В славянской мифологии их называли Марой или Мороком… Демонами ужаса. Но многим пришлось по душе именно необычное азиатское название самих себя. Так повелось издревле.

В Японии же было больше информации, больше реликвий, древних гробниц акудзин, преданий и легенд о них. Так что Высший демон Аку, или Акуре тоже являлся частью другого мира, другой культуры.

В него Марк не верил. Так же как и многие. Однако у Донг Фая было свое мнение на этот счет. Старик утверждал, что Акуре по всему миру верят, что их создал Демон огня в недрах Земли, и до сих пор поклоняются своему владыке.

Поверить в это Марку было тяжело. Но там, за семь тысяч километров отсюда, происходили убийства, которые не поддавались логическому объяснению, и претили самой сути акудзин.

Донг Фай поведал, что такие ритуалы совершались и раньше, однако информации о них чрезмерно мало. И именитый профессор собирал ее буквально по крупицам. Это была лишь его теория, потому что так или иначе все ритуальные убийства отличались друг от друга. Едино было лишь одно — чтобы открыть дорогу Шоу Ху в наш мир, требовалось не менее восьми ритуалов. Восемь сакральных жертв. Восемь, потому что это число всегда олицетворяло мужское и женское начало, порядок в мире, бесконечность, цикличность бытия и связь между миром физическим и тем другим… невидимым.

Донг Фай утверждал, что тот, кто пошел на призыв и порабощение Высшего демона, жаждет власти, бесконечной силы, жаждет поработить весь мир, перестроить, перекроить его под себя, вознести акудзин над прочими существами и убрать тех, кто встанет у него на пути.

Если все так, то Марк хотя бы примерно понял, что нужно делать, чтобы остановить убийства. Дело за малым — определить места и не дать маньяку совершить очередной ритуал, спутать ему карты, заставить нервничать. Пока не знал как, но Кирилл сразу поймет. Он в некоторых вещах поумнее Марка будет. Настоящая Ищейка.

Вот только, кто этот таинственный маразматик, верящий в детские сказки про темного властителя акудзин вся Руси? Было больно думать, что это кто-то из сотрудников Библиотеки. Он знал их давно, и не мог представить, как прекрасные ученые могли опуститься до такого мракобесия. Но ведь не все гениальные ученые работают именно в Библиотеке? Есть еще Центр культурного наследия…

Марк кивнул своим мыслям и решил, что непременно докопается до истины, даже если ему придется перерыть все хранилище. Таланов, конечно, будет не в восторге, но кто его будет спрашивать?

Пиликнул телефон. Марк посмотрел на экран и тяжко вздохнул. СМС от Кирилла оптимизма не вызывало:

«Они виновны. Надеюсь, ты что-то выяснил»

Марк переместился к себе на кухню и тут же вдохнул запах чистоты и свежести, но внезапно холодный ветер пробрал до самых костей. За окнами сгустились темные грозовые тучи. Ветер раздувал шторы, завывал в коридорах пустого дома.

Странно. Окна он закрывал, чистотой, когда уходил и не пахло. Вероятно, мать прислала домработницу, пока его не было. Он почувствовал чье-то присутствие и, бросив сумку там, где стоял, прошел в гостиную.

— Когда вы собираