— Нет-нет, что вы я не… Я не имею никакого отношения к Мартину, — заливаясь краской, пробурчала я.

— Юлиан, хозяйка Анна и её малой братец Никон — дети четы Эфрон! Тех самых, что с Вульфом основали наш трактир. Ты, наверное, знаешь эту историю.

— Ах, знаю, конечно! Дедушка Вульф рассказывал мне! А где же тогда он сам?

— Он уехал! Как приедет, так сразу снова вернется к своим хозяйским обязанностям. Пока что я просто его замещаю… — объяснила я, но, подумав, добавила: — Ну, мы с Мартином замещаем…

— А-а-а, понятно, — протянул Юлиан, затем нахмурился и уткнул задумчивый взгляд в прилавок. — А как там дела у Шенри? Она же ещё работает в трактире?

— Да куда ж она денется-то! Работает! — отмахнулся Генри. — Страдалица наша…

На лице Юлиана вдруг отразилась горечь.

— Страдалица… Хм… Понятно. Ну, я рад, что работает.

Я прищурилась, вглядываясь в понурое лица юноши, который как раз вчитался в мой список необходимого, а затем стал методично собирать на прилавке то, что требовалось. Пока Генри вышел из лавки, дабы принести сумки, я решила озвучить свое преположение:

— Мне показалось, или вы неравнодушны к Шенриетте?

Это было слишком прямолинейно, но мне нужно было попробовать поговорить до тех пор, пока Генри не вернулся, поэтому пришлось идти напролом.

— Я…

Юлиан растерялся, поморгал и уставился на меня во все глаза, а потом вдруг тяжело вздохнул и, отведя взгляд, ответил:

— Если честно, то да… Есть за мной такое неравнодушие к Шенри… Мне нечего скрывать — кто тут из местных ещё не знает, что я влюблен в Шенри уже несколько лет? Эта болтовня разве что ещё до замка не дошла. — Юлиан снова тяжело вздохнул. — Шенриетта, кажется, единственная, кто не знает о моих чувствах…

— Так может надо есть сказать об этом? — улыбнулась я.

Юлиан нахмурился, уши его стали пунцовыми.

— Да куда уж… Ей не до меня! Сначала я всё никак не мог собраться с силами и поговорить с ней, а теперь я ей на кой? Она же влюблена в Мартина! Я уже даже с ним поговорил об этом, но ему нет до неё вообще никакого дела.

— И всё же, советую попробовать признаться ей, — сказала я осторожно. — Всяко знать правду легче, чем томиться предположениями.

Юлиан не ответил, снова нахмурился и продолжил доставать на прилавок мешки со специями.

В этот момент как раз вернулся Генри. Уже через пять минут, мы полностью закупили необходимую нам провизию, и теперь собирались поехать в другие лавки: нам нужно было ещё купить мёд, масло, грибы…

— А вы… Госпожа Анна!

Уже стоя на пороге, остановилась и повернулась к Юлиану. Тот стремглав выбежал из-за прилавка, держа что-то в руках. Кажется, это был какой-то свернутый в трубочку пергамент.

— Это для Шенри… Я давно написал ей здесь кое-что. — Опустив пунцовое лицо и не глядя мне в глаза, сказал Юлиан. — Может, передадите ей?

— Хорошо, — пожала плечами и взяла записку, которую тут же убрала в свою сумку на поясе. — Обязательно передам.

Юлиан кивнул, и мы с Генри вышли из лавки. Через час закупились у лавочников, мы оставив там кучу монет!

Зато можно было не переживать за любимые блюда гостей и постояльцев.

Вернувшись в трактир, сразу захотела найти брата. Но ни в зале, ни в комнатах, ни на кухне его не было.

И только выйдя в сад, нашла его у корней огромного дуба, раскидистой кроной защищающего его от палящего солнца. Брат сидел, прижавшись к дубу, и задумчиво смотрел в одну точку.

— Ник? — позвала я. — Доброе утро, малыш!

— Аня! — словно очнувшись, брат повернулся ко мне. — Доброе утро!

— Что ты здесь делаешь? Тебе не холодно?

Я подошла к брату, он тут же схватил меня за руку и потянул к себе.

— Нет, я слушаю, как дуб поёт… Вот послушай! Он поёт и иногда разговаривает со мной!

