Мне снова понадобилось некоторое время, чтобы подобрать нужную аналогию.

— А если в семье случилось горе, и благородный муж, глава семейства, сошёл с ума? — спросил я.

— В этом случае его место должен был занять его сын, — ответил китаец. — Если же этого не случилось — то он не справился со своими обязанностями.

— У Конфуция ничего подобного не сказано… — осторожно заметил я.

Китаец хмурился какое-то время. Потом рассмеялся и ответил на русском:

— Верно, верно, извини, сложно было удержаться, наблюдая за тем, как ты пытаешься вести беседу. Я ведь уже сказал, в самом начале: мы одобряем то, что произошло в Югославии. Тебе удалось предотвратить ещё большую трагедию. И мы поддержим те начинания, которые ты заложил. Это сделает мир более безопасным местом.

— Спасибо, — ответил я.

— Не за что. Мы это делаем ради себя самих… у тебя всё?

— Пожалуй… как там у Саши дела? — всё-таки решился спросить я.

Китаец глянул на меня испытующе. Но потом всё-таки ответил:

— Он в порядке. Полностью оправился. Большие дела для него мы решили пока отложить. Время ещё придёт.

— Ясно…

Некоторое время я мешкал, ожидая знака, что разговор окончен. Однако же хозяин не спешил — и я решил проявить вежливость.

— У тебя остался один звонок, помнишь? — спросил он.

— Помню, — кивнул я. — Конечно.

— Этого может быть мало. Но и расширить твою поддержку таким путём мы больше не можем.

Он подготовил ещё воды, залил её в гайвань и теперь давал настояться. Некоторые чайные мастера говорят, что именно третья заварка раскрывает всё богатство вкуса настоящего Те Гуанинь.

Я терпеливо ждал продолжения.

Китаец выждал нужное время и снова разлил чай по чашкам. Сделав первый глоток, он продолжил:

— Мы наблюдали за тем, как ты усилил свою охрану. Хороший способ. Эти бойцы останутся тебе верны.

После того, как Вова пошёл на поправку, у меня состоялся обстоятельный разговор с парнями — в Лефортовском парке, возле госпиталя Бурденко.

Я сделал им предложение, от которого сложно было отказаться. Теперь они стали основой моей службы охраны. Будущей личной гвардии, а в перспективе — и частной армии.

Как ни странно, дольше всего колебался Вова. Он очень хотел завершить образование, и мы сошлись на том, что свой диплом он получит на вечерне-заочном отделении, по той же специальности. Саня же оказался куда менее щепетильным. «Если захочется — на это бабло я любой диплом куплю!» — заявил он, давая своё согласие на дальнейшее сотрудничество.

— Спасибо, — ответил я китайцу. Ведь наблюдение, которое он озвучил, было неприкрытым комплиментом.

— Мы можем обучить некоторых твоих бойцов, — продолжал китаец. — Ты занимаешься у-шу, это хорошо. Но те люди, которые будут тебя защищать, должны пойти дальше.

Я вздохнул.

— Благодарю, — ответил я, снова переходя на китайский. — Это очень щедрое предложение. Но надёжная и верная защита нужна мне прямо сейчас. Я не могу позволить себе потерять надёжных людей в ближайшем окружении с такими навыками.

— Пускай учатся по очереди. И ещё. Мы можем предложить замену на время обучения. Это не будет нарушать никакие принципы.

— Но закроет вопрос доверия. В том, что мне предстоит сделать в ближайшее время. И оставит за вами право вето. Так?

Я улыбнулся.

Китаец вежливо кивнул в ответ.

— Так. Но твои шансы на выживание вырастут. Так что подумай.

— Хорошо, — решился я. — В таком случае, мы договорились.

— Это правильный выбор. С тобой свяжутся в ближайшее время. А пока выбирай того, кто поедет учиться первым.

Сказав это, он аккуратно ополоснул чашки, после чего поднялся с места. Я, следуя этикету, последовал его примеру.

Попрощавшись, я вышел в «предбанник». Тут уже ждал очередной посетитель — владелец строительной фирмы, который мог бы сколотить состояние в лужковской Москве. Скорее всего, в новых условиях у него ничего не выйдет. Если только он кардинально не поменяет стратегию.

