– Я бы посоветовал тебе проявлять больше уважения в своем тоне, когда имеешь дело со мной, — предупредил я ее. – Вы ведь хотите вернуть свои вещи, не так ли?

Она стала очень неподвижной, в ее каштановом взгляде зародилось подозрение. — Ты отдашь мне мои вещи?

– Я могу подумать об этом, если ты перестанешь бороться со мной.

– Тогда я пас.

Я почти улыбнулся. У девушки был дух, это точно. Уверенность в себе, которая приходит после того, как в твоей жизни случаются печали и смерти. Как будто ты знал, что столкнулся с самым худшим, что может предложить жизнь, и выжил. Мне было хорошо знакомо это чувство.

– Как насчет этого? — сказал я. – Я отдам тебе ранец, если ты выберешь подходящее свадебное платье.

– Правда?

– Я никогда не отказываюсь от своего слова, если сделка заключена.

– Отлично.

Она ответила слишком быстро, и теперь я был подозрительным. Что она планировала? Моя подруга Селестина предоставит Франческе достаточно выбора, чтобы она смогла найти платье по душе. Без этого никак не обойтись. Я протянул руки. — Видишь? Это было не так уж сложно.

– Я хочу телефон.

– Нет.

– Почему нет?

– Во-первых, потому что ты не заслужила эту привилегию. Во-вторых, это небезопасно. Если тебе нужно позвонить, Джулио или я тебе поможем. Пока ты не выучишь наши правила и не будешь готова их соблюдать, это слишком рискованно.

– Мне нужно позвонить семье.

– Я подумаю об этом.

Ее ноздри раздувались, и я видел, как она старалась не наброситься на меня. После долгой паузы она спросила: — И как же я должна заслужить эти привилегии?

– Делая то, что тебе говорят. Прекрати бороться со мной и браком с моим сыном. Прими свою судьбу, Франческа.

Она грациозно поднялась со стула. — Я бы предпочла, чтобы ты сохранил свои привилегии. Если на этом всё, Капо?

Мое звание, сорвавшееся с ее губ, даже в сарказме, возбудило что-то темное и горячее внутри меня, как будто это слово открыло тайный фетиш, о котором я не знал до сих пор. Я хотел услышать, как она скажет это снова, но уже стоя на коленях, умоляя меня трахнуть ее рот. Или лежа на спине, когда я жестко трахал ее. Я хотел, чтобы она дышала мне в ухо и кричала, когда кончала. Я хотел, чтобы приносило одновременно удовольствие и боль, и единственное слово, которое она помнила в спальне.

Я смотрел на нее, тяжело дыша, эрекция росла в моих брюках, и все это время я был уверен, что схожу с ума. Никогда еще женщина не входила ко мне в доверие таким образом. Это не могло продолжаться. Мне нужно было, чтобы она разобралась с Джулио. Она никогда не будет моей.

Лучшее, что я мог сделать, это почаще сталкивать их вместе. Начиная с сегодняшнего вечера.

– Это все, — сказал я. – Позже насладись ужином в городе.

Ее темно-карие брови сошлись, но она не смотрела на меня. — Ужин в городе?

– С Джулио. Я полагаю, он рассказал тебе, нет? — Джулио не говорил об этом, потому что я только что принял решение об ужине, но ей не нужно было этого знать.

– Не могу поверить, что ты доверяешь мне за пределами поместья.

Доверие даже не приходило мне в голову. В Сидерно у меня везде были глаза и уши, и она не ушла бы далеко, если бы попыталась сбежать. Кто-нибудь сдал бы ее мне. Гнев Ндрангеты означал верную смерть, и не многие были бы настолько глупы, чтобы рисковать своей жизнью ради помощи незнакомцу. Я позабочусь о том, чтобы Джулио взял несколько наших охранников. — Мне не нужно доверие, Франческа, потому что ты знаешь, кто пострадает, если ты меня ослушаешься.

– Я?

– И твои сестры.

В ее взгляде пылала ненависть, ее тело почти вибрировало от желания закричать на меня, выцарапать мне глаза. Что угодно, лишь бы облегчить ее страдания. Но облегчения не будет облегчения. Я всегда получал то, что хотел.

– Ты действительно дьявол.

