— Куинн… — Я начинаю дразнить ее, но она сжимает хлыст, дергая до тех пор, пока я не замолкаю, но не перекрывая доступ воздуха. Она наклоняет голову, когда наблюдает за мной. Я не сопротивляюсь. Я чувствую, как мое лицо меняет цвет, когда мои легкие кричат, но я позволяю ей, не отводя от нее глаз, не дрогнув. Я бы позволил ей убить меня и трахнуть мой труп, если бы это было то, чего она хотела, и я бы, блядь, сделал это с радостью.

Если ей нужна моя жизнь, то она принадлежит ей.

Если ей нужен мой воздух, пусть берет его.

Если она хочет, чтобы я вырезал свое сердце, то я сделаю это с улыбкой на лице.

Чернота застилает мне зрение, но моя улыбка не сходит с лица.

— Эмбер, — предупреждает кто-то, но мы игнорируем их, когда я хватаю хлыст и подтягиваю его ближе к ней, затягивая еще сильнее. Это так чертовски приятно, что я двигаю бедрами.

Она наблюдает за мной, упиваясь моей реакцией, и когда я вот-вот потеряю сознание, она отпускает меня, позволяя хлысту ослабнуть. Я делаю глубокий вдох, слегка покашливая, так как мои глаза слезятся. Мое сердце бешено колотится, а легкие болят от внезапного давления, но мое первое слово вызывает у нее мрачный смех.

— Еще.

— Ещё? Зачем мне давать тебе то, что ты хочешь? — парирует она. — Есть кое-что, чего я хочу от тебя. Если ты хочешь, чтобы я превратила эту ярость в огонь, тогда разжигай его. Отступив назад, она садится на один из ящиков в своей палатке и раздвигает ноги.

Я бесстыдно стону, желая того, на что она намекает.

— Пожалуйста, — шепчу я.

— Умоляй за меня. Умоляй об этом, — приказывает она, стягивая с себя штаны и снимая рубашку, оставляя себя обнаженной. Остальные стонут, но я их игнорирую. Сегодня вечером она моя.

Моя. Вся моя.

Я упиваюсь каждым рельефным шрамом на ее идеальной коже и каждым мягким изгибом, прежде чем мой взгляд останавливается на ее киске. Она блестит для меня, такая розовая и спелая, просящая, чтобы ее съели, когда она шире раздвигает бедра.

— Черт, — бормочет Спейд.

— Пожалуйста, Куинн, — умоляю я, опускаясь на четвереньки и кланяясь перед ней. — Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе. Позволь мне попробовать тебя на вкус. Позволь мне сгореть в огне, который мы разожгли.

Она мгновение смотрит на меня, а затем ее ноги раздвигаются еще шире.

— Ползи ко мне, — приказывает она.

Я делаю это с удовольствием, не останавливаясь, пока мои руки не скользят вверх по ее ногам к обнаженным бедрам, и я прижимаюсь лицом к ее киске, вдыхая.

Она заставляет меня поднять голову. — Разве я говорила, что ты можешь прикасаться?

— Пожалуйста, — умоляю я. Держа в руке кинжал, она приподнимает мою маску, пока она не оказывается у меня на голове, а затем проводит острым краем по моим губам. Я чувствую порез, и мои руки сжимаются на ее бедрах, притягивая ее ближе, пока я надуваюсь из— за нее. Она смотрит, как кровь стекает по моему подбородку, прежде чем наклониться и слизнуть ее.

— Заставь меня кончить, Харт. Заставь меня кончить, и я снова поиграю с тобой. Я дам тебе то, что, мы оба знаем, тебе нужно, — шепчет она, говоря мне, что это не все для нее. Это и для меня тоже. Она увидела мое безумие и поняла, что мне это тоже нужно.

Я не теряю ни секунды, даже с моими кровоточащими губами. Мои руки скользят под ее попку и приподнимают, когда я открываю ее для своего рта. Я сжимаю губы вокруг ее влагалища и сосу, пока она не стонет. Посмеиваясь, я провожу губами по ее пульсирующему клитору, а затем вниз, облизывая ее дырочку, пока ее рука не обхватывает мою голову. Ее ногти впиваются в мои волосы, пока острая боль не пронзает мой череп, и мои бедра ударяются о ящик, на котором она сидит, когда она подталкивает меня ближе к своей киске. Она — это все, что я хочу попробовать на вкус и мне это чертовски нравится.

Я хочу большего.

Я, блядь, хочу утонуть в ней.

Проникая в нее языком, я упиваюсь ее вкусом, слизывая каждую каплю, пока она двигает бедрами, прижимаясь пиздой к моему лицу. Я обжигаю губы самым гребаным образом, и эта боль, смешанная с удовольствием от того, что я пробую ее на вкус, заставляет меня трахать ящик до боли.

