Мы благополучно спустились вниз.

Вова деловито обыскивал «кожаного», доставая из карманов то ключи, то документы, то мобильник.

— Какого фига, ты без перчаток! — возмущённо прошипел я.

— Да ср…ть! — ответил Вова. — Всё с собой заберём.

— И его надо было захватить, а не убивать сразу, — продолжал я.

Вова внимательно посмотрел на меня.

— Если не он — то я, — ответил он. — Ты где такого взял вообще, а? Профи, блин… мне повезло, считай.

— Ладно. Хватай, что есть — и бежим! Из мобилы аккум достань только!

— Чего? — переспросил Вова.

Я, чтобы не терять времени, забрал у него аппарат, открыл заднюю крышку и вытащил батарею.

— Всё, теперь бегом обратно! — сказал я.

Бегом, к сожалению, не получилось. Похоже, у Сани было лёгкое сотрясение — его вырвало, едва мы вышли со двора.

Тем не менее, до своей гостиницы мы добрались благополучно, не встретив ни одного патруля. Уже на подходе мы услышали вой сирен. Возможно, местная полиция всё-таки выехала на стрельбу.

У меня были некоторые опасения, что кто-то в нашем отеле мог за время нашего отсутствия обнаружить, что чёрный ход не заперт, и закрыть его. В обычной ситуации это не было бы критичным — но теперь добавилось бы возни из-за состояния Сани.

Однако, повезло: дверь оставалась открытой.

Мы скользнули в наш номер, заперли дверь, задёрнули шторы, после чего включили свет, чтобы изучить добытые трофеи и оценить полученный ущерб.

У Сани половина лица была покрыта коркой запёкшейся крови и волосы на голове слиплись в сплошную массу. Хорошо хоть, отправляясь в дорогу, ещё в Москве, я додумался взять с собой небольшую аптечку, которой мы и воспользовались.

— У него, походу, куртка была чем-то усилена в локтях, — предположил Саня, когда в санузле мы с Вовой на пару помогали ему отмыть кровь и перевязать рану на голове. К счастью, сама рана оказалась не сильно глубокой — просто обширная ссадина. Даже удивительно, что так много крови натекло.

— Возможно, мотоциклетная, — предположил я.

После этого я снял испачканные чужой кровью майку и рубашку и отправил их в мусорный пакет.

Огромный синяк занимал половину правой стороны моей груди. Я осторожно потрогал рёбра.

— Целы? — взволнованно спросил Вова, наблюдавший за моими манипуляциями.

— Вроде бы, — ответил я, глубоко вдохнув.

Было больно, но, кажется, без резких прострелов.

— Что там случилось? — спросил Вова. — Что это за хмырь был?

— Они мило беседовали с твоим знакомым в его номере, — ответил я.

— А сам знакомый?

— Мёртв, — ответил я.

Вова присвистнул.

— Лихо мы сходили, — сказал он.

— Да уж… — согласился я, после чего добавил: — ладно. Пойдём посмотрим, что добыли.

Международное удостоверение журналиста на имя Майкла Фоулза, бумажник с кредитками на то же имя, несколько сотен долларов наличными, мобильник «Нокия», ключи «БМВ» — скорее всего, от мотоцикла. Автомобильные выглядят иначе. Вот, собственно, и весь наш улов.

Паспорта у боевика с собой не оказалось. Да и носить его с собой для обладателя журналистского статуса, очевидно, не было особой необходимости. Я обратил внимание, что, не смотря на произошедшее в соседней Боснии и явную ангажированность западных журналистов, органы власти, да и многие обыватели в Югославии по-прежнему испытывали определённый пиетет перед прессой. Неоднократно слышал рассуждения в духе «пускай покажут, как оно всё на самом деле — нам скрывать нечего!»

Всё изменится только после бомбардировок, которые всё ещё могут случиться меньше, чем через год. Если нам не удастся ничего изменить.

Больше всего меня интересовало содержимое мобильника: контакты и сообщения. Но, конечно же, включать его, да и просто вставлять батарейку без предварительной подготовки было бы очень опрометчиво.

— Надо валить, — сказал я, отодвинув штору и поглядев на улицу.

