– Щедро с твоей стороны, — сказал Энцо, хотя я почувствовал намек на сарказм. – Я подумаю над этим. Может, присоединимся к женщинам?

– Конечно. — Я встал и направился к террасе. В данный момент было бесполезно говорить Франческе, чтобы она снова надела накидку, но я хотел этого. Мне была неприятна мысль о том, что Энцо Д'агостино увидит то, что принадлежит мне.

С Катариной меня это не беспокоило. На самом деле, она дефилировала топлесс во время многих моих деловых встреч на яхте, и меня забавляло то, как мужчины хотели ее.

С Франческой дело обстояло иначе.

Я не мог сказать почему, но я не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, видел ее обнаженную плоть. Она была моей.

Франческа и Мариэлла были в бассейне, держались за бортик и пили. Мариэлла была именно такой, как и ожидалось: худой, красивой и скучной. По сравнению с ней, Франческа была сияющим солнечным лучом, который сверкал и переливался. Она была зрелой и сексуальной, без костлявых углов, с телом, созданным для траха.

Именно поэтому я не хотел, чтобы ее видел какой-либо другой мужчина. Они будут думать только об одном.

Я подошел к бассейну и засунул руки в карманы. — Ты хорошо проводишь время, Франческа?

Ее едва прикрытые сиськи покачивались в воде, когда она потянулась за своим полным стаканом. — Да, Фаусто. Лучше не бывает.

Она была пьяна? Я не хотел, чтобы она была слишком пьяна для того, что я планировал. — Достаточно просекко. Ты должна что-нибудь съесть.

Она закатила глаза. — Такой строгий. Я уже съела немного салями, Фаусто.

Затем по какой-то причине они с Мариэллой разразились истерическим хихиканьем. Cristo santo (перев. с итал. черт возьми). Боже, спаси меня от пьяных женщин.

Марко подошел ко мне сзади. — Телефонный звонок, Рав. — прошептал он. – Похоже, это важно.

Я вздохнул и сказал ему: — Я возьму. Больше никакого просекко для нее. Проследи, чтобы она что-нибудь съела. — Я извинился перед Энцо и пошел в свой кабинет на яхте.

В течение следующих пятнадцати минут я разговаривал по телефону с одним из моих людей, который контролировал прибывающие грузы в порту Сидерно. Группа пиратов захватила часть нашего товара, а это означало, что мне нужно было связаться с пиратами, находящимися на моем жаловании, чтобы выяснить, кто несет ответственность. Мой собеседник сказал, что не знает, но выяснит это и сообщит мне.

Положив трубку, я потер глаза и откинулся в кресле. Мне вдруг захотелось, чтобы все это закончилось. Как мой день так быстро превратился в дерьмо?

Встав, я вышел на палубу бассейна и остановился на месте. Франческа лежала на животе на шезлонге, завязки ее купальника болтались. Энцо и Мариэлла обнимались на соседнем шезлонге, но взгляд Энцо был прикован к заднице Франчески.

Мои руки затряслись, и мне пришлось засунуть их в карманы, чтобы не ударить по стене. Искушать такого мужчину, как Энцо Д'агостино, было невероятно опасно.

А как насчет экипажа или охранника Д'агостино? Неужели она совсем меня не уважает?

– Боюсь, я должен прервать наш день, — объявил я жестко. – Есть кое-что, требующее моего внимания. — Наказание Франчески, но они не должны об этом знать.

– Возможно, мы сможем сделать это снова в ближайшее время, Д'агостино.

Франческа изо всех сил пыталась завязать нитки своего лифа, и мне хотелось рычать от разочарования. Я хотел подойти к ней и набросить на нее полотенце, чтобы никто не видел ее тело. Я хотел трахать ее до тех пор, пока она не выполнит приказ.

Энцо встал и помог Мариэлле подняться на ноги. — Мы будем рады, Раваццани. Спасибо за гостеприимство. Мы свяжемся с тобой по другому вопросу.

Он пожал мне руку, затем я поцеловал обе щеки Мариэллы. — Спасибо вам обоим за то, что пришли. Марко поможет вам вернуться в лодку.

Франческа уже была на ногах, треугольники ее топа слегка задрались. Она бросилась обнимать Мариэллу. — Ciao (перев. с итал. пока), Мариэлла. Было приятно провести с тобой этот день.

