Я пристыженно молчала. А что тут, собственно, скажешь? Всё правда. Мы такие молодцы, всегда следили, чтобы мертвецы возвращались в могилы. А что там дальше — не наша забота.

— А когда на чужих кладбищах практику проходите, так и вовсе с вами сладу нет, — продолжал сторож. — Только успевай за вами поправлять. А то и вовсе додумаетесь перед праздниками прийти. А я должен всё успеть убрать. А то потом как объяснять родственникам усопшего, что их дедушка полночи носился по кладбищу и только прилёг?

Я отпила ещё немного чаю. Так и есть. Разговаривать с кем-то некроманты не любили. Вроде как и вовсе не наша эта тема.

— Ты ещё ладно, — смягчился сторож. — Без повода никого не поднимаешь, да и потом в силу своих слабеньких возможностей могилы приводишь в порядок. Но егоза какая! Но что живого с кладбища увела — за то хвалю. Это хорошо, не дело на кладбищах такому твориться. Так что я тебе помогу, конечно.

Я встрепенулась. Поможет? Но как?

— Как понимаешь, беда твоя мне известна и понятна, я и сам за ночь все кладбища королевства обойти должен, — усмехнулся сторож. — Но в отличие от матери моей, я один, а не один в сотне лиц. Просто порог у меня тоже магический.

Он кивнул на порог у входа.

— Где загадаешь выйти, там и выйдешь, — пояснил он мне то, что я и так поняла. — Из кладбищ, конечно.

Я готова была расцеловать старика, если бы не воспоминание об отвратительном поцелуе со Звояром.

— Поторопись, — потребовал сторож, вдруг перестав улыбаться. — На кладбище пришли нюхачи.

Дважды повторять мне не стоило. Нюхачи и без того искали меня довольно долго, но теперь им было меня не обскакать.

Я порывисто обняла сторожа — и надо же было мне его столько лет бояться! А он отличный человек оказался! И, представив нужное мне кладбище, шагнула через порог.

Взглядом я успела уцепиться за идущих гуськом нюхачей, их металлические головы поблёскивали вдалеке, но мгновение — и всё пропало.

Я вышла из точно такой же сторожки, но уже на другом кладбище. Здесь было чище, аккуратнее, а вдалеке возвышался прекрасно известный мне замок — университет.

Казалось, что даже воздух здесь другой. Дышалось легче.

А ещё здесь было катастрофически шумно для кладбища. Разумеется, мне стоило поторопиться и идти именно туда, откуда раздавался шум.

Хотя, будем честными, это требовало от меня немалого мужества. Ведь что я знала о том, что здесь произошло? Лишь последнее, что успела запомнить моё второе я, прежде чем заснуть мёртвым сном.

А подействовало ли на Звояра зелье достаточно хорошо, чтобы он тоже мирно спал рядом с несостоявшейся супругой, или же с ним сейчас шла битва не на жизнь, а насмерть, мне только предстояло узнать. И как назло, у меня всё ещё была с собой только несчастная лопатка для камина!

'Несмотря на то, что мои исследования,

без всяких сомнений, имеют величайшее значение для науки,

я придерживаюсь одного простого правила:

хороший маг только мёртвый'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки».

Я уже издалека увидела, что никакой драки нет, но шагать быстро, едва не переходя на бег, не перестала. Мне не было видно, вокруг чего стоят мои друзья, но они так задорно ругались, что мне немедленно хотелось оказаться рядом с ними.

Ну и отобрать Клему у Софи. Софи, похоже, напрочь забыла, что не переносит лягушек и мертвецов, а мёртвые лягушки так и вовсе были вне зоны её интересов, но сейчас она так размахивала несчастным Клемой, что тот даже квакнуть не успевал!

Так что я торопилась ещё и на спасение питомца, поэтому и думать забыла о том, что здесь должна быть ещё и я. Вторая я!

И поэтому чуть не умерла от испуга, когда увидела лежащее в гробу собственное тело. Эту девушку, конечно, никто бы не назвал «Белка фамилия Прочерк». Это однозначно была Иссабелия Астаросская. В белом платье, которое сейчас выглядело не свадебным, а похоронным, с распущенными волосами, которые были красиво уложены по моим плечам. И без шляпы! Я так возмутилась, что не сразу заметила, что лежу я в хрустальном гробу.

— Это что ещё за извращение? — без долгих расшаркиваний и приветствий спросила я. Попутно отобрала Клему у Софи.

Друзья так поспешно уставились в землю, что мне пришлось разглядывать их душечек — хоть одна, да должна была сдать хозяина! Впрочем, я как раз разглядела вместилища меня и Звояра и уже догадывалась, у кого тут руки не оттуда растут. Душечка Бриена меня не подвёл: он забавно прижимал ручки к горящим щёчкам, одновременно выглядя виноватым и довольным.

— Есть повод для радости? — осведомилась я, подходя поближе к гробам. К счастью, на это ума хватило, и лежали мы со старым некромантом в разных хрустальных или там алмазных гробах. Не очень без специальной проверки разбираюсь в материале, а скрести камень сейчас мне не хотелось. — Вообще-то, Звояр ещё не мёртв.

Звояру, к слову сказать, хрустальный гроб шёл куда меньше, чем мне. Так себе повод для гордости, но других у меня пока не было. Друзья оптимистично сложили нам обоим руки на груди, будто мы померли, но оплакивать меня не торопились. Обидно даже! Ну и браслет был на месте. Что и хорошо, и плохо. Хорошо, что он не стал обручальным, а значит, Звояр не успел ничего мне сделать, пока я валялась бездыханной, но плохо, что он вообще остался! Почему-то я надеялась, что он спадёт, когда мы с ней обе окажемся в одном пространстве. Или мне стоит себя коснуться?

А если исчезну именно я, а не она? И браслет Бриена, к которому я привыкла. К браслету, конечно, а не к Бриену. Да и избавиться от браслета любого из Гастионов куда проще — просто он снимет его на красную луну. Ближайшая красная луна будет в начале осени, так что я едва успею попугать однокурсников таким богатым украшением, как снова стану свободна.

В отличие от этой меня, которой, будем совсем честными, куда больше шёл гроб, чем её жених. Даже спящий, пусть и мёртвым сном, Звояр выглядел очень опасным. И свечение, которое так и не пропало, вовсе не снижало степень ужаса, который вызывал во мне один вид этого «жениха». Удивительно, как меняется отношение к человеку, стоит ему самому начать относиться к тебе иначе.

— Университет мы спасли, а дальше уже дело за судьбой, — оптимистично произнесла Клементина. — Убить его такого должно быть просто.

Она замолчала, по-видимому, рассчитывая, что мы её поддержим. Но все продолжали разглядывать землю, как будто на ней были какие-то особые узоры.

Я подошла ближе к своему гробу и, зажмурив глаза, ткнула пальцем в свою же руку. Рука была чуть прохладная, но больше ничего я не почувствовала. Мы со мной отказывались снова становиться одним целым!

— Бриен, зачем ты сделал алмазные гробы? — когда что-то не получается, лучше всего сорвать злость на ком-то другом. Проверенный способ, ещё ни разу не подводил! — Больше ничего не придумал? А чего просто в алмаз не заключил, сразу бы все проблемы решились!

— Ему стоит тебя в алмаз заключить, тогда тоже все проблемы решатся, — как обычно, Каньер появился, когда его совсем не ждали. — У парня есть вкус! Я бы тоже не отказался от такого гроба!

— А я бы не отказалась сожрать его сердце, — хотя бы Малассеция ничем меня не удивляла, и то хорошо.

— Что толку в гробу, если некромант не мёртв? — прикрикнула я на начавших ссориться призраков. — Зелье было пусть и очень концентрированным, но его было не полный кувшин, а ещё часть досталась мне!

И я снова кивнула на спящую мёртвым сном себя.

— Если вдруг эта Иссабелия умрёт, я бы хотел предложить ей руку и сердце, — застенчиво произнёс ректор Грайд, заставив подавиться словами не только меня, но и спорщиков.

— Вы с ума сошли, вы же старый! — ахнула Кайса. — Как вам не стыдно, Белка совсем ещё ребёнок по сравнению с вами. Ей нужен молодой и красивый призрак.

— К счастью, молодые и красивые из университета в основном выпускаются, а не тут помирают, — отрезал ректор, похоже, смертельно обиженный таким высказыванием Кайсы.