Сердечко ёкает - что ещё за проблема?! Не хватит ли с нас переживаний?

- Я до сих пор не знаю твоего имени!

Вместе с выдохом облегчения из моей груди рвётся смех. Опускаю голову на плечо Свята.

- Есения, меня зовут Есения.

- Есения, - нараспев произносит он. - Есенька. Красиво, как и ты.

Губы тут же сводит от накатившей грусти.

- Ты же меня даже не видишь, - вздыхаю, и только потом осознаю, что это ранит его куда больнее, чем меня.

Но Свят не расстраивается. Поворачивает меня к себе и осторожно касается пальцами моего лица.

- Ты прекрасна, Есенька, я знаю это.... У тебя нежная кожа, - он ведёт по щеке к губам. - Чувственные, и как я уже узнал, сладкие губы. Маленький упрямый носик. Большие глаза... уверен, они необычного цвета.

- Голубые.

- Голубые, значит яркие, не холодные как льдинки, а, словно летнее небо, - кивает Свят и касается волос. - Твои волосы. Сначала мне казалось, будто они тёмные, но сейчас я чувствую, что они подобно первым лучам солнца. А как они пахнут... слаще мёда! А твоя фигура... мне хватило пары объятий, чтобы убедиться, что там есть что пощупать.

Легонько ударяю его по плечу, но совсем не обижаюсь. Смеюсь вместе с ним, вместе со смешинками отпуская тревоги и печали.

Отсмеявшись, Свят серьёзнеет:

- Но самое главное, твоя душа. Чистая и чуткая. Человек с добрым сердцем не может быть не красивым.

- Вот тут ты ошибаешься, - набираю в лёгкие побольше воздуха и начинаю говорить - хватит с нас уже секретов. - Не такая уж я и хорошая. Знаешь, почему я живу здесь среди Бесконечного леса?! Потому что я прячусь. Сначала я думала, что прячусь от людской молвы, от несостоявшихся сестёр, от жениха, но потом я поняла, что я прячусь от самой себя, от стыда, который сжигает меня. Я предательница, Свят. Я предала всё то, что любила, во что верила.

И я рассказываю ему о своей силе, о ворожеях, о Чеславе и свадьбе, о моём глупом решении. Рассказываю, как трусливо бежала из Ярграда, боясь даже на глаза показаться Иве, Чаяне и Ждане. Как нашла этот домик и спряталась, закрылась от всего мира.

Свят слушает внимательно, не перебивая, только обнимает одной рукой за плечо, прижимая к себе. А когда я замолкаю, наклоняется и целует в макушку.

- Ты поступила так, как посчитала нужным. Это не делает тебя плохой, Есения. Тебя обманули, запутали. Да, разумнее было бы поговорить с сёстрами, а не прятаться, но мы не боги - мы люди, со своими слабостями. И к тому же..., не сбежав бы ты в лесной домик, возможно мы бы и не встретились. А такой вариант мне совсем не нравится. Как и тот, если бы перебралась в Ярград с... как там его... Игнатом!

- Игнат мой друг, он очень хороший, - сжимаю ладонь Свята. - Уверена, вы бы с ним подружились.

Святослав хмыкает, но никак не комментирует.

- А где мои подснежники? - интересуюсь, оглядывая пустой стол.

Парень смеётся, поднимается и подаёт мне руку. Велит обуться, а сам накидывает на мои плечи шаль. Заботливо укутывает, и только потом позволяет выйти на улицу. Тянет за собой за дом.

- Какая красота! - выдыхаю.

Под яблоньками из-под специально набросанного снега торчат белоснежные бутоны подснежников, посаженные вкривь да вкось, но так заботливо.

- Они, конечно, скоро отцветут, но зато теперь будут вылезать здесь каждую весну!

Обнимаю парня и целую его в щеку. Но он морщится:

- Так себе благодарность.

И пока я соображаю, подхватывает меня, приподнимает и крепко целует в губы. И мне кажется, что мир вокруг просто исчезает, стихают звуки и земля уходит из-под ног. Я чувствую только сильные руки Свята и его горячие губы, слышу, как стучит его сердце, и как вторит в такт моё. Голова кружится, а в животе разливается приятное тепло, перерастающее в сладостную тяжесть. И только теперь я понимаю, как был прав Игнат, говоря, что с нужным человеком “будет просто прекрасно”.

- Я люблю тебя, Есения! - шепчет Свят, отрываясь от моих губ.