Удивленно вскинула брови, вспомнив свой разговор с Шенри. Подойдя к дубу, подняла лицо и восхищенно улыбнулась красоте такого могучего дерева, затем осторожно приложила ухо к стволу и закрыла глаза. Что это: шепот или жужжание? Нет, скорее шум ветра в лесу или шум волн… Этот звук успокаивал, но

едва ли я слышала музыку или тем более какие-то слова.

— Ну как? — спросил у меня брат с энтузиазмом.

— Не хочу тебя расстраивать, малыш, но я не слышу ничего кроме шума…

Опустилась на корточки возле брата и взяла его ручки в свои ладони. Ник опечалился, хмуро посмотрел в сторону трактира и вздохнул:

— Вот и Шенри так же говорит… И Алиса тоже. Но ведь я же слышу!… Он правда поёт! А ещё он очень добрый, Аня, правда!

— Хорошо, пусть так, — согласилась я и улыбнулась. — Я верю тебе. А что он тебе говорит?

— Много чего… Рассказывает истории об этом месте, даже о наших родителях немного рассказал! — протараторил малыш, но потом вдруг помрачнел: — Но в последнее время, он мне всё время повторяет, что мне нужно быть осторожным…

— Осторожным? — испуганно повторила я. — Но почему?…

Ник пожал плечиками.

— Не знаю. Он говорит, что вокруг него много врагов, и вокруг меня тоже может собраться много врагов… А ещё он говорит, что ему очень нужна помощь!

Звучало, конечно, страшновато… Хотя что отрицать? Факт, что нас с Ником постоянно грозились окружить недоброжелатели. Одни налоговики чего стоят! Да и одного владельца городской таверны, недовольного моими успехами, Клауда уже здесь разок заприметила… Так что… А все, кто не любил меня, не любили и Ника.

— Я не дам тебя в обиду! — переспросила я и, задрав голову, посмотрела на дуб. — И дуб мы в обиду не дадим!

— Я знаю! — сказал Ник без всякого сомнения. — К тому же, совсем скоро я научусь владеть мечом и стрелять из лука — и тогда сам буду защищать тебя, Аня!

— Ух ты! — восхитилась я, и с улыбкой обняла братика. — Спасибо! Мне уже стало спокойнее! Только, кто же тебя обучит таким сложным делам? Генри, что ли?

— Нет, Генри не умеет сражаться на мечах! И из лука в последний раз стрелял очень давно, — отмахнулся Ник. — Меня Мартин научит. Он мне обещал!

Чуть не поперхнулась.

— Даже так! — скосила изумленный взгляд на брата. — А когда это ты успел с ним подружиться?

— Да вот сегодня утром. — Ник непринужденно пожал плечами. — Он ходил в лес на охоту! И мне столько ягод принёс!… В следующий раз обещал меня взять с собой… Если ты разрешишь.

«Хорошо, хоть, его наглейшество изволил всё-таки ещё МОЕГО разрешения спросить!» — подумала я.

— А что, ты говоришь, за помощь нужна дубу?… — спросила я, но брат не ответил

Ни с того, ни с сего подскочил на месте и кому-то рьяно замахал. Обернулась и увидела, что к повозке, которую разбирал Генри подбежала Алиса. Девочка держала в руках мяч из коричневой кожи и высматривала из-за ограды Ника.

— Ого, Алиса мяч принесла! — восхитился мальчик. — Эй, Алиса! Привет!

— Ник, только не играйте на дороге! — крикнула я вслед убегающему брату. — Ник!…

Не знаю, слышал меня брат или нет, но я все равно пошла за ним — надо наказать им идти играть во двор, к тому же, я всё равно собиралась помочь Генри разобрать покупки.

Разговор с братом про дуб всё не шёл из головы, и я обернулась посмотреть на массивное дерево за моей спиной. А дуб, словно почувствовал это, и мне показалось, как будто дрогнул.

Даже по земле дрожь прошла!.. Надо же, как странно…

Я уже, конечно, привыкла к тому, что в этом мире всё возможно, но всё же в истории про дуб было что-то очень настораживающее.

А потом вдруг крона дерева как-то предупреждающе зашумела…

Вспомнив про слова брата про «врагов» и помощь, обернулась. Никон уже играл с Алисой, а Генри что-то бурчал им, видимо, наказывая чтобы они ушли с дороги и шли играть на задний двор.

Да, надо согнать их оттуда!

Тем более, что там в конце дороги со всей скоростью несётся какой-то безумный всадник…

То есть сначала он ехал довольно быстрой рысцой, а потом, когда всмотрелся на дорогу с пригорка и заметил кого-то, вдруг рьяно погнал лошадь вперёд…