Я снова недооценила его. Вокруг нас нет оружия, но мне и в голову не приходило искать его, поэтому, когда он достает пистолет и целится в Харта, ужас подступает к моему горлу.

— Харт! — Я кричу, но Роджер нажимает на курок прежде, чем кто-либо успевает пошевелиться.

Звук взрыва эхом разносится по комнате, рикошетом отражаясь от бетонных стен и заставляя казаться еще громче, чем есть на самом деле. Харт замирает, его смех обрывается, когда он смотрит на свой живот. Красный цвет проступает на его темной рубашке, делая ее еще темнее.

— О, — говорит он, глядя на нее, прежде чем поднять взгляд на Роджера. — Это было не очень мило.

Я кричу и бросаюсь к Харту, пытаясь помешать ему рухнуть на землю. Спейд хватает его с другой стороны, помогая мне, пока Клаб и Даймонд замахиваются на мужчин, чтобы удержать их на расстоянии. Мы продвигаемся к выходу. Все вокруг нас кричат, и когда мужчины подходят ближе и пытаются схватить нас, Спейд отпускает Харта и выхватывает свой хлыст, оставляя меня бороться, чтобы удержать его. Его сила очевидна, поскольку ему удается оставаться на ногах, несмотря на огнестрельное ранение. Его рука крепко обнимает меня за плечи, когда я тащу его за собой.

— Держись, Харт, — прохрипела я, таща его, пока остальные прикрывают нам спины. — Держись за меня.

— Я держусь. Смерть не сможет забрать меня у тебя, Куинн. Не волнуйся, — бормочет он, но его голос звучит немного менее оживленно, чем обычно.

— Вперед! — Даймонд рычит, нанося удар мачете по одному из мужчин.

Роджер направляет на нас пистолет, не нажимая на курок. Он улыбается, когда я оглядываюсь через плечо, и посылает мне воздушный поцелуй.

— Это еще не конец, Эмбер, — воркует он. — Ты не можешь убегать вечно.

Он прав, думаю я, когда мы едва добираемся до машины. Как только мы оказываемся внутри, мужчины бьют по «Доджу», пытаясь выбить стекла, но Даймонд включает передачу и нажимает на педаль газа. Мы сбиваем нескольких из них на выходе, но я даже не обращаю внимания.

Мой взгляд прикован к мужчине, его голова лежит у меня на коленях, моя рука зажимает его рану.

— Держись за меня, Харт, — хриплю я, слезы наворачиваются на глаза. — Не смей, блядь, умирать у меня на глазах.

— Я бы… никогда, — шепчет он, закрывая глаза, его тело обмякает.

— Харт! — Я кричу, пытаясь растолкать его. — Даймонд! Давай быстрее!

Двигатель набирает обороты, когда Даймонд разгоняет «Додж» со всей возможной скоростью, но я не знаю, достаточно ли этого.

Черт! Я не знаю, достаточно ли этого!

Глава

52

Я выхожу из палатки, зная, что не могу находиться там, хотя и хочу. Доктор Луи уже дважды выгонял меня, говоря, что ему нужно сосредоточиться и он не может справиться со страхом, наполняющим воздух. Я не виню его.

— С ним все будет в порядке, — говорит мне Спейд, пока я хожу взад-вперед, практически проделывая дыры в земле своими шагами. Клаб сидит на ящике рядом с пологом палатки, крутя в пальцах нож. Это его способ не паниковать, точно так же, как ходьба — мой механизм преодоления трудностей.

— Мы этого не знаем, — рычу я, чувствуя злость, отчаяние и страх.

Харт потерял так много крови. Доктор Луи сказал, что нам повезло, что пуля не задела какие-либо важные органы, но она все еще там, её нужно извлечь и зашить. Также нет никакой гарантии, что с ним все будет в порядке после потери такого количества крови, тем более что восстановление займёт слишком много времени. Я думала потребовать, чтобы мы отправились в настоящую больницу, но я знала так же хорошо, как и остальные, что там нам не помогут. К тому же я не доверяла им в спасении Харта, не так, как доктору Луи.

Харт не будет заниматься на трапеции по крайней мере месяц, пока будет выздоравливать, и он будет очень зол из-за этого, когда проснется.

Свобода стоит рядом со Спейдом, ее хвост подергивается взад-вперед от напряжения, витающего в воздухе. Она смотрит на полог палатки, как будто чего-то ждет, и, кажется, так же зла, как и я. Харт — один из ее любимых людей. Он лучше всех вычесывает её.