Я кружу по ее клитору, пока она не вскрикивает, теснее прижимая ее бедра, затем я разжимаю язык и провожу им вниз, обводя ее дырочку, прежде чем опуститься ниже и проникнуть в ее прелестную попку. Ее вздох говорит мне, что ей это нравится, и я молча обещаю зарыться в эту прелестную дырочку позже, чтобы снова услышать этот звук.

Усилив хватку на ее заднице одной рукой, я просовываю другую руку между нами и засовываю в нее два пальца, заполняя ее влагалище, когда она вскрикивает. Я сжимаю их, быстро потирая, в то время как мой язык ласкает ее клитор в грубом, резком ритме, пока она не стекает по всему моему лицу. Добавляя еще один палец, я растягиваю ее и вдавливаю их глубже. Должно быть, это больно, но она сжимается вокруг меня, молча умоляя о большем.

Обхватываю губами ее клитор, сильно посасываю, и она практически отрывается от ящика. Я просовываю большой палец между ее ягодиц, прижимаюсь к ее прелестной попке и проскальзываю внутрь.

Провожу взглядом вверх по ее телу, я восхищаюсь видом, открывающимся этой грешнице. Ее маска все еще на месте, и ее прелестная грудь с розовыми кончиками вздымаются, под стать разливающемуся по ним румянцу.

Она близко, и я хочу это увидеть. Я хочу запечатлеть это в своем мозгу, чтобы, когда ко мне постучатся кошмары, я мог заменить их этим. Это так близко к раю, как я когда-либо смогу приблизиться.

Я покрываю свои пальцы ее удовольствием, а не кровью, и я покрываю свои губы безмолвным обещанием, а не насмешкой.

Я принадлежу ей.

Я нажимаю большим пальцем глубже, смыкая зубы на ее клиторе, и с криком она кончает. Ее бедра сжимаются вокруг моей головы до тех пор, пока я не перестаю дышать, и ее влагалище крепко сжимается на моих пальцах, когда она изливается вокруг меня, ее ноги дергаются. Я облизываю ее, наблюдая за каждой реакцией ее тела, пока она не опускается, ее киска все еще трепещет вокруг моих пальцев.

Я неохотно освобождаю их и сажусь поудобнее, ожидая следующих инструкций, когда ее глаза открываются и останавливаются на мне. Наклонившись ближе, она жадно окидывает взглядом мое лицо, заставляя меня выпрямиться.

— Скажи спасибо, Харт. Поблагодари меня за то, что позволила тебе довести меня до оргазма, — приказывает она, прижимая лезвие к моему мокрому подбородку.

— Спасибо тебе, моя королева. Спасибо, что позволила мне довести тебя до оргазма.

Ухмыляясь, она срывает свою маску и опускается передо мной на колени, ее губы прижимаются к моим, а руки скользят вниз по моему телу и сжимают мой член. Напевая мне в рот, она слегка отстраняется.

— Если я оберну кнут вокруг тебя здесь, ты кончишь для меня?

Срань господня.

Клянусь, я вижу звезды.

— Боже, пожалуйста, — умоляю я, тычась в ее руку.

Она подтягивает хлыст ближе и оборачивает его вокруг моего члена, медленно затягивая. Это так чертовски приятно причиняет боль, но я не могу удержаться от того, чтобы погрузиться в нее, мои губы ищут ее. Наши языки сражаются, пока она гладит меня хлыстом, заставляя меня задыхаться, пока я не могу этого вынести. Я так возбужден от ее вкуса, что, когда она снова затягивает, я рычу ей в рот и кончаю, проливаясь через ее руку и хлыст. Она целует мне лицо, когда я кончаю.

— Хороший мальчик, — хвалит она, а затем ослабляет кнут, когда я погружаюсь в нее глубже.

Вся ярость и боль ушли. Все, что осталось, — это удовольствие.

Удовольствие, которое она контролирует.

Она толкает меня на колени и хватает за подбородок, крепко целуя.

— Спасибо за понимание, — шепчет она только для меня. — За то, что дал мне выход. — Она снова целует меня и поднимается на ноги, глядя сверху вниз на меня, когда я опускаюсь на колени, тяжело дыша рядом с ней.

— Для тебя все, что угодно, — отвечаю я без колебаний.

Ее улыбка придает всему этому смысл. Она снова хватает хлыст и направляется мимо меня к Даймонду, затем бросает его к его ногам с дерзкой ухмылкой. Он наблюдает за ней, приподняв бровь.