— Ты очень злобно бормочешь под нос, милая, — заметил Викуэль. На встречу с Капелькой мы отправились вдвоём.

Клементину оставили дальше руководить охраной университета, а Бриен и Софи прямо сейчас спускались обратно к алмазным гробам. Никак нельзя было допустить, чтобы Каньер поднял ещё и их. Со Звояром всё понятно — ещё одного лича наше королевство точно не переживёт. Со второй Белкой было чуть сложнее. Но главная мысль была в том, что не для того её Клементина убивала, чтобы какой-то лич снова поднял.

— Я злюсь, — пояснила я. — Мертвецы должны лежать в гробах. А не расхаживать толпами с непонятными даже им целями.

Викуэль хохотнул.

— Вообще-то, твой парень некромант, и ты сама мечтаешь быть некромантом, — напомнил он. — Как-то лицемерно звучит, не находишь?

На это я не знала, что ответить, поэтому начала с простого.

— Даррен вовсе не мой парень, — возмутилась я.

Викуэль только пожал плечами.

— Это поправимо, — усмехнулся он и тут же посерьёзнел. — Если, конечно, он ещё жив.

За что я люблю этого ушастого заразу, так это то, что при нём не нужно притворяться. И он сам всегда старается говорить правду. Правда, ненавижу я его ровно за это же.

Если бы я могла плакать, я бы сейчас разревелась, но вместо этого я только выругалась.

— Полегче, — хихикнул Викуэль, который прекрасно знал о моей деликатной проблеме. — Ты же не хочешь обжечь моего дракона?

На это я уже только промолчала. Что тут сказать? Я страшно переживала, что со всей этой беготнёй упустила шанс спасти Даррена от гибели. Что, если я прилечу, когда будет уже поздно? Ну, сожжём мы с Капелькой полстолицы, ну, предположим. А дальше что?

У меня ведь теперь нет даже силы, чтобы поднять его личом! Да и мои познания о физиологии лича были довольно обрывчатыми, однако я сомневалась, что у нас получится приятный во всех отношениях брак.

Вот с такими невесёлыми мыслями я наконец выбралась вслед за Викуэлем на площадку башни. Викуэль громко свистнул. Ответом ему был рык, который я не сочла добродушным или весёлым. Это скорее напоминало «ты бросил меня голодным в этом скучном дворе и поплатишься за это».

Я попятилась, а вот Викуэль выглядел совершенно спокойным.

— Немного ворчливая девочка, — пояснил он. — Вы наверняка подружитесь.

Я так не думала, но сказать ничего не успела — драконица поднялась в воздух и вскоре её голова застыла напротив площадки, где мы стояли.

Что я могу сказать. Я ездила на виверне — и не слишком-то успешно, надо заметить. И виверна мне показалось большой. Как маленький дракон, величиной с двух лошадей, не меньше. Большой дракон, с моей точки зрения, должен был быть как две виверны. Или даже три. Но то, что я видела сейчас, впервые так близко…

Короче говоря, одна голова Капельки была аккурат с виверну. А что там дальше: шея, туловище… Я уже не могла смотреть, в таком я была ужасе.

— Как я должна на ней летать, — когда дар речи вернулся, сумела выдавить из себя я.

Проклятый эльф махнул рукой.

— Она сейчас голову положит на перила, на полминутки, больше не сможет, — пояснил он. — А ты беги по переносице и устраивайся на шее. Если быстро побежишь, то можешь и на спине сесть.

Я сглотнула. Как-то разом и в горле пересохло, и ком там появился.

— А если я упаду? — спросила я, пытаясь мысленно посчитать количество ступенек, которые мы преодолели по дороге сюда.

— Не думай о плохом, — бодро ответил Викуэль и легонько подтолкнул меня в спину. — Давай, время!

Яростно сверкая огромными — с голову, не меньше, глазами, Капелька и впрямь положила голову на краешек перил. И времени отнекиваться и пообещать подумать у меня не было. Пришлось бежать.

К счастью для меня, драконья шкура оказалась не скользкой, а шея — широкой, так что бежать было бы совсем легко, если бы не гребень. Но я помнила, что именно за него мне придётся держаться, так что не роптала. Я успела добежать до спины, когда драконица шумно выдохнула и задрала голову, выпуская струю пламени. Крылья заработали быстрее, и меня едва не сдуло со спины.

