— Я, случаем, не пропустил последние новости? Неужели возле горы Мегиддо строятся армии для битвы и наступают последние времена? Иначе я не понимаю, как Инквизиция может предлагать дружбу некромантам.

Отец Вильгельм рассмеялся.

— Нет, до Страшного суда ещё полно времени. И я бы не сказал, что Святой Официум жаждет дружить. Мы хотели бы вернуть статус-кво, бывший между нами раньше.

— Не уходите от вопроса. С чего вы решили «помириться»?

Он лукаво посмотрел на меня, не торопясь отвечать. Взял бутылку и долил вина в стаканы. Отпил из своего, глядя на горы и подбирая слова. Но у меня сложилось впечатление, что речь у него давно заготовлена, а пауза специально рассчитана, чтобы смягчить мою реакцию.

Я кожей чувствовал, что кардинал тот ещё хитрый лис, и играть против него будет очень сложно. Так что воспользовался секундами тишины и воззвал к Хозяйке.

— Буду с вами честен, Константин Платонович, — он допил вино и поставил стакан на землю, — некроманты всегда были для нас проблемой. Одно то, что вы не можете входить в церковь, заставляет многих церковных иерархов видеть в вас врагов. Тем не менее инквизиция веками сотрудничала с вашими коллегами. Они практически никогда не лезли в политику и дела церкви, не распространяли ереси, не проводили тёмные ритуалы и не стремились набрать толпы учеников. При этом польза от некромантов была крайне велика. Кто, кроме вас, может допросить призрака или упокоить восставшего мертвеца?

Кардинал вздохнул и сам же ответил на свой вопрос.

— К несчастью, никто. Церковь бессильна перед гримасами посмертия, как это ни прискорбно осознавать. И мы пользовались услугами некромантов, заодно приглядывая за ними.

— Но потом вы решили, что мы не нужны.

— Увы, Константин Платонович, — кардинал развёл руками, — вынужден признать, что тогдашний глава Святого Официума поступил крайне неосмотрительно. Он неверно оценил последствия своего поступка и вызвал настоящую лавину на наши головы.

— Призраки не дают отцам церкви вкушать праведный сон?

На его лице мелькнуло недовольное выражение.

— Не надо шутить, Константин Платонович, проблемы возникли крайне серьёзные. Эти ваши «призраки» слишком много болтают о вещах, о которых следует молчать. И совсем не тем людям, кто имеет право знать. Но хуже всего — это восставшие мертвецы! Их не получается убить, они вредят живым, и церковь бессильна помочь своей пастве. Отчего страдает её авторитет и множатся ереси. С которыми приходится бороться Святому Официуму!

— Вы так откровенно всё это рассказываете, монсеньор.

— Я ведь обещал быть с вами честным, — кардинал усмехнулся. — А я дворянин и дорожу своим словом. К тому же хочется, чтобы вы поняли мои истинные намерения и не искали в них подвох. Церковь желает прекратить вражду с некромантами и вернуться к взаимовыгодному сотрудничеству. Не больше и не меньше.

В этот момент я поёжился от холода и почувствовал, что Хозяйка уже давно здесь и слушает разговор моими ушами.

— «Скажи, — шепнул вкрадчивый голос, — что ему придётся потрудиться, чтобы восстановить отношения».

Терпеть не могу быть посредником в таких переговорах! Но выбора не было, не буду же я требовать от Хозяйки явиться и лично договариваться с инквизитором.

— Вы понимаете, монсеньор, что у всего есть своя цена?

— Назовите её, Константин Платонович. Надеюсь, вы понимаете, что не всё в моей власти.

В моменты, когда Хозяйка пользовалась мной как аватаром, между нами устанавливалась особая связь. Она видела то, что вижу я, слышала и ощущала моими органами чувств, могла заглянуть в мою память. Но и я в этот момент чувствовал Хозяйку, будто часть самого себя.

Нечеловеческий разум! Не поддающийся осознанию и полному пониманию, размышляющий совсем по-другому, пребывающий сразу в бесчисленных местах, одновременно уводящий тысячи и тысячи душ за грань. Я не в силах был объять его, словно мотылёк, летящий над бескрайним океаном. Но кое-что всё же удавалось уловить.

