Они спустились в подвал. Видно, что когда-то подвал занимал все пространство под домом, но потом кто-то понастроил перегородок из фанеры между колоннами, разделив помещение на несколько комнатушек.

В первой обнаружилась бойлерная с выходом на улицу. Во второй прачечная и склад для хранения всякой всячины. А вот в следующей друзья задержались. Она была обита мягкими панелями. Пол тоже застилали мягкие маты. По углам лежали несколько матрасов с одеялами, и больше здесь ничего не было.

— А вот здесь их и держали, — прошептал Кирилл.

— Все осмотрели? — раздался за их спинами звучный голос начальника.

Оба подпрыгнули от неожиданности, хотя сами высылали Константинову фото гостиной, чтобы он смог переместиться к ним.

— Нет, еще одна комната осталась, — Кирилл показал на последнюю закрытую дверь.

Олег Дмитриевич дернул за ручку и распахнул дверь настежь:

— Это что еще за пыточная?! — удивленно воскликнул он, и Марк с Кириллом поспешили к нему.

В комнате стояла кровать с кованым изголовьем, с потолка свисала решетка с цепями, по стенам расположились массивные лавки и табуреты, в стены так же были вбиты крюки с цепями и кандалами.

— Ну не пыточная… — протянул Марк. — Во всяком случае, эти орудия не для пыток.

Он указал начальнику на стеллаж, где ровными рядами расположились плётки всех видов и фаллические приблуды разного назначения, форм и размеров.

— Тьфу! Извращенки престарелые!

— Вообще-то они еще молодые даже по людским меркам, а уж по нашим и тем более

— Ты, Голицын, свои любовные пристрастия оставь при себе. Надеюсь, ты с Томан не спал? А то живо отстраню тебя от дела! Как это у людишек называется, Калинин?

— Не помню, — вздохнул Кирилл. — Кажется, личная заинтересованность или что-то такое.

Константинов удивленно уставился на подчиненного, но промолчал. Видок у Кирилла был уставший и побитый.

— Ладно. Я наших сюда вызвал. Раз тут больше никого не держат, давайте в офис. Подведем итоги на сегодня. Остальное будем думать завтра. Заодно может и наши чего-то тут нароют интересного.

Едва Константинов закончил говорить, как испарился, и Кирилл с Марком нехотя последовали за ним. Спать хотелось больше, чем подводить итоги.

В переговорной их уже ждали Иван и майор Шилов. Ворон при этом позаботился о друзьях и с улыбкой хорошего мальчика протянул им кружки с крепким кофе. Марк с Кириллом похлопали друга по плечу и с благодарностью улыбнулись в ответ.

Все пятеро уселись за стол и выдохнули. Груз упал с плеч. Им удалось поймать преступников, удалось спасти человека… Одного. Только одного и это тяготило.

— Так-с! Хватит спать! — гаркнул Олег Дмитриевич и повернулся к Шилову. — Игорь, удалось установить личность потерпевшего?

— Удалось, — кивнул Шилов. — Матвей Александрович Селезнев. Сорок пять лет. Виновен, как вы уже догадались.

— В чем?

— В Новгороде вынес ломбард и пустился в бега. Он уже два года в розыске. Так что как только ваши медики его подлечат, передадим коллегам.

— Человечья тюрьма не курорт, но в аду жарче, — хохотнул Ворон.

— Людская или человеческая, — строго поправил его Константинов.

— Да брось, — махнул ему Шилов и хлопнул Ивана по плечу. — Вы ребята нас хоть как называйте, только память мне не стирайте, пожалуйста.

— Сотрешь тебе, — впервые за долгое время по-доброму улыбнулся Константинов. — Ты нужный человечек, очень нужный.

— Вроде и хвалишь, Олег Дмитрич, а вроде и нет, — сощурился майор.

— Хвалю! Всех хвалю. Несмотря ни на что дело сделано. Наши с потерпевшим поработают, но Игорь, установку надо тебе продумать. Где этот додик провел последние дни, что делал и так далее.

— Да, майор. Почувствуете себя акудзином, — снова хохотнул Иван.

— Все детали пазла встали на место? — спросил Шилов друзей.

— Не совсем, — нехотя ответил Кирилл. — Нам надо допросить этих дамочек, иначе не получится восстановить полную картину. Точнее, они должны подтвердить мою версию. Плюс еще обыск в доме, надо изучить материалы и так далее.

— Этих дамочек допросишь не раньше, чем через две недели, — заявил Константинов. — Я их из Еленовки не выпущу, пока их сущности не опустеют. Кстати, кто из вас додумался привлечь к делу Голицына?

Марк поднял руку и посмотрел начальнику в глаза:

— Ну я.

— Молодец.

— Правда? — удивился похвале Марк.

— Я тут тоже без дела не сидел, пока вы этот дом искали. Томан знаешь чья дочь?

— Знаю.

— Знает он, — проворчал Константинов. — А они вот не знают. Бруно Томан был представителем древнего рода акудзин, пока не стал анархистом.

— Кем? — удивился Ворон.

— Это не те анархисты, что «мама — анархия, папа — стакан портвейна», — пояснил Олег Дмитриевич. — Анархист в начале двадцатого века равно террорист. Чем больше людишек поляжет, тем лучше. Подстрекатель войны. Мракобес, но очень изворотливый.

— Томан хотела вызвать Шоу Ху, чтобы он возглавил священную войну, — сказал Марк, и все уставились на него. — Теперь я понимаю, почему девочка, выросшая в такой среде, стала той же террористкой, но более изощренной.

— Думаю, ты прав. Томан учил дочь всему, что знает, а знал он много. Нам относительно повезло, что Инга пошла в науку. Возможно, это как-то повлияло, а то ведь могла самодельные бомбы по углам закладывать.

— Серьезно? — вскинул брови Шилов.

— Ее папаша был сначала анархистом, потом состоял в Боевой технической группе большевиков, потом в НКВД, прошел две войны, а в Афгане его наши грохнули.

— Наши? — снова удивился майор.

— А ты думаешь, он там за кого воевал? Разочарование во власти и не на такое людей толкает, знаешь ли. Акудзин тем более, — фыркнул Константинов. — Томан — дамочка с сюрпризами. На допросе только скованной держать.

— Скованной? — на всякий случай уточнил Кирилл.

— Считай это приказом, Ищейка, — строго посмотрел на него Константинов. — Эта девушка и в рукопашную может, я уверен. Хотя доказательств у нас и нет, но я уверен, что отец всему обучил единственную и любимую дочурку. Профукали мы с вами этот элемент. Да, Голицын?

— Я таких подробностей о ее отце не знал, — признался Марк.

— Да не в твой огород камень, а в мой. Так что допрос, Калинин проводим аккуратно.

— Я считаю… — начал Кирилл как бы извиняясь. — Я считаю, что Горелова не заговорит, а допрос Томан должен вести Марк.

— Я?! — воскликнул Марк.

— Он?! — подхватил Константинов.

— Именно, — кивнул Кирилл. — Марк давно знаком с Томан, он с ней работал. Я видел, как они общаются. Они ученые, на одной волне. Марк сможет ее разговорить, потому что они… они…

— Они оба знают о Шоу Ху больше, чем мы, — закончил за него Ворон.

Все посмотрели на Марка. Допросов он не проводил, он не знает как. Он слишком эмоционален. Но видя устремленные на него взгляды начальника и коллег, понял, что отвертеться никак не получится. Что ж… По крайней мере у него есть время, чтобы подготовится к этому разговору.

Отдохнуть не удалось. Все две недели, что преступницы провели в медикаментозном сне, они во главе с Кириллом и майором Шиловым собирали воедино пазл. Картина нарисовалась, но были моменты, свет на который могли пролить только Гореловы и Томан.

Калинин навестил Горелова в Солянке, но тот продолжал гнуть свою линию про голос, который приказывал ему убивать девушек. А когда Кирилл сказал, что они взяли Марину и знают о том, что она причастна к этим жутким убийствам, Горелов разревелся и вообще отказался сотрудничать со следствием.

Первым вывели из сна Марину. Но она так и продолжила молчать. Только спросила, где ее сын, но Константинов, присутствовавший на допросе, заявил, что она умрет, так и не узнав о его местонахождении.

Томан было решено выводить из сна на следующий день после Марины. Так что Марк сейчас находился на чердачном этаже Еленовки, который Прохорова превратила в уютную квартирку.