенька, ты здесь? - раздаётся голос Свята.

Вздрагиваю от неожиданности и поспешно вытираю мокрые щёки.

- Здесь, Свят! - пытаюсь улыбнуться, придавая голосу радости. - Доброе утро!

- Доброе... что-то я разоспался сегодня! - сонно улыбается Свят. Подходит ко мне и обнимает. - Проспал завтрак, да?!

- Ничего страшного. У меня там тесто стоит, сейчас быстренько пирожков с тобой налепим.

Святослав целует меня в щеку.

- Ты плакала?! - обеспокоено спрашивает.

И как он только всё чувствует?!

- Мизинцем ударилась о табуретку, больно было, вот и не сдержалась! - вру ему.

- Ох, душа моя, ты поосторожнее будь, - Свят обнимает меня и утягивает за собой обратно в дом.

Мы завтракаем и принимается за лепку пирожков. Сначала лепим с мясом и капустой, а потом и до сладких доходим. И наконец я перехожу к самому важному.

- А я слепила себя! - восклицаю, подходя к парню. Вкладываю ему в ладони фигурку. - Осторожно только, не помни!

Свят ощупывает кусок теста и улыбается.

- Слепишь себя?!

- Неее! - тянет он. - Давай, я тоже тебя слеплю!

- Ну нет, так не интересно! Лепи себя. А потом поменяемся!

И Святослав слушается. Берёт кусочек теста и принимается лепить свою фигурку. С моей подсказки дышит на тесто, размягчая его. А когда заканчивает - вручает мне, забирая мою фигурку себе. А я прижимаю к груди последний элемент обряда. Теперь точно всё готово!

Дальше мы занимаемся вполне обыденными делами - этот день ничем не должен отличаться от предыдущих. Одно только в нём новое - я то и дело бросаю взгляд на небосвод, следя за солнцем. А когда оно минует зенит и начинает склоняться к горизонту, прошу Святослава растопить баню.

- Банька готова, душа моя! - отчитывается Свят, заходя в дом. - Ступай, пока там не дюже жарко, а я после тебя пойду.

- Давай вместе пойдём?! - предлагаю, подходя ближе.

На лице Свята вмиг появляется изумление.

- Вместе?! Вдвоём?! - переспрашивает он, словно бы ослышался.

- Вместе. Вдвоём. - подтверждаю.

Святослав нервно сглатывает и впервые краснеет. Чувствуя это, тут же отводит взгляд, делая вид, что поправляет рубашку. Это так мило, что я снова готова расплакаться, но с усилием держу эмоции в себе.

И в баню мы всё-таки идём вместе. В предбаннике скидываю одежду, оставаясь совершенно обнажённой. А вот Свят снова тушуется, неуверенно снимает с себя рубашку, стоя ко мне спиной. А когда дело доходит до штанов, резко сдёргивает их и тут же оборачивает бёдра полотенцем. Ничего ему на это не говорю, тяну за собой в парилку.

Пока Святослав возится над корытом, разбавляя горячую воду холодной, беру в руки мыло и подхожу к нему со спины. Осторожно касаюсь плеч. Свят тут же вздрагивает.

- Есенька...

- Можно? - прошу его.

Он молча кивает, и я веду ладонями по его сильным плечам, оставляя мыльный след. Сердце моё колотится так быстро, будто сейчас вырвется и упорхнёт. Ноги становятся непослушными, а внизу живота словно горячим свинцом наливается. Свят стоит, как изваяние, боясь пошевелится, лишь дышит тяжело и прерывисто. А когда я подхожу с лица и касаюсь ладошкой живота, судорожно выдыхает.

- Можно я сам? - неуверенно спрашивает он.

- Тебе не нравится? - уточняю.

- Нравится... - сглатывает парень и руками принимается поправлять повязку на бёдрах.

Я ни разу не видела полностью обнажённого парня, но из рассказов своей любопытной подруги Фотинии прекрасно осведомлена, как у мужчин устроено ниже живота. И от осознания, что Святу действительно нравятся мои прикосновения, меня в жар бросает вовсе не от раскалённой печки.

Чувствуя, что я замерла, Святослав тут же перехватывает мыло из моих рук.

- Теперь моя очередь, - хрипло заявляет он, заставляя меня дрожать от волнения.