Испания, Италия, юг Франции и другие земли, куда Джурьеффу не было ходу из-за инквизиции, воспринимались Хозяйкой как потерянные «охотничьи угодья». Если, конечно, можно провести такую аналогию. Там было слишком много душ, которые она хотела получить, чтобы сошёлся некий «баланс». Так что она готова была пойти на сговор с кардиналом, чтобы вернуть Джурьеффа на эти территории. К тому же она не нашла связи кардинала с Гекатой и посчитала договор с ним приемлемым.

— Во-первых, Папа должен издать буллу, — заявил я, работая ретранслятором Хозяйки, — что-то вроде «О благословении на защиту христиан от злых духов». В которой он объявит о своём покровительстве некромантам, запрете их преследовать и потребует от каждого священника содействовать им.

Брови кардинала взлетели вверх, и он ошарашенно уставился на меня.

— Папа? Буллу о некромантах?

— Именно. Только так вы можете подтвердить свои добрые намерения. Без этого документа ни один некромант не будет даже разговаривать с вами.

— Вы слишком многого хотите, Константин Платонович. Булла Папы это не та бумага, которую можно просто подать ему на подпись. Каждый документ готовится секретариатом, согласовывая текст, дабы…

— Это ваши проблемы, монсеньор. С нашей стороны это обязательный пункт для восстановления отношений. Но кроме него есть ещё и другие, не менее важные.

— Что же, — он ехидно посмотрел на меня, — говорите, я выслушаю со всем вниманием.

— Во-вторых, вы вернёте вещи убитых Святым Официумом некромантов. Все, без исключения.

— Не думаю, что это составит большую проблему.

— В-третьих, вы выдадите мне всех причастных к убийствам. Начиная с тех, кто отдал приказ, и заканчивая исполнителями.

В глазах инквизитора блеснуло багровое пламя.

— Об этом не может быть и речи.

— Тогда я не смогу заключить с вами договор. — Я встал и одёрнул камзол. — Ваши люди пытались убить меня, и до тех пор, пока вы их покрываете, ни о каких соглашениях не может быть и речи. Всего доброго, монсеньор!

— Погодите, Константин Платонович! Прошу вас, не горячитесь. Мы с вами разумные люди и можем найти компромисс, который устроит нас обоих.

— Не думаю, что это возможно.

— Бросьте! Вы уже наказали агента, — он усмехнулся, — не так ли? Мне достоверно известно, что некий Диего де Кастро не пережил столкновения с вами.

Я чуть не расхохотался. Некий Диего? Похоже, кардинал не слишком хорошо знает собственную агентуру.

— Что же касается отдавшего приказ… — инквизитор заколебался, прикусив губу. — Кардинал Джузеппе Мартино был отстранён от должности в Святом Официуме, получил строгую епитимью и отправлен Папой на покаяние. Поверьте, он уже понёс заслуженное наказание, и его жизнь не может стать разменной монетой. Но я готов предложить вам что-нибудь другое, дабы загладить этот неприятный инцидент.

В общем, после небольшого торга отец Вильгельм согласился и на буллу, и на возврат ценностей. А выдачу бывшего кардинала-инквизитора обменял на редкую копию труда Леонардо «Деланная механика». Впрочем, на эту уступку мы с Хозяйкой пошли специально: она хотела договориться, а я не против был подсмотреть секреты итальянского гения. Но прощать убийц Хозяйка не собиралась — я должен был забрать жизнь Джузеппе Мартино чуть позже и без огласки.

— Надеюсь, вы не собираетесь в Рим, князь? — уже в конце беседы спросил кардинал. — Ваше появление будет воспринято очень нервно и может помешать выполнить наш договор.

— Сейчас я собираюсь посетить Флоренцию, — я не стал лгать в открытую, схитрив с формулировкой. — И буду две недели ждать вас с буллой и вещами. Если вы не явитесь…

— Даже не сомневайтесь, князь. Ровно через две недели я буду у вас.

Мы скрепили договор рукопожатием, коротко поклонились друг другу, и кардинал бодрым шагом двинулся к своим подручным.

— «Очень хорошо, — шепнул голос Хозяйки, — я давно ждала, что они обратятся к кому-то из некромантов. Ты всё сделал правильно, я довольна».