– Тебе плохо? — Джулио коснулся моей руки. – У нас есть лекарства на этот случай.

– Нет, я в порядке. Меня не укачивает.

Он усмехнулся, глядя на меня. — Так же, как ты не заболеешь от алкоголя?

Я не могла не улыбнуться. — Это ты позволил мне выпить столько граппы.

– Будто я мог тебя остановить. А теперь пойдем пообедаем и позагораем.

Мы пошли в зону пляжного клуба на нижней палубе. На столе возле бассейна был накрыт салат из омара, свежий хлеб и холодное белое вино. Джулио снял рубашку, оставшись в одних крошечных купальных шортах и солнцезащитных очках. У него была бронзовая кожа и тощие мышцы, несколько татуировок на торсе, на котором почти не было жира. Боже, он был великолепен.

В его семье, очевидно, были хорошие гены, и мне стало интересно, как выглядел старший Раваццани под костюмом. Вероятно, такой же накачанный, но с большим количеством волос и более крупный. Сильнее. Толще....

– У тебя сейчас самое странное выражение лица. — Джулио хмуро посмотрел на меня. – Ты не любишь омара?

Я мысленно встряхнулась и достала свой купальник. Крошечное бикини ждало меня в новом шкафу, и было так приятно ощущать солнце на всем теле. — Я обожаю такое. Это идеально.

Его взгляд прошелся по моему телу. — Ты – bellissima (перев. с итал. прекрасная), Фрэнки.

– Grazie (перев. с итал. благодарю). Ты очень красивый.

– Спасибо. — Он ухмыльнулся. – Я думаю, что того, кто купил для тебя это бикини, нужно арестовать. Это преступление, как хорошо ты выглядишь.

Я огляделась вокруг, чтобы убедиться, что мы одни. —Ты гей, точно? — спросила я шепотом.

– Это не значит, что я не могу оценить красоту, когда вижу ее.

– Так вот как ты планируешь создать следующее поколение Раваццани?

Джулио помрачнел, забыв о своих подшучиваниях. — Я надеюсь отложить это как можно дольше. Без обид.

– Не обижайся. Я тоже надеюсь отложить это. — Как никогда. – Но ведь когда-нибудь тебе придется делать детей, верно?

– Конечно, да.

– Нас могут подслушать на борту?

– Не здесь. Здесь все уже прочесано на предмет жучков, и у моего отца не установлены камеры. Я думаю, это потому, что он пользуется лодкой вместе с Катариной. — Его телефон внезапно пикнул несколько раз с того места, где он лежал на столе.

– Может, тебе стоит ответить?

– Ты не против?

– Это не свидание, Джулио.

Он усмехнулся и поднял свой телефон. — Ты мне нравишься, Фрэнки. С тобой все просто. — То, что он прочитал на экране, заставило его нахмуриться.

– Мой отец. Он не знал, что я тебя сегодня привезу.

– Почему его это волнует?

– Я перестал пытаться понять его много лет назад. — Он положил телефон обратно на стол. – Он ведет себя странно. Я не могу объяснить это, но он очень заинтересован в том, где ты находишься в данный момент.

– Не стоит беспокоиться, что я сбегу. — Я так и сделаю. Моя первая попытка провалилась, но это был только вопрос времени, когда мне это удастся.

– Нет, это нечто большее. — Держа бокал с вином, он откинулся в кресле. – Я застал его за просмотром видеозаписи, где вы с Винченцо на винодельне.

Я выпрямилась. — Что?

– Это было так странно. Он быстро закрыл окно, как будто не хотел, чтобы я знал.

Раваццани наблюдал за мной? Зачем? Если я была в поместье, значит, я не сбежала. —Наверное, он боится, что я соблазню Винченцо и разрушу его планы поженить нас.

Джулио рассмеялся. — Винченцо по меньшей мере шестьдесят лет. Ты доведешь его до сердечного приступа, если попытаешься его соблазнить. — Я бы не смогла. Винченцо был для меня как дедушка, которого у меня никогда не было. За очень короткое время он мне очень сильно понравился. К несчастью, мне многое нравилось в Италии и в поместье. Я узнала много нового о винограде и растениях, о вине и масле. У них даже росли бергамотовые деревья, цитрусовые родом из Калабрии, которых я раньше не видела, их плоды были кисловатыми, немного терпкими и восхитительными на вкус.

