— Вы князь, слишком узко мыслите, слишком молоды, слишком мало его знали, и, мягко скажем, недалеки, чтобы делать выводы, — выдал высокомерную отповедь француз. — Прошу меня простить, господа. Много работы, но позвольте сказать напоследок, что раз уж вы работаете в Седьмом отделе, арестуйте Горелова, пока не стало поздно!

На этой нервной ноте, он резко кивнул мужчинам и так же резко покинул лаборатории, скрывшись в недрах хранилища.

— Я тебе говорил, что он как-то слишком странно себя ведет, когда речь заходит о Горелове? — шепнул Марк Кириллу, но тот лишь кивнул в ответ — к ним приближались реставраторы.

— Ты в этот раз с подкреплением? — спросил Юрий Голицына, здороваясь за руку с Кириллом.

— Я в этот раз не по работе, — улыбнулся Марк всем свои видом показывая, что визит в Библиотеку никак не связан с Гореловым и работой Седьмого отдела. — Хотя… ваш Пьеро сам поднял эту тему. Не пойму, чего это он так нервничает, когда речь заходит о Горелове? Причем он сам ее завел.

— Не бери в голову, — ответил Дмитрий. — Просто герцог у нас лютый сталинист.

— Серьезно? — нахмурился Марк.

— Нет, конечно, — засмеялся тот и по-дружески хлопнул Марка по плечу. — Просто Пьер считал Аркашу чуть ли не светочем науки. Не сотвори себе кумира… Так что, когда Горелова задержали, разочарование, отрицание и гнев, долбанули герцога похлеще кувалды.

— Горелов был кумиром Монморанси? — округлил глаза Марк. — Да вы гоните!

Но реставраторы не гнали. Они серьезно смотрели на Марка и синхронно кивали головами. Юрий даже развел руками мол такие дела, друг, и такое случается.

В этот момент в лаборатории появился сам директор Библиотеки Евгений Михайлович Таланов вместе с Томан.

Таланов жарко приветствовал мужчин, и сразу взял в оборот Кирилла:

— Какая неожиданная новость! Я читал статью вашей супруги про озерковского маньяка! У нее прекрасный слог. Талантище!

— Спасибо. Я ей передам, — смущенно ответил Кирилл.

— Пойдемте! Пойдёмте, скорее! Я покажу вам, где у нас что находится. И пусть ваша супруга не боится — мы тут не кусаемся, и с радостью расскажем ей все, что она хочет узнать, — продолжал воодушевленно щебетать Таланов, жестами приглашая Марка и Кирилла в хранилище.

Кирилл послушно пошел за ним, а вот Марка эта идея не привлекла. Кирилл уже посмотрел на сотрудников Библиотеки, а у них еще было много работы.

Не успели они углубиться между стеллажами хранилища, как наткнулись на Монморанси. Герцог кивнул начальнику и задрал нос, делая вид, что они с Талановым тут одни.

— Что это с ним? — удивленно вскинул брови Евгений Михайлович.

— Упомянул в суе Горелова, — на вид беспечно улыбнулся Марк.

— А зачем ты упомянул его? — Таланов повернулся к Марку и грозно посмотрел на него, уперев руки в бока.

— Я? — искренне удивился Голицын. — Я даже не собирался! Герцог подумал, что мы по работе, и сам завел шарманку.

— Да? Ну ладно, — тут же принял дружелюбный вид Евгений Михайлович. — Тогда не обращайте внимания. Мы тут не любим вспоминать, что работали с убийцей. По секрету скажу — его имя у нас под негласным запретом.

— Вот как? — поинтересовался Кирилл, состроив мину заинтересованную, но не настолько, чтобы вызвать подозрения. — Это должно быть тяжело, работать с акудзином и не подозревать, что он демон во плоти?

— Ох, не то слово! — тяжко вздохнул Таланов. — Живешь себе, живешь, и не подозреваешь, что рядом с тобой маньяк. Казалось бы, что акудзинам до каких-то человечек? Да только цивилизованный акудзин никогда не будет отбирать жизнь у живого существа. Комаров и прочих гадов в расчет не берем.

Таланов подмигнул друзьям и бодро зашагал по коридору. Друзья переглянулись. Надо было постараться не слишком долго задерживаться здесь. Марк бы, конечно, остался, но не при данных обстоятельствах.

*Scusa — простите (итал.)

**Favoloso! — Великолепно! (итал.)

— У-у-у, Петр, смотри каких лялей нам подогнал Шилов, — протянул Иван, обращаясь к коллеге.

