Судя по всему, Саня рассуждал так же. Ловко расправившись с двумя оставшимися бандитами (тактическая подготовка у них оказалась так себе), он побежал по тропинке.

Злясь на себя за медленную реакцию, я огляделся. Заметил ближайшего боевика, который распластался на площадке у подъёмника. Под ним медленно расплывалось в грязи тёмное пятно.

Боевик был ещё жив, когда я попытался вырвать у него оружие. С каким-то остервенением я схватился за цевьё и рванул сильнее. Послышался хруст. Боевик ещё раз дёрнулся и затих.

Взяв автомат наперевес, я тоже направился к тропе. Но по дороге краем глаза заметил, что Вова всё так же стоит на коленях, опустив оружие. Это был странно.

Я остановился и подошёл к нему, только теперь заметив, что он прижимает обе ладони к нижней части левой стороны груди.

Увидев меня, Вова попытался улыбнуться.

— Саня справится… — сказал он.

Я с ужасом увидел, как у него на губах выступила ярко-алая пена.

— Тихо, спокойно, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит достаточно уверенно. — Надо перевязать рану.

— Задели, блин… — выдохнул Вова.

Я опустился за ним на корточки, потом перехватил его руки.

— Надо рану осмотреть, — сказал я.

— Давай… быстро — чую кровь теряю… — прохрипел Вова.

На несколько мгновений он отнял руки, я задрал его футболку и осмотрел бок. Два входных пулевых отверстия, в области лёгкого. Если повезло — селезёнка не задета. Сзади — одно выходное. Вова его, похоже, не чувствовал, но основная кровопотеря шла именно через него.

Сорвав собственную майку, я изнанкой прижал её к выходном. Надавил и перехватил Вовиной майкой так, чтобы он мог удерживать это подобие повязки.

— Держи так, я сейчас! — сказал я. — На землю не ложись, старайся держаться!

— Да понял… — выдохнул Вова.

Я метнулся у убитым боевикам и начал обшаривать карманы. На втором мне повезло: нашёл пачку дешёвых сигарет, а в ней, кроме самих табачных изделий, пару таких же дешевых презервативов.

В пару прыжков я снова оказался возле Вовы. Вскрыл добычу, разорвал презерватив так, чтобы образовался один латексный лист. Потом со вторым поступил так же.

— Теперь будет немного больно, — предупредил я Вову.

Тот лишь молча кивнул.

Я разместил оба листа спереди и сзади груди так, чтобы они закрыли раны. Потом вытащил тампон из моей майки, прижал латекс, максимально растопырив ладони и скомандовал Вове: «Выдыхай, как можешь глубоко».

Вова послушно выдохнул. Я сжал его грудь, потом положил его ладонь спереди на латекс и сказал: «Прижимай!»

В первую секунду мне показалось, что Вова потерял сознание: глаза были закрыты, на лбу холодный пот. Но его рука послушно поднялась к груди и прижала латекс.

Я очень быстро наложил давящий тампон на латекс сзади, в районе выходного, потом перетянул обе повязки Вовиной майкой. Потом выдернул ремень из брюк и ещё раз перевязал сверху, для надёжности.

— Ты как? — обеспокоенно спросил я.

— Скоро узнаем… — прохрипел Вова.

Мне показалось, что пены на его губах стало заметно меньше.

— Ранен? — голос Сани заставил меня вздрогнуть. Я был так занят, что совершенно перестал обращать внимание на окружающее. Ещё одна ошибка.

— Лёгкое задето, — ответил я. — Нужно в больничку.

— Обратно в Митровицу?

— До Приштины примерно одинаковое расстояние… — ответил Саня.

Тут я вспомнил про китайский телефон. Что ж — похоже, другого выхода нет… я огляделся. Нет, вертолёт тут не сядет. Значит, надо тащить вниз, к машине и отъехать к ближайшему полю. Оставалось только надеяться, что у моих китайских партнёров в этом крае такие же возможности, как и у нас.

— Давай, нужно дотащить до дороги, — сказал я, подхватывая Вову под левую руку.

Саня нырнул под левую, и мы пошли по тропинке вниз. Вдвоём удавалось двигаться довольно быстро — на адреналине силы будто удвоились. Да и Вова держался молодцом, старался помогать нам.

