— Где мой сидр⁈ — рявкнула я.
Надо сказать, я едва сдерживала себя, чтобы не наброситься с кулаками на этого лысого толстыка с наглой ухмылкой!
— Твой сидр⁈ Ха-ха! — Кальвин пискляво рассмеялся. — Это не твой сидр, а МОЙ! Пока что… Но мы можем всё исправить.
Кальвин чуть склонил голову и вдруг окинул меня сальным взглядом. Я аж задрожала от негодования.
— Вот расписка! — Одним махом развернула пергамент перед носом Кальвина. — Тут чернилами по пергаменту выведено, что хозяин трактира Вульф оплатил поставку сидра!
— Да ну… Может, и оплатил, не знаю. — Кальвин хмыкнул и повел плечом. — Но что-то Вульфа я тут не вижу, а в расписке ЯСНО указано, что я ЕМУ должен передать оплаченную поставку. Вернется, и передам ему то, что он оплатил. А раз Вульфа нет, то ЭТУ поставку тебе придется оплачивать самой, красавица. Тебе или Шенри… Вы уж между собой решите.
— Да я тебе сейчас!… — грозно шагнув к купцу, зарычала я.
— Ну-ну, детка! — Хватаясь за кинжал на поясе, хохотнул толстяк. — Я же ничего страшного не прошу! И никаких денег даже не требую — всего лишь одну ночь!
Застыла на месте — да, плохо дело.
Блин! Может, огреть его дубиной хорошенько, и он сразу изменит свой настрой⁈
Хотя, думаю, что он быстрее проткнёт меня кинжалом, чем я эту дубину до него донесу…
Может, просто послать его куда подальше?
Мой взгляд скользнул по накрытым белой тканью бочонкам в телеге.
Пузатые, аккуратно расставленные… Эх! Нет. Шенри права.
Если мы без сидра останемся, то действительно ничего хорошего из этого не выйдет.
— Не боишься, что сейчас сюда придет Мартин Вэйнер, сын Вульфа, и накостыляет тебе по полной программе? — зло спросила я, волком глядя на Кальвина.
Тот испуганно дернулся и вытянул шею, оглядываясь.
— Не боюсь! — нервно бросил он, но кинжал сжал покрепче. — Его здесь нет, к тому же! Мне мясник час назад сказал, что Мартин снова уехал отсюда!
«Вот же не повезло!»
С силой закусила щеку изнутри. Думай, Аня, думай! Надо что-то придумать…
— Ну, так что, девица, я поехал? — Оглядываясь на телегу и подхлопывая бочонок, нагло ухмыльнулся Кальвин. — Мне пора! Или всё же одну ночь, а?
«Одну ночь… — мелькнуло в голове, и я возликовала. — Точно!»
— Ну, хорошо, ночь так ночь! — ответила я, сложив руки на груди.
— Правда? — обрадовался Кальвин и удивленно вскинув короткие брови.
Толстяк уставился на меня, снова заскользив по мне сальным взглядом.
— Конечно, правда, куда мы без сидра! — сказала я недовольно.
— С тобой, красотка?
Пожала плечами.
— Ночь только в трактире.
— Как скажешь! — дико обрадовался трактирщик. — Хоть где… Зовите вашего старика, пусть разгружает! Но без расписки не отдам ничего!
— Сама напишу, — припечатала я и грозно сверкнула взглядом в Клаьвина. — Чтобы на меня компромата потом не было!
Тот почесал лоб и пожал плечами, мол, да пожалуйста. Я вернулась за прилавок, достала пергамент и чернильницу с пером.
Вдох-выдох…
«За поставку должна одну ночь торговцу Кальвину в своём трактире».
Подписала. Свернула и сжала в кулаке, пока шла обратно во двор, кликнула Генри, дабы шёл разгружать телегу с сидром. Кальвин, уже потирая пухлые ладони, ждал меня. Протянула ему пергамент и бросила:
— Не забудь подписать!
Тот нахмурился, сощурился, пробежал взглядом по тексту расписки и…
У меня замерло сердце! Кивнул.
— Отлично!
Достал чернильницу, перо и расписался, затем выхватил магическую печатку и проштамповал расписку.
— Всё! Не отвертешься теперь, моя сладкая! — почти пропел торговец. — Приеду к тебе вечером! Жди, моя хорошая!
— Приезжай, приезжай, — бросила я, развернулась и направилась к Генри, дабы помочь перенести сидр в подвал трактира.
Через полчаса я уже крутилась за прилавком, расставляя заполненные бутылки на полках.
— Эй, хозяйка, налей-ка мне кружку, а то дорога предстоит долгая!