Какие именно кары я придумала для шутника эльфа, который посоветовал сесть на спину, я уже не помню, но они были весьма разнообразны и даже в некотором роде уникальны. Потому что на шее я бы могла попытаться обнять дракона ногами, но о том, чтобы усесться нормально на спине не было и речи. Я и без того расставила ноги так, как не могла ни на одной растяжке, однако удержаться так, да ещё с ветром от крыльев не было никакой возможности.

Так что я чудом не уронила лопату, вцепившись обеими руками за гребень, а любимое орудие зажав подмышкой. Что я орала при этом — слышно не было даже мне из-за порывов ветра. Я ещё больше полюбила свою шляпу, которая сумела удержаться на моей голове, но и забеспокоилась — не превращаюсь ли я в ведьму?

В общем, первые две минуты полёта были весьма насыщенными, а вот немного успокоившись, я начала понимать всю серьёзность ситуации.

Дракон поднялся выше облаков, и я начала довольно сильно мёрзнуть. Странно, вроде бы теперь я становилась ближе к солнцу, что не так?

Зато и махать крыльями он стал реже, не мешая мне размышлять. А подумать мне в общем-то было о чём. Дело в том, что, вслед за неугомонным Викуэлем загоревшись идеей лететь в столицу на драконе, я не продумала план как следует. Что и привело к тому, что я имела в данный момент: лечу на огромной крылатой ящерице, не умея ею управлять, не зная, как её заставить спуститься и даже не понимая, в курсе ли драконица, куда мне надо, или же летит себе домой, а меня полагает закуской перед плотным обедом?

И поблизости, надо заметить, нет ни одного существа, которое знало ответы на эти вопросы. Кроме дракона, конечно. Но Капелька, как и любой другой дракон, разговаривать не умела и делиться планами не собиралась.

Впрочем, сдаваться я не планировала, благо мне и некуда было сдаваться. Я попробовала сдавить шкуру дракона каблуками — результата это не принесло. Снова покричала — мне совсем немного полегчало, Капелька же даже не повернула головы. Подёргала за гребень — ничего.

Я помнила, что говорил Харт Гийом. Наш преподаватель по бестиологии, которого многие считали потомком гномов, которые вымерли, и великанов, что вымерли раньше гномов. Лысый как все великаны и невысокий как все гномы, он обладал громовым голосом и суровым нравом. И чаще всего он говорил одну вещь: «Когда вы оказываетесь в безвыходной ситуации, вы обязательно зовёте свою мамочку. Даже если знаете, что она никак вам не поможет».

На каждом курсе находился умник, который пытался оспорить это мнение, и мы все наблюдали, как он голосит, убегая от разъярённой стоножки величиной с повозку, или от разозлённой виверны. Я была предупреждена об особенности преподавания Гийома, так что промолчала. Но соль была в том, что я никогда бы не додумалась звать в сложной ситуации маму. По крайней мере, свою! Момент, когда я раздваивалась — не в счёт. Там я звала родителей как инквизиторов, способных облегчить мои мучения, а не как спасителей.

Я снова дёрнула дракона за гребень, но едва не свалилась сама и выронила лопату, благо она застряла в неровностях и морщинах драконьего тела.

— Госпожа Арриена! — закричала я что есть силы.

На что я, собственно, надеялась? На то, что она приходила на мой зов в университет? Но тогда мои силы медиума были со мной. И Бриен. А сейчас я была одна-одинёшенька, если не считать, конечно, дракона.

Но, к моему удивлению, Арриена появилась. Надеюсь, я не создала первого в истории призрака, не привязанного к месту смерти!

Правда, выглядела она недовольной, хоть и вылезла, по своему обыкновению, прямо перед моим лицом из спины дракона.

— Детка, если что, я не личный призрак по вызову, — недовольно произнесла Арриена. Она была не в духе. Я же радовалась тому, что она не начала с того, что Даррен мёртв — уж такую информацию она бы не стала откладывать! А значит, мы ещё повоюем.

— Простите, госпожа Арриена, но вы же знаете: я не могу позвать свою маму, когда мне страшно, — как можно вежливее произнесла я. Я бы даже поклонилась, если бы не держалась за гребень летящего дракона. Странно, но явление призрака подействовало на меня успокаивающе.