— Согласен, — кивнул Вова. — Полиция может собаку привлечь. Тогда выйдут на нас. Вопрос времени.

Я молча кивнул.

— Сань, ты как? — спросил Вова.

— Да нормально, — ответил тот. — Вроде очухался. Голова болит немного, но это понятно…

— Значит, есть чему болеть, — подмигнул Вова.

Саня улыбнулся в ответ.

— Конечно. Кость ноет! — сказал он.

— Комендантский час заканчивается через пятнадцать минут, — сказал я, взглянув на часы. — Выходим сразу.

— Может, прямо сейчас? — предложил Саня. — У нас ещё три дня оплачено, никто не хватится.

— Зачем лишнее внимание привлекать? — я пожал плечами. — Да и пятнадцать минут особой роли не сыграют…

И всё же мы вышли на пять минут раньше положенного, через запасной выход. Ровно тогда, когда к главному входу подъехала полицейская машина.

— По нашу душу? — спросил Вова, когда мы скрылись за углом ближайшего переулка.

— Кто знает? — я пожал плечами.

— Собаки вроде не видно было, — заметил Саня.

— Тут и без собак хватает глаз… — заметил я.

— А куда мы идём, кстати? — снова спросил Вова, окидывая взглядом улицу, которая неожиданно быстро заполнялась людьми.

— На юг, — ответил я. — Куда же ещё?

Мост переходили раздельно, с интервалом несколько минут. Три немаленьких парня спортивного вида с большими сумками через плечо могли привлечь ненужное внимание. Большая сумма денег наличными и два ствола совершенно не располагали к общению с представителями власти.

Я опасался, что, после ночного происшествия в отеле досмотр будет усилен — но, к счастью, ничего подобного не произошло. Возможно, дело было в простой бюрократии и нужные команды просто не успели пройти по цепочке.

Оказавшись на албанской стороне, мы отошли направо, в парк, за которым виднелись трибуны футбольного стадиона. Тут я сбросил с плеча сумку, достал блокнот с карандашом и протянул его Сане.

— Это зачем? — спросил он.

— Готовься записывать. Только быстро, у нас пара минут будет.

Сказав это, я вытащил трофейный мобильник, вставил аккумулятор и нажал кнопку включения. Экранчик загорелся; проигралась фирменная чёрно-белая анимация. Наконец, аппарат загрузился, предложив ввести пин-код. Вздохнув, я четыре раза нажал нолик и ввод. Код не подошёл — аппарат предупредил, что у меня осталось две попытки. Не теряя времени, я тут же набрал последовательность цифр от одного до четырёх. И это сработало.

Улыбнувшись, я открыл списков вызовов.

— Пиши, только очень быстро, — сказал я Сане.

В этот момент аппарат пискнул, сообщив, что успешно зарегистрировался в сети «YuiMobtel».

Большинство номеров были местными — начинались с числового кода +38, но были и международные номера, главным образом с префиксом +44. Великобритания. Что ж, уже интересно…

Когда Саня закончил выписывать номера, я открыл раздел входящих СМС. Некоторые сообщения были на сербском, латиницей. Их сходу переводил Вова: «В Грачанице код девять, девятого ноль четвёртого; Глаговац, пять ноль пять; исполнено — контроль» — и дальше в таком же духе. Попадались и неожиданные личные вкрапления: «Увидимся, дорогой?» — на английском, но с местного номера. Некоторые СМС мы скопировали, вместе с номерами. Потом я посмотрел исходящие сообщения. Там в основном были цифры, видимо, какой-то шифр. Или же просто суммы с датами. Цифры, показавшиеся мне наиболее интересными, мы тоже переписали в блокнот.

А потом я размахнулся и зашвырнул аппарат на середину реки. Он исчез в тёмной воде с лёгким плеском.

— Ну всё, уходим, быстро, — сказал я.

И мы направились вглубь жилой застройки. К дому, где жил Беким.

Бывший школьный учитель пил кофе из крошечной армуды. Рядом, на деревянном столике, стояла медная джезва.

Увидев меня, он сделал глоток, кивнул и поднялся.

— Добрый день, — сказал он на английском. — Я верно понимаю, что мои услуги будут востребованы?

— Совершенно верно, — кивнул я.