Даймонд внутри, с Хартом, и я увидела вспышку беспокойства в его глазах как раз перед тем, как док выгнал меня. Выстрел плохой. Мы чуть не потеряли его, но я верю, что доктор Луи вернет его.

А пока я не могу здесь оставаться.

Я ничего не могу сделать.

Ярость разъедает мои внутренности, угрожая выплеснуться наружу в любой момент. Я практически ощущаю кислую боль на языке. Она требует возмездия. Роджер уже был отмечен смертью, но теперь я собираюсь сделать ему чертовски больно. Я собираюсь содрать кожу полосками с его плоти. Я собираюсь выдергивать у него ногти один за другим. Я собираюсь разрезать его на крошечные кусочки и запихнуть их ему в глотку. Он познает боль похуже всего, что когда-либо делал мне, потому что пытался отнять у меня моего мужчину.

Он пытался забрать то, что принадлежит мне.

— Я не могу быть здесь, — прохрипела я, останавливаясь.

И Клаб, и Спейд смотрят на меня снизу вверх.

— Почему? — Спрашивает Клаб, его взгляд слишком напряжен.

— Я иду в палатку Хильды, — говорю я, отворачиваясь. — Мне нужно… мне нужно прочитать карты.

Напоминание о предупреждении о приближении смерти тяжело давит на мои плечи. Если Харт умрёт…

Я не могу даже думать об этом прямо сейчас. Мне нужно свериться с картами и посмотреть, смогу ли я узнать что-нибудь еще.

— Просто будь осторожна, — говорит Спейд, напоминая мне, что я в наибольшей опасности.

Роджеру не понравится, что мы сбежали, но сейчас для него это своего рода игра. Я нужна ему живой, и он не прекратит наступать, пока я не окажусь в пределах его досягаемости. Этого не случится, но я также не позволю ему навредить тому, что принадлежит мне.

Я целеустремленно иду по цирку, мои шаги длинные и торопливые. Когда я захожу в палатку Хильды, я удивляюсь, обнаружив ее там. Она стоит, скрестив руки на груди.

— Мне было интересно, сколько времени тебе потребуется, чтобы появиться, — говорит она. Ее глаза вспыхивают, когда она указывает на стол. Карты лежат на нем, как всегда, но на этот раз что-то кажется другим. С яростью, горящей в моем горле, и ненавистью к Роджеру в моем сердце, карты кажутся… сильнее. Тяга, которую я испытываю к ним, почти душит меня.

— Присаживайся, — говорит Хильда, и ее голос вторит многим. — Ты готова.

Готова к чему?

Я не задаю вопрос вслух. Вместо этого я обхожу стол и сажусь. Прежде чем я успеваю положить руку на карты, они взмывают в воздух и парят передо мной, сотрясаясь от энергии в моем сердце. Они переворачиваются и перемещаются между лицевой и оборотной сторонами, мерцая, затем начинают светиться, становясь ярче.

Я не спрашиваю, что происходит. Мне это и не нужно.

Он причинил боль моей семье. Мы едва выбрались оттуда, и Харт чуть не умер. Роджер ожидает, что я снова сбегу, но он не знает, какая я сейчас Эмбер. Он не понимает, с кем связался.

Но он это сделал.

Я вздергиваю подбородок, когда карты начинают вибрировать, а затем вращаться все быстрее и быстрее. Я едва могу следить за их движениями, когда они начинают проникать под мою кожу, но маленькие болевые точки ослабевают, как только они проникают внутрь. Теперь я цирк. Мне всегда предназначалось быть цирком, с тех пор как в детстве мне подарили карточку джокера, и теперь я больше никогда не буду одна.

Обветренные руки Хильды ложатся мне на плечи.

— Ты готова, — снова говорит она, и это похоже на благословение от того, кто держал карты до меня. — Эмбер, королева цирка, охотница на тьму.

— Да, — шиплю я, сила наполняет мое тело картами. Моя спина изгибается от силы и тьмы. Червовая дама выпадает и парит передо мной — последняя карта. С последним всплеском она врезается мне в грудь и проскальзывает внутрь. Это больше всего обжигает болью, я знаю, что это должно быть напоминанием обо всем, с чем нам предстоит столкнуться. Я встаю и расправляю плечи, мое тело гудит от энергии, и моя ярость разрастается еще больше.