– Ciao, Франческа. Надеюсь, когда-нибудь мы снова увидимся.

Не рассчитывай на это. Я бы не доверил Франческе еще одну встречу в течение долгого времени. Возможно, никогда.

Все ушли, но я не сводил глаз с Франчески. Я был слишком зол, чтобы говорить. Это было похоже на то, как она проткнула меня ручкой, только хуже. Тогда пострадал только я. Сегодня это было оскорблением для меня и моего бизнеса, самой семьи.

Когда она стояла передо мной, ее непокорность понемногу ослабевала, чем дольше я смотрел на нее. Наконец, она прикусила губу. — Я знаю, что ты злишься, потому что я надела бикини.

Я молчал, все еще пытаясь взять себя в руки.

– Мне нравится этот купальник! Почему я не могу его носить? — Она посмотрела на свое тело. – Я выгляжу сексуально в этом купальнике, Фаусто.

Когда я продолжал стоять, она проговорила: — Прости, ладно? Мне не следовало его надевать. Я не думала, что это важно.

Не послушалась меня - и ничего страшного? Она была моей, под моей ответственностью. Все, что она делала как моя mantenuta (перев. с итал. содержанка), отражалось на мне. Неужели она думала, что я приглашаю любую женщину на яхту во время важных деловых встреч?

– Пожалуйста, не сердись. Я же извинилась.

Я втянул воздух и медленно выпустил его. — Тебе жаль?

Между ее бровями образовались морщинки, когда она свела их вместе. — Я только что сказала, что сожалею.

– Если тебе жаль, действительно жаль - ты пойдешь в мой номер, ляжешь на мою кровать с задницей в воздухе и будешь ждать меня.

– Фаусто...

– Это твой единственный шанс доказать это, Франческа. Потому что если ты действительно раскаиваешься, это смягчит твое наказание. Allora (перев. с итал. итак), ты действительно сожалеешь?

Тонкая полоска ее горла сглотнула. — Да, я действительно сожалею.

– Тогда ты знаешь, что делать, нет?

Франческа

Я пошла в апартаменты хозяина, как узник, идущий на виселицу. Фаусто был в ярости. На самом деле, я думаю, что он мог быть злее, чем в ту ночь, когда я проткнула его ручкой. Он выглядел так, будто хотел меня задушить.

Страх пробежал по моему позвоночнику, заставив кожу покрыться холодным потом.

Может ли он причинить мне боль?

Нет, он не сделает этого. Я знала это всеми своими костями. Он может отшлепать меня, но мы оба будем наслаждаться этим. Без сомнения, он будет дразнить меня до тех пор, пока я не признаю, что принадлежу ему. Я просто должна была выполнить любой его приказ, чтобы доказать свои искренние извинение, и тогда он простит меня. Оставалось надеяться, что для этого придется немного побыть обнаженной.

Кровать была идеально гладкой, ни единой складки на сером покрывале. Я скользнула на матрас и сложила ноги под бедрами, выставив задницу вперед. Кайф от просекко улетучился, как только я увидела яростное выражение лица Фаусто на террасе внутреннего дворика. Жаль, что я не позволила себе еще один бокал. Тогда я могла бы не так нервничать из-за того, что он задумал.

Я ждала долго, казалось, что несколько часов. Мои ноги начали сводить судороги, и я подумала о том, чтобы пошевелиться, чтобы размять их, но тут я услышала его шаги. Я задержала дыхание.

Кровать опустилась, и его запах дразнил мой нос. Он не прикасался ко мне и не говорил.

Еще несколько секунд, и я сломалась. — Фаусто.

– Не говори, Франческа. Как только я закончу говорить, ты сможешь объясниться, хорошо?

Я сомкнула губы и ждала, чувствуя себя маленьким ребенком, который разочаровал родителя. Мне это не нравилось. Почему он был так зол? Зачем он так унижает меня?

– Этим человеком был Энцо Д'агостино. Он глава Неапольской ндрины, моего могущественного, но ненадежного союзника. Мы были в состоянии войны много лет, и мой отец после того, как обе стороны понесли ужасные потери, включая гибель двух моих дядей и шести двоюродных братьев. Энцо недавно стал капо, и он известен своей непредсказуемостью. Его вспыльчивый характер.