Вежливо кивнув, я вышел. Делец в дорогом костюме и с мобильником даже не удостоил меня взглядом. Но это, разумеется, было и к лучшему.

— Отец говорит, наверху сейчас тревожно. Охрану усиливают, опасаются покушений. Говорят, будет новая война за нефть, — сказала Мирослава, сделав глоток чая.

— Всё возможно, — кивнул я.

— Ты же не планируешь в это ввязаться? — она робко улыбнулась.

— Ещё чего не хватало! — ответил я. — Из без этого забот хватает…

— Про тебя слухи начинают ходить…

— Какие? — заинтересовался я.

— Поговаривают, что ты внебрачный сын Березовского.

Я прыснул и едва не подавился чаем.

— Девчонки на курсе говорят. Что вроде бы уже все так считают.

Я рассмеялся.

— А ты точно нет? — Мирослава улыбнулась в ответ.

— Ты же с моим батей знакома, — сказал я, всплеснув руками.

— Ну да. Знакома. И никому об этом не рассказывала, — подмигнула она. — Но, если хочешь, могу рассказать. Если тебя напрягают слухи.

— Нет, — ответил я, подумав несколько секунд. — Не стоит. Пускай говорят. Понимаешь, людям так спокойнее. Когда встречают что-то непонятное — сразу пытаются найти разумное объяснение.

— Верно, — кивнула она.

Я допил чай и собрался встать из-за стола.

— Саш, может, я с тобой, а? — вдруг спросила она.

— Куда? В аэропорт? — автоматически ответил я.

— Нет. Во Владивосток. Не была там никогда… я бы посмотрела.

— А сессия?

— А что сессия? У меня половина автоматов. И потом, ты же сказал, что на пару дней всего.

Я задумался. А ведь правда: почему нет? Да, опасно, но так в наше время везде так. В Москве даже опаснее, пожалуй.

— Точно хочешь? — спросил я.

— Точно, — уверенно кивнула Мирослава.

— Ладно, организуем!

Она взвизгнула от радости, вскочила с места и крепко обняла меня за шею.

Я ехал домой к отцу, когда позвонила Лика. На китайский мобильник. Уже по одному этому факту можно было судить, что дело важное и срочное.

— Саша, ты в Москве? — спросила она. Голос звучал спокойно и лишь близко знающие её люди могли уловить оттенок волнения.

— Да. В офис подъехать? — предложил я, чтобы не тратить время на лишние переговоры.

— Да, если тебе не сложно.

После этого она положила трубку. Я же назвал бомбиле новый адрес, накинув сверху двойную сумму. Тот даже не подумал возражать.

Наш офис постепенно расширялся. Теперь мы занимали пол-этажа в ЦМТ. Это было бы расточительно при рыночной ставке — но она такой не была. Мы хорошо сработались с хозяевами центра, благодаря Борису Абрамовичу, и теперь оказывали друг другу разного рода одолжения.

В опен-спейсе было людно. Причём большую часть сотрудников я даже не знал. Зато знали меня.

— Александр Сергеевич, — лучезарно улыбнулась секретарша на ресепшн. — Вас ожидают в «Лондоне».

— Ясно, спасибо, — кивнул я.

— Вас проводить? — на всякий случай спросила она.

— Справлюсь, — ответил я, улыбнувшись в ответ.

Всё-таки надо почаще заходить в контору. А то, когда слишком отдаляешься от дел, это чревато определёнными последствиями. Лика, она, конечно, порядочный человек — но в определённый момент даже для очень порядочного человека соблазн может оказаться слишком великим.

В переговорке Лика была не одна. Напротив неё за круглым столом сидел Борис Абрамович, собственной персоной. Он о чём-то говорил по мобильнику, однако, увидев меня на пороге, дал отбой и сложил трубку даже не попрощавшись.

— А, Саша, — сказал он, откидываясь на спинку. — Проходи, садись. Важный разговор есть.

Он даже не поздоровался и не протянул руку, что само по себе было довольно необычно. К правилам вежливости олигарх всегда относился с большим пиететом.

Лика посмотрела на меня и едва заметно кивнула. Я занял место за столом рядом с ней.

— У нас назревают неприятности, — сходу начал Борис Абрамович. — И я пока не знаю, как их можно купировать. Нужен ваш взгляд на ситуацию. С позиции пиарщиков.