Ты уже его любовница, тупица.

Нет, не стала. Мы развлекались несколько раз. В этом не было ничего особенного. Несколько оргазмов от оральных ласк были скорее дружескими чувствами, а не как с любовницей. Я не хотела быть содержанкой Фаусто Раваццани.

Так почему же я позволила ему провести меня в замок и через вход?

Поскольку я была слабой. Я была распутницей, которой нравилось все грязное и грубое, и я не могла устоять перед привлекательной внешностью и сексуальным обаянием Фаусто. Аура опасности и власти, которой он обладал, как и его дорогие костюмы, тоже привлекала меня. Наверное, воспитание в мафиозной среде повлияло на меня сильнее, чем я думала. Я с самого рождения была рядом с такими властными мужчинами. По какой-то причине я стремилась к темноте Фаусто. Я была одержима им, фантазируя о том, что он может сделать со мной.

Вот только я предполагала, что реальность будет в тысячу раз лучше, и, попробовав, я уже никогда не смогу остановиться.

Когда мы наконец вошли в его часть замка, вокруг никого не было. Я не была здесь раньше, и голые стены удивили меня. Никаких семейных фотографий. Ни рисунков, которые Джулио делал в школе. Ни знаменитых картин или плакатов. Только пустые поверхности со всех сторон, как будто кто-то недавно въехал. Разве его семья не жила здесь более ста лет?

На каменном полу лежали изношенные восточные ковры, а над головой горели такие же элегантные светильники как из нашего крыла. Он прошел в конец коридора и распахнул дверь, не выпуская моей руки, пока мы входили внутрь. Дверь закрылась, и меня подняли на руки, ноги свисали, пока он нес меня через гостиную в спальню.

Все было совсем не так, как я ожидала. Если бы мне пришлось гадать, я бы представила себе черные простыни, темные стены и зеркало над его кроватью. Эта комната была... романтичной. Мягкой, почти женственной. С бледными стенами и огромной кроватью, которая граничила с вычурностью. Растения усеивали окна, ваза со свежими цветами стояла на маленьком столике. Мебель выглядела старой, но была сделана из прочного бледного дуба.

Я не успела больше ничего увидеть, потому что он опустил меня на кровать. — Раздевайся.

Приподнявшись на локтях, я недовольно посмотрела на него. — Вот так просто?

– Вот так, блядь, piccola monella (перев. с итал. маленькая шалунья). — Он сорвал с себя пиджак и бросил его на потертый кожаный стул. Затем он начал расстегивать жилет. Я могла видеть очертания его эрекции через брюки. Боже, как же я хотела этот толстый член.

– Не вздумай намеренно ослушаться меня. Тебе не понравятся последствия.

А может быть, и хотела бы.

Та часть меня, которой нравилось подталкивать его, которая хотела больше его жесткости, покосилась на него. — Я думала, мы сначала поговорим.

Его жилет упал на пол, и он расстегнул запонки, одну за другой, не сводя с меня глаз. Я была захвачена, заворожена, едва могла дышать, в ожидании того, что он будет делать.

Он медленно расстегнул ремень, когда он вытащил его из петель брюк. — Тебя когда-нибудь шлепали ремнем? — Его голос был как мед, медленный и соблазнительный благодаря его акценту, и я уставилась на его изящные руки, обхватившие кожаный ремень.

– Нет.

– Я не стану тебе лгать. Это будет болезненно. Но потом будет очень приятно, когда я вознагражу тебя. Хочешь попробовать?

Нерешительность боролась во мне. Фаусто постоянно шлепал меня по заднице. Будет ли ремень ощущаться так же? Или лучше?

Он опустил ремень. — Dio (перев. с итал. господи), я вижу ответ на твоем лице. Еще один день, dolcezza (перев. с итал. дорогая). Сегодня днем я не смогу сделать твою задницу фиолетовой, как бы мне ни хотелось на нее посмотреть.

– Почему?

Далее он снял рубашку, и я увидела все его мускулы, выставленные на показ. Он был крупным, с широкими плечами и подтянутым животом. Темные волосы усеивали его оливковую кожу между грудными мышцами и далее в брюках. Это была не спортивная крыса, с гладким телом, созданным из протеинового порошка и добавок. Напротив, Фаусто был грубым мужчиной, едва сдерживаемой силой, и мне нужно было, чтобы он окружал меня, наполнял меня этой силой.