Я одарил ее зловещей улыбкой, которую я приберегал для тех, кто обманывал или лгал мне. — Никогда не забывай об этом, piccola monellа (перев. с итал. маленькая паршивка).

Марко вошел в мой кабинет вскоре после того, как Франческа выскочила из него. Мой кузен не выглядел счастливым, но его новости должны были подождать. Я указал на стул. — Садись. У меня есть для тебя поручение.

– Когда? Сейчас?

– Джулио приглашает Франческу на ужин в город сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты пошел с ними.

– Конечно, я буду играть роль сопровождающего. Это интереснее, чем проводить время с семьей.

Я не мог понять, был ли он сардоничен или нет. — Дай им пространство. Идея в том, чтобы они сблизились. Несмотря на то, что эта мысль заставила мою грудь гореть эмоциями, которые я не осмеливался назвать. Тем более, что я должен быстро свести их вместе. Эта девушка заставила меня обдумывать очень глупые идеи, и я не мог позволить себе действовать в соответствии с любой из них.

– Ты сообщил об этом Джулио?

– Нет, но он сделает все, что ему скажут. — Я взял свой телефон и отправил ему инструкции. – Вот. Он спит, но увидит это позже.

– Я слышал, он допоздна разбирался с доставкой от наших друзей с юга.

– Он сказал, что проблем не было.

– Не было... только позже.

Я разгладил свой галстук, взяв секунду, чтобы успокоиться перед тем, как услышать тревожные новости. Я и так был на взводе после встречи с Франческой. — Что это значит?

Марко вздохнул. — Звонил Граттери. Он провел сегодня инвентаризацию посылок и решил, что у нас мало груза, хотя люди на складе сказали, что все было учтено, когда они уезжали.

– Насколько мало?

– Около четырехсот граммов.

Я мгновенно подсчитал. — Это почти семнадцать тысяч евро - и это пропало?

– Да.

– Кто последним покинул место хранения?

– Мне сказали, что это был Джулио.

– Cazzo (перев. с итал. блядь). — Я стукнул кулаком по столу.

– Я знаю, но зачем Джулио столько нерафинированного кокаина? Это не имеет смысла.

– Он сказал, что после этого пошел гулять с друзьями. Пришел сегодня утром, когда Зия подавала завтрак.

– Он выглядел под кайфом?

– Нет. Конечно, не на четыреста граммов.

Марко поднял ладони. — Может быть, он действительно пошел куда-то и встретил много друзей. Может быть, они веселились всю ночь.

Несмотря на это, мне это не понравилось. Джулио знал, что лучше не брать у ‘ндрины. Я дал ему все, что он хотел. Наша власть и богатство не требовали воровства.

И мой сын никогда не увлекался наркотиками. Если бы это было так, я бы обязательно об этом узнал. После убийства его матери я внимательно следил за ним, хотя в последние три года ослабил наблюдение, так как у него появилось больше обязанностей. Это должно было быть ошибкой. — Скажи Граттери, пусть пересчитает еще раз. Я хочу, чтобы каждый грамм был учтен.

– Он уже три раза пересчитал, Рав.

– Это не много, но выглядит грубовато. Хуже того, я не могу допустить, чтобы имя Джулио ассоциировалось с какими-либо нарушениями в нашей операции.

– Согласен.

– Ничего не предпринимайте, пока я не поговорю с Джулио. Если он признается, что взял наркотики, я сообщу Граттери, что Джулио действовал по моему приказу.

– Никто не поверит, что тебе нужно четыреста граммов кокса.

– Возможно, но никто не посмеет меня допрашивать.

– Что ты сделаешь с Джулио, если он признается?

Я постучал пальцами по столу. Я никогда не думал, что подобная воспитательная работа может понадобиться моему сыну. Он родился и вырос в нашем мире, и ему были известны последствия проступков. За последние три-четыре года он даже сам не раз наказывал их. Ответственность за наказание легла бы на мои плечи... и я, честно говоря, не знал, что мне делать. — Cristo (перев. с итал. христос). Я не уверен.

– Это можно понять, учитывая обстоятельства. Что бы ни случилось, мы будем держать это в тайне.

– Да, блядь, так и будет, и чем скорее он женится, тем лучше. Тогда он успокоится и начнет выполнять свои обязательства как мой наследник.

Марко ухмыльнулся. — Я не могу представить тебя в роли nonno (перев. с итал. дедушки).