Неожиданное признание заставляет меня вздрогнуть. Испугано вглядываюсь в лицо парня - я не могу произнести эти слова сейчас, я не уверена, я уже обжигалась, но и больше всего боюсь оттолкнуть Свята. Однако он не стал ждать от меня ответа и настырничать - в очередной раз прильнул к моим губам, не давая даже слова вставить.

С того дня моя жизнь круто поменялась. Вроде бы всё то же: слепой парень, ловко справляющийся с хозяйством, горластый Буян, упрямая Снежка и своевольный полностью поправившийся Дружок, а ещё пять квохчущих курочек в сарайчике. Но мой мир заиграл яркими новыми красками, словно кто-то разлил радугу на мою серую жизнь. И не только потому, что наступила самая настоящая тёплая весна: зазеленела трава, зацвели цветы, плодовые деревья оделись в белоснежные наряды, а лес из хмурой и неуютной пучины превратился в нежно-зелёное море. Птицы запели свои прекрасные песни и принялись вить гнёзда, а в воздухе запахло сладостью берёзового сока и пыльцы. Я стала с радостью просыпаться по утрам и с удовольствием проводить день, занимаясь привычными делами.

А ещё в моей голове теперь напрочь засела мысль, которую я не могла и не хотела выгонять. И только эта мысль омрачала прекрасное настоящее.

Каждый вечер я смотрела на полку, где стояла книга с запрещёнными обрядами. Она была мне уже не нужна - ритуал я изучила от и до: запомнила каждую руну, выведала каждую травку, заучила каждую буковку молитвы. Вот только с его проведением оттягивала. И не потому, что в лесу ещё не зацвел ночной вьюнок. И даже не потому, что я боялась смерти, что пророчила книга всем ворожеям, решившимся на подобную дерзость. Я просто оттягивала этот момент, желая насладиться той жизнью, что наступила у меня.

Свят заботился обо мне, да так, что я частенько забывала, что он слепой. Парень просыпался раньше и готовил для нас завтрак. Через день приносил корзинку полную полевых цветов, ту самую, что сам сплёл из лозы. А вечерами мы сидели на крыльце в обнимку и разговаривали обо всём на свете! А иногда - просто молчали. И даже это молчание рядом с ним было чем-то естественным и прекрасным. И в эти моменты я чувствовала себя невероятно счастливой!

Но в один из вечеров я поняла, что тянуть больше нельзя - моя душа всё сильнее привязывалась к парню, и с каждым днём становилось только тяжелее решиться на отчаянный шаг.

В тот вечер началась настоящая весенняя гроза: откуда ни возьмись резко налетел ветер и над нашей полянкой нависли тёмные грозные тучи. Яркие молнии то и дело пронзали небо насквозь, освещая ночь, а гром разрывал лесную тишину. Дождь барабанил по крыше и вовсе не думал прекращаться.

Я только-только улеглась в кровать, и собралась было уснуть, но перемена погоды вмиг потревожила мой сон. Я никогда не боялась грозы, но сейчас отчего-то мне стало не по себе.

- Свят! - зову тихо, в надежде, что парень ещё не уснул или хотя бы проснулся от грохота.

Да, мы до сих пор спали в разных комнатах и так и не решились на что-то большее, ведь это бы означало, что отныне мы связаны. Святослав был явно не против, но торопить меня не желал. А я... я и не торопилась...

Дверь открывается и в комнату заглядывает растрёпанный парень.

- Есенька, что случилось? - обеспокоенно шепчет.

- Свят, пожалуйста, побудь со мной, мне страшно, - прошу его жалобно.

Он тут же шагает к кровати. Откидываю одеяло в сторону и протягиваю руку, чтобы он не промахнулся. Свят укладывается рядом, накрывает нас обоих одеялом и прижимает меня к себе. Устраиваюсь на его широкой груди, словно на подушке.

Яркие молнии и раскаты грома сразу становятся не так страшны. Свят запускает руку в мои волосы и аккуратно перебирает их, накручивая локоны на пальцы.

- Премного благодарен этой грозе, - внезапно говорит.

Поднимаю на него голову, вглядываясь в лицо. Он улыбается, так счастливо и довольно, что мне на душе становится тепло и уютно.

- Хочу всю жизнь с тобой так... засыпать и просыпаться, - шепчет. - В этом доме или же в Ярграде. У меня там вполне приличный домик от родителей остался. Небольшой, одноэтажный, но поболе этого будет и понадёжнее. А если захочешь - поедем в любое княжество, и там я построю тебе дом, огромный, словно дворец, который ты заслуживаешь. Я смогу, ты не думай! А можем и тут остаться, если хочешь, на природе хорошо, вольготно. Заведём корову, козу, кота... детишек.