И я не могла выдержать ягнят и их прелесть. Я уже дала им всем имена и с нетерпением ждала, когда смогу каждый день подкармливать их.

Мы закончили обед, и сотрудник экипажа убрал наши тарелки, а мы отнесли нашу бутылку вина к шезлонгам у бассейна. Яхта остановилась в заливе, крошечной бухте с кристально чистой водой и без единого человека в округе. — Мы можем поплавать здесь, если хочешь, — сказал Джулио. – Бассейн или море?

– Определенно, море.

Мы долго плавали, прыгая с задней части лодки в воду, брызгаясь и плавая, в то время как из динамиков доносилась музыка. Джулио был очень весел, и оказалось, что у нас с ним схожие музыкальные пристрастия: он предпочитал старый добрый хип-хоп всему новому.

Наконец мы плюхнулись в шезлонги и попросили персонал приготовить нам шикарные тропические напитки. Я натиралась лосьоном для загара, пока Джулио проверял сообщения на своем телефоне. Похоже, у него их было много, но я не стала лезть не в свое дело.

Когда мы потягивали май-тай, Джулио спросил: — Мой отец вернул твои вещи?

– Да. — Мой ранец ждал меня на кровати, когда я вернулась после неудавшегося похода в подземелье. – Хотя он все еще не разрешает мне пользоваться телефоном.

Джулио усмехнулся. — Я не удивлен. Он, наверное, боится, что ты позвонишь в Гвардию и сообщишь о нас. — Я нахмурилась, разочарованная тем, что не подумала об этом. Я думала только о том, чтобы позвонить своим сестрам. Для того, кто так стремился вырваться из лап людей Раваццани, я не слишком усердно старалась. Вместо этого я лежала на мегаяхте, потягивая коктейли на берегу Средиземного моря.

Настоящая бунтарка, Фрэнки.

– Я просто хочу поговорить со своими сестрами, — сказала я Джулио. – Я не привыкла так долго не общаться с ними. — Неужели прошла всего неделя? Казалось, что прошла целая вечность.

Но я привыкла разговаривать со своими сестрами каждый день.

Джулио потянулся, взял свой телефон и протянул его мне. — Вот. Звони, куда хочешь.

Я в изумлении уставилась на него. — Ты серьезно?

– Конечно.

Я быстро выхватила телефон, прежде чем он успел передумать. Мое нетерпение вызвало у него только смех. Затем он снова удивил меня, встав. — Я дам тебе побыть наедине. Мне все равно нужно поговорить с экипажем о нашем возвращении.

– Ты оставляешь меня наедине со своим телефоном?

– Почему бы и нет? Ты уже знаешь все мои худшие секреты, Фрэнки. А мой отец достаточно платит Гвардии, чтобы не обращать внимания на всякие истеричные звонки от канадских туристов из Канады. — Он подмигнул, затем ушел, оставив меня со своим телефоном.

О, Боже.

Не успела я моргнуть глазом, как начала набирать номер Эммы. Я позвонила ей, потому что Джиа часто теряла телефон и не отвечала. Моя сестра ответила после первого звонка.

– Алло?

– Эмма, это я.

– О, Боже. Фрэнки! Скажи мне, что с тобой все в порядке.

Все мое тело вздохнуло с облегчением, я была так счастлива, что на глаза навернулись слезы. — Я в порядке. Я в Италии.

– Папа рассказал нам, что случилось. Мы очень волновались. Ты действительно выходишь замуж за сына этого мужчины?

– Нет. Это сложно. — Я не хотела говорить ничего больше, чтобы подстраховаться. – Как ты? Как Джиа?

– У нас все хорошо. Я пытаюсь продвинуться в своем углубленном классе по химии этим летом, так что я была не в духе.

Я улыбнулась. Эмма очень серьезно относилась к школе. Она была самым умным человеком из всех, кого я знала. — Это хорошо, но не забудь развлечься и на каникулах.

– Я так и сделаю, но это важнее. Я хочу поступить в хороший... — Она не до конца произнесла предложение, но оно так и осталось между нами невысказанным.

Я тяжело сглотнула. Когда-то я тоже хотела поступить в хороший колледж. —Ты поступишь, Эм. Поступишь. Джиа рядом?

– Да. — Я слышала, как она двигалась, вероятно, шла в комнату Джии. – Но прежде чем я отпущу тебя, скажи мне. Тебе тяжело? Они плохо с тобой обращаются? Потому что я скажу папе, и он придет и заберет тебя.