Петр Лежаков уже немолодой следователь Седьмого отдела начал свою борьбу с преступностью задолго до появления в отделе троицы. Повидал всякого, но от вида своей напарницы-человечки даже у него отвисла челюсть.

Девушка была что называется модельной внешности. С точеной фигуркой, длинными темными волосами, заплетенными в толстую косу, с большими глазами в обрамлении черных пушистых ресниц и милыми ямочками на щеках.

Ворон нахально разглядывал девушку, однако та ни капли не смутилась. Она мило улыбнулась и поздоровалась:

— Екатерина Сергеевна Феоктистова. А это Фотя, — кивнула она на большущую овчарку, которая села рядом с хозяйкой и с любопытством нюхала новых для нее «людей».

— Какое странное имя. Я имею в виду Фотю, а не вас, — приветливо улыбнулся Ворон. — Иван. А это Петр. Сегодня вы работаете с ним. Изображаете пару на прогулке.

— Мы больше будем походить на маньяка и жертву, — бесцветным тоном произнес Лежаков.

— А вот об этом я и не подумал, — хлопнул себя по лбу Иван. — Ну ничего. Иди к Вахрушину, он подыщет тебе напарника. А мы с Катериной найдем, чем заняться в темном вечернем парке…

Он подмигнул девушке, и в этот момент Фотя резко гавкнул, чем заставил Ворона непроизвольно отступить на шаг.

— Ну-ну. Не знаю, чем ты Иван там собрался заниматься, но Катерина с Фотей будут ловить убийцу, — усмехнулся Лежаков и направился на поляну, где собрались людские и акудзинские опера во главе с лейтенантом Вахрушиным.

Шилову пришлось срочно уехать, но его молодой помощник успешно справлялся с заданием, разбивая на пары и раздавая маршруты «прогулок» людям и «этим зазнайкам из Интерпола».

Свою роль в подготовке к заданию Ворон выполнил. Собрал самых смышленых и сильных акудзин отдела, выдал задание и приказал глядеть в оба. А если будет возможность, то вспомнить уроки Виктора Голицына и незаметно для людей тянуться к сущности, пытаясь почувствовать страх жертвы, которую маньяк притащит в парк живым. А далее по обстоятельствам. Но главное, поймать маньяка, даже если придётся проявить сущность на людях. С этими потом разберутся.

Вот только поймать маньяка, если он акудзин, задачка не из простых. Прыгнет быстрее, чем успеешь схватить его щупальцами сущности. Так что Константинов раздал всем, кто участвует в операции револьверы марки «Gletcher» с инъекционными дротиками.

Револьверы были в свое время модифицированы, чтобы увеличить дальность стрельбы. Да и снотворное у акудзин было непростое — вырубало моментально и его действия хватало, чтобы доставить преступника в Еленовку, где медики держали акудзина в медикаментозном сне пару недель, чтобы ослабить сущность. Голодный акудзин мало чем отличался от человека. Во всяком случае, не смог бы прыгнуть дальше трех метров.

— Ну что Екатерина, надеюсь, Фотя поможет нам поймать маньяка? — Ворон еще раз улыбнулся девушке и жестом пригласил на одну из боковых аллей парка.

— Это вряд ли, — отмахнулась она и чуть ослабила поводок. — Фотя не служебная собака, а личная.

— Вот как? Я думал, Шилов пригнал сюда кинологов, — почесал макушку Иван.

— Кинологи не те люди, кто может противостоять маньяку. Да и потом… нам сказали, что собаки нужны чисто для прикрытия.

— Это верно. Я ему не нравлюсь? — Ворон покосился на собаку, которая то и дело останавливалась и порыкивала в сторону акудзина.

— Животные чувствуют нехороших людей, — саркастически заметила девушка.

— Да нет. Она чует мою демоническую сущность, — загадочно проговорил Иван, и Катерина изогнула бровь, скосив глаза в его сторону.

— Шутки у вас так себе, — заметила она.

— Ну, во-первых, я не шучу, — усмехнулся Иван. — Во-вторых, мои недостатки перекрывает мой интеллект.

— Вы себе льстите, — фыркнула девушка.

— Льщу. Но кто, если не я?

В этот раз она посмотрела на него с интересом, но промолчала. Ворон тоже молчал. Обаяние нужно распылять дозировано, а то спугнешь добычу. А на эту человечку у него внезапно появились весьма определенные планы.