Сняв ботинки, он расстегнул брюки и освободился от них. Он стоял в одних трусах-боксерах, прикрывающих его аппетитное тело.

Эрекция, выпирающая из дорогой ткани, была непристойной. Я сглотнула, мои мышцы вибрировали от возбуждения.

– Ложись на край кровати, - прохрипел он, двигаясь к тумбочке. – Сейчас же.

Он потянулся в ящик и достал бутылочку со смазкой. Подождите, разве это не для анального секса? Дэвид умолял меня об анальном сексе, но я всегда отказывалась. Неужели Фаусто думал, что я сразу же позволю такое? — Ты не вставишь свой член в мою задницу.

Фаусто сделал паузу, его рот сжался, когда он бросил пластиковую бутылку на кровать. — Мне нравится ход твоих мыслей, но нет. Он у меня не для этого. Но однажды ты будешь умолять меня взять твою задницу, засунуть туда мой член и трахнуть ее.

Я хотела высмеять его, сказать, что этого никогда не произойдет, но Фаусто был тем мужчиной, которому нравились вызовы. Отказ означал, что он будет стараться еще больше.

– Иди сюда. — Он указал на место, где стоял, его лицо напряглось от желания. В отношении меня.

Что бы он ни задумал, я была более чем готова. Еще несколько оргазмов, сказала я себе. Это было не так уж важно. Какая нормальная женщина откажется от такого?

Я опустилась на колени и поползла к нему, не сводя глаз с его темного взгляда. Он следил за мной, как пантера за своей следующей пищей, как охотник, жаждущий разорвать свою добычу. Его ноздри раздувались, когда я дотянулась до него. — Снимай платье и трусики.

Приподнявшись на колени, я потянула руки за шею, чтобы расстегнуть бретельки, удерживающие верхнюю часть сарафана на месте. Прежде чем убрать сразу ткань под грудь, я расстегнула нижнюю часть платья. Затем я приподняла низ и сняла его одним быстрым движением.

– Отсюда я вижу, какие у тебя мокрые трусики. Снимай их, грязная девчонка.

Я стянула шелк и спустила трусики вниз по ногам, оставшись голой. Он погладил свой член через трусы. — Ложись.

И снова он действовал на меня магически, усиливая безумное влечение, которое мы испытывали друг к другу. Но прежде чем я потеряю всякий здравый смысл, мне нужно было рассказать ему о происходящем. — Это ничего не значит.

Его рука схватила меня за подбородок, крепко прижимая к себе. — Посмотрим, не так ли? — Он жестко поцеловал меня, его губы были грубыми и требовательными, и я уступила, будучи слишком счастливой, чтобы покориться. Что-то внутри меня приветствовало его доминирование, его агрессивность питала меня, как растение на солнце. Я расцвела в его руках, чувствуя себя более живой, более сильной, чем когда-либо прежде.

Он отпустил меня. Как только моя спина коснулась матраса, он оказался сверху, раздвигая мои ноги, предоставляя меня в распоряжение своего рта. Он ел меня так, как будто умирал от голода, как будто мое тело было единственным питанием, в котором он когда-либо нуждался. Он был так хорош в этом, знал, что мне нравится и как заставить меня быстро кончить. В мгновение ока он заставил меня задыхаться, напрягаться, когда я насаживалась своей киской на его рот. Мои мышцы напряглись, когда удовольствие нарастало, я была так близка к этому.

И тут он остановился.

– Нет, — сказала я, хватаясь, чтобы вернуть его обратно. – Я была совсем рядом.

– Я знаю.

Грациозным движением руки он снял трусы, и все рациональные мысли покинули мой мозг. Я уставилась на его член, такой толстый и твердый, на гладкую кожу, и забыла, о чем мы говорили. Господи, как же я хотела, чтобы эта штуковина была внутри меня, вдавливала меня в матрас, пока он нашептывал мне на ухо грязные итальянские слова.

Он схватил бутылочку со смазкой и пополз по мне, не останавливаясь, пока его колени не уперлись по обе стороны от моей грудной клетки. Открутив крышку, он вылил немного прохладной жидкости на мои груди. — Втирай, по всей поверхности. Сделай их скользкими для меня.