Обернулась. Высокий плечистый мужчина с косматой бородой хмуро сверлил меня взглядом. Это был постоялец, который сегодня утром выезжал из наших комнат.
Кивнула и быстро наполнила кружку. Звякнула монета.
— Не жалею, что остановился у вас! В следующий раз — сюда же.
— Благодарю вас! Будем рады вас видеть!
Мужчина поправил колчан со стрелами, попрощался и направился к выходу из трактира. Мимо него стремглав прлетела Шенри и, запыхавшись, подбежала ко мне.
— Хозяйка Анна, как у вас получилось уговорить толстого Кальвина⁈
— Я ему пообещала ночь, — повела плечом.
Шенри уставилась на меня во все глаза. Застыла, побледнела, затем моргнула и непонимающе что-то пробормотала.
— Э…
— Не думай обо мне так плохо, Шенри, — посмеялась я. — Ещё поймёшь, о чём я.
Шенриетта похлопала глазами, но сказать ничего не успела — с кухни её позвала Клауда.
Весь день мои мысли были заняты поездкой Мартина и Ника. В обед у меня выдалась минутка, и я вышла во двор — смотрела на дуб, ходила вокруг него, слушала…
Сердце мое болело о брате. Да и дуб, мне казалось, стал выглядеть каким-то печально-уставшим…
Я бы так и погрязла в беспокойных мыслях и опасениях, если бы не работа в трактире. А работы было много!
К вечеру я уже совсем выбилась из сил, и даже забыла про Кальвина.
Который явился тут как тут.
— Ну, красавица, вечер тебе добрый! — елейно пропел толстяк. — Я за обещанным.
Обернулась к Кальвину. Тот развернул расписку и положил на прилавок. Печатка поблескивала золотым отблеском.
За несоблюдение таких расписочных дел можно и в тюрьму угодить! Или влететь на очень крупный штраф.
Вот бы налоговики порадовались, если бы я попалась в такую ловушку…
Нахмурилась и мельком осмотрелась. В зале уже почти никого не было: Клауда собирала остатки посуды, а Шенри протирала столы.
Заметив Кальвина, обе оставили свои дела и прислушались к нашему разговору.
— Итак, хозяйка! Я жду! — потребовал толстяк. — И жажду!
— Да пожалуйста, — равнодушно повела плечом. — Какую выбираешь комнату? На южной стороне или на западной?
— Да хоть какую, главное — ночь!
— Ночь так ночь! — усмехнулась я и махнула вышедшему с кухни Генри. — Генри, проводи нашего гостя в его комнату. В ту, которую он выберет: сказал, что ему всё равно.
Купец замер на месте, глядя на приближающегося Генри. Злобно отмахнувшись от него, Кальвин повернулся ко мне:
— Я что-то не понял! Ты что, девка, решила договор со мной нарушить⁈
— А что там в договоре? — удивилась я. — И где я нарушаю? Ну-ка, Шенри, поди-ка сюда, прочитай, что там написано в расписке.
Шенри мигом подскочила ко мне и, старательно обойдя стороной Кальвина, стянула расписку с прилавка. Получше развернула пергамент, нахмурилась и вчиталась в текст.
— За поставку должна одну ночь торговцу Кальвину в своем трактире…
— Вот именно! — заревел Кальвин. — Ты мне должна одну ночь!
— Так тебе и дают эту ночь, балбес, — прокряхтел Генри. — Что тебе не так? Денег с тебя не берут. Выбирай комнату и ночуй. Ты расписку с кем составлял, с хозяйкой трактира? Она тебе её подписала? Вот и, пожалуйста, иди, ночуй — разрешили тебе за поставку.
Я кинула ключи от комнаты Кальвину в руки, он их поймал и уставился на них с перекошенным лицом.
Грязно выругавшись, швырнул ключи на прилавок, затем вырвал пергамент из рук Шенри и вгляделся в написанное.
Печать начала меркнуть. Дело сделано!
— Договор дороже денег, правда?
Я усмехнулась и повела плечом.
— Вот ведь гадина! — рыкнул Кальвин, бросаясь в мою сторону, но Генри схватил его за шиворот, а Клауда за локоть.
— Кто бы говорил, — буркнула я.
— Ты ещё за это ответишь, девчонка!
Толстяк вырвался из держащих его рук, поправил воротник накидки и, развернувшись, вылетел из трактира.
— Вот и катись! — бросил ему вслед Генри.
Глава 19
Ночью мне не спалось. Чувствовала я себя не очень — мне снедала тревога. Думала о том, как там Ник, как Мартин… Добрались ли они до ночлега в деревне на половине пути, где собирались остановиться?