Трупы двоих боевиков Саня оттащил в лес и спрятал в кустах. Вещи аккуратно сложил в багажник.

Устроив Вову в салоне, я положил автомат на переднее сиденье и полез в сумку за телефоном. И тут услышал звук подъезжающего авто.

Через секунду из-за поворота выехала машина. Красный «Гольф», который показался мне смутно знакомым.

Саня успел спрятать своё оружие.

«Гольф» остановился в нескольких метрах от нас. За рулём была та самая девушка, которой мы помогли с машиной в Сербии. Как же её звали? Тоня? Нет, Тина! Точно. Сокращённо от Валентина.

Она, похоже, тоже меня узнала — судя по крайне удивлённому выражению лица. Я видел, что какое-то короткое время она колебалась, и хорошо её понимал, представляя, как выгляжу со стороны: голый торс, испачканный кровью… растерянный взгляд…

Однако она заглушила двигатель и вышла из салона.

— Что случилось? — спросила она на английском, не отходя от авто. — Вы ранены? Вам нужна помощь?

Саня посмотрел на меня, поджав губы.

— Я нет — ответил я. — Наш друг серьёзно ранен. На нас напали какие-то бандиты и пытались ограбить. Здесь рядом где-то есть больница? Нам надо, очень срочно.

Тина перестала колебаться и направилась к нам спокойной деловой походкой.

— Где раненый? — спросила она.

Я молча кивнул на заднее сиденье нашей «Джетты». Тина заглянула внутрь.

— Добрый день, всё будет в порядке, — сказала она на английском, обращаясь к Вове, который, к счастью, находился в сознании. — Покажите, где рана?

Вова молча указал на бок.

— Лёгкое задето, да? — теперь Тина обращалась ко мне.

— Да, — кивнул я.

— Чем перевязали? У него пневмоторакс, может сознание потерять в любой момент, нужна изоляция…

— Презервативами, — ответил я.

— Отлично, — одобрительно кивнула Тина. — Тогда езжайте за мной, до больницы минут двадцать, должны успеть.

Для молодой девушки она вела себя на удивление хладнокровно, и это не могло не вызывать симпатию.

Поколебавшись, я решил отложить план с китайским телефоном. Пятнадцать минут — это совсем не долго. Вероятно, быстрее, чем пришла бы экстренная помощь.

Я сел за руль. И только тут обнаружил, что ключа нет в замке зажигания. Кто из боевиков его мог забрать? Я не заметил этого в момент нападения, а обыскивать все трупы — непозволительная трата времени.

— Эй! — окликнул я девушку, которая направлялась к «Гольфу». — Они забрали ключи…

— Быстрее, перегружайте ко мне, — ответила она.

Мы пересадили Вову, потом я быстро перекинул сумки в её багажник.

— Там деньги и дорогие вещи, — пояснил я в ответ на её недоумённый взгляд. — Как иначе с врачами рассчитаться?

После этих слов она одобрительно кивнула.

Оружие пришлось оставить на месте. Но предварительно мне удалось незаметно стереть отпечатки.

Доехали действительно очень быстро. Тина гнала, с заносом вписываясь в повороты. Всю дорогу она молчала, закусив от напряжения нижнюю губу.

Наконец, мы въехали то ли в небольшой городок, то ли в посёлок и завернули во двор возле ничем неприметного двухэтажного домика с красной черепичной крышей. Место это никак не походило на привычную больницу, и я уже начал клясть себя последними словами за задержку, когда во двор вышел полный мужчина средних лет в зелёном медицинском халате.

Тина вышла из машины, бросив нам: «Дайте мне пару минут». Она подошла к мужчине и начала что-то быстро ему говорить. Тот бросал в нашу сторону скептические взгляды, но, в конце концов, кивнул и сделал приглашающий жест рукой.

Мы вышли из салона. Я посмотрел назад. Вова сидел, откинувшись на спинку, закрыв глаза. Я окликнул его — он не отреагировал. Тогда трясущимися руками я пощупал его пульс на шее. Сердце билось неровно, но билось!

— Быстрее, — сказала Тина. — Помогите донести его!

Стараясь действовать осторожно, мы вытащили Вову из салона, и потащили вслед за Тиной, прямо в двухэтажный домик.

Внутри, за простыми деревянными дверями, был тамбур-предбанник с вешалками и контейнером с бахилами. Тут уже пахло медикаментами.