А ситуация снаружи с каждым мигом всё хуже и хуже. Сквозь мохнато-пернатое облако уже вижу спешащего к объекту всеобщего влечения тигра. Слева в поле врезается, давя с рёвом мелочь, крупный медведь. Время уже на исходе.

— Бочка, на нас с тобой фланги, — продолжаю я сыпать инструкциями. — Тер, ты в центре. Бежим к тому дереву, — указываю на едва различимый за мельтешением живности толстый ствол растущего неподалёку от нас лесного гиганта, которым можно прикрыться. — Будем отбиваться под ним. Всё! Считаю! Четыре, три, два, один!

Сфера рушится. Под треск разрядов бросаемся на прорыв. Впереди Клещ и Вепрь на дарах разносят в кровь и перья не выбитые начисто электричеством заслоны лесного воинства. За спиной свистит ветер. Рэм расшвыривает зверей и птиц воздухом. Переставший «играть в статую» Бочка на бегу с рёвом крутит топор, отбивая наскоки приматов. На другом краю я слил летающие вокруг меня стальным облаком мечи в кокон, о который разбивается всё, что на него натыкается. Отстрелявшийся Чопарь с бешенной скоростью вращает над нашими головами копьё, прикрывая бегущих сверху.

И только Терикус, сделавшийся во время действия Дикого гона почти бесполезным, прячась в центре нашего боевого построения, просто бежит, втянув голову в шею. И на том спасибо — не приходится труса тащить.

У дерева стало полегче. Держимся спинами к стволу и бьём, бьём, бьём бесконечную местную живность. Ярость Вепря закончилась, как и все остальные дары, кроме продвинутой Стремительности Клеща. Раны множатся, но хоть с тактикой полная ясность. Главное — как можно быстрее убивать самых крупных зверей, когда те появляются рядом. Вот и польза от Терикуса. Старающийся держаться возле меня живчик успевает выкрикивать предупреждения.

— Справа волк! Чоп, олень! Сверху муфр!

Тут ошибка. Большой жёлтый кот с коричневыми пятнами, несомненно, является муфру роднёй, но это не он. Вепрь разваливает хищника топором и снова переключается на настырную мелочь, которая валит потоком. Долго мы здесь не продержимся. Пять минут в таком ритме — и превратимся в кровавое месиво. И так только на повышенной крепи и держимся.

— Йок! Оно! Оно здесь! Приближается!

Завизжавший в истерике Терикус вжимается спиной в ствол. В глазах живчика ужас. Уточнять, про что речь, смысла нет. Очевидно, что он почувствовал даром приближение того самого хозяина леса, которого запеленговал вчера вечером. Тогда древний зверь не проявил к нам агрессии, пройдя мимо, но сейчас кара пояса притянула сюда и его. Очень плохо. К такому бою мы не готовы.

— Где⁈ Как далеко⁈ — реву я, ни на миг не прекращая работать мечами.

— Там! — трясущейся рукой указывает живчик на северо-запад. — Уже меньше версты!

Если зверь доберётся до нас раньше, чем закончится Дикий гон, нам конец. Без даров мы не справимся. Выход один.

— Бобы в рот — и за мной! Клещ, с тебя прикрыть наши спины! Я на острие!

Глотаю боб, дожидаюсь, когда то же самое проделают все остальные и бросаюсь в ту сторону, откуда мы недавно сюда прибежали. Теперь чудище у нас за спиной, а прямо по курсу: река, выход на Сушь и отряд чужаков, послуживший причиной всех наших проблем.

Бежать сложно. Приходится прорубаться сквозь бурлящий кисель из животных и птиц. То и дело какой-нибудь особо удачливый зверь добирается до того или другого члена отряда. Вот приходится вытаскивать Чопаря из-под туши сражённого умником здоровенного оленя, который с разбега вломился в наш строй. Вот поднимаем Рэма, сбитого с ног кабаном. Вот сдёргиваем со спины Вепря примата, вцепившегося Хайдару в загривок.

— Глаз! Мой глаз!

Пропустивший атаку длинноклювой с цветным оперением птицы Бочка хватается за лицо.

— Не останавливаемся! Справляйся одним!

Если выживем, Вальдемар всех подлечит. Глаз — не нога.

Зря об этом подумал. Не успеваем преодолеть и полусотни метров, как очередной хищник из семейства кошачьих набрасывается на Рэма. Зверь убит, но клыки твари разодрали ветродую бедро. Будь тут порваны крупные кровеносные сосуды, я бы бросил землянина — накладывать жгут нет времени — но в этом плане Рэму повезло.

— Тер, на спину его! — отдаю приказ живчику. — Что с хозяином⁈

— Полверсты! — хрипит Терикус, взваливший стонущего ветродуя на спину.

Эти двое почти всё своё оружие бросили. Они — уже не бойцы. Остальные без рюкзаков. Колчаны, луки, копья, кому те мешали — тоже где-то валяются. Соберём всё потом, если это «потом» у нас будет.

— Терпим! Тут уже немного осталось!

Полверсты до преследующего нас чудовища. Где-то столько же мы успели преодолеть в своём бегстве от старого дерева. Зверь быстрее, но шансы спастись у нас всё ещё есть.

— Вон они!

Повезло! Настигнутые, как и мы, карой пояса врасплох чужаки, к нашему счастью, до последнего пытались разорвать дистанцию с явившимся, по их мнению, с востока отрядом и, пока у них на то были силы, упрямо продвигались вперёд, нам навстречу. Сейчас сил на это у них уже не осталось. И дело здесь не в выносливости. Бобы, наверняка, тоже съели. Просто раны, которые я вижу у части кое-как отбивающихся от местной фауны воинов, несовместимы, ни с бегом, ни даже со сколько-нибудь быстрым шагом, а дар у этих людей давно израсходован.

— Семеро! Твою бабку за пятку! Всего один лишний!

Клещ прав — четверо всё ещё способных держаться на ногах воинов окружили своих троих наиболее тяжело раненых товарищей, которые, сидя спина к спине на земле, с превеликим трудом отбиваются ножами от просачивающейся между защитниками внешнего круга мелочи. Умри хоть один из троих, и всё бы уже прекратилось. Их упорство и взаимовыручка едва не стоили жизни всем нам. С минуты на минуту здесь появится наша общая смерть. Хозяин леса не станет разбирать, кто здесь из какого отряда.

— Выбирайте, кто из вас умрёт! — ору вместо приветствия. — Даю три секунды! У нас хозяин леса на пятках!

Эти люди знают друг друга. Жертвой должен стать наименее полезный из одарённых. Они тоже умеют считать. Смерть одного из четырнадцати решает проблему.

— Сдохни сам! Это всё из-за вас, идиоты!

Бородатый гигант не оставил мне выбора. На дипломатию времени нет. Вырываюсь вперёд и наглядно доказываю, что в умелых и сильных руках мечи гораздо опаснее топоров в руках длинных и сильных. Скоротечный контакт заканчивается гибелью наиболее с виду боеспособного члена чужого отряда, судя по стати и гонору, бывшего их предводителем.

— Тер, что там с хозяином⁈

Дикий гон прекратился. Наседавшие на нас миг назад, в основной своей массе не хищные обитатели леса со смертью амбала дружно прыснули в разные стороны. Но, как поведёт себя чудище, для которого мы, что букашки? Вдруг зверь не остановится?

— Остановился… — не веря себе, произносит Терикус с облегчением. — Назад повернул… Точно! Он уходит! Уходит!

Можно выдохнуть. Справились! Теперь к новой проблеме.

— У меня не было выбора, — поднимаю я взгляд на чужаков. — Мы бы умерли все. Ничего личного.

На разборки друг с другом нет, ни сил, ни желания. Ни у нас, ни у них. Чужаков, худо-бедно способных сражаться, лишь трое. Нас без Рэма и живчика пятеро. В чью пользу расклад всем понятно. Плюс, они только что видели моё мастерство.

— Право сильного, — с грустью в голосе произносит высокий мужчина с собранными в конский хвост чёрными волосами. — За твоей силой правда. Мести не будет.

Это верный подход. Значит, убивать остальных, по крайней мере пока, нет нужды. Сейчас лучше проявить милосердие. Тем более, что кто-то из этих людей может стать моим новым вместилищем за барьером.

— Все с ним согласны?

Утвердительные кивки ожидаемы. Тогда к делу.

— С нами шло ещё четверо. Из них двое летают, а ещё один — лекарь на двушке.

Неприязнь в направленных на меня взглядах чужаков мигом сменяется робкой надеждой. Особенно воодушевлены тяжелораненые, из сидящих на земле. Здесь нет зелий, способных вернуть серьёзно покалеченным людям здоровье. Обещанием излечить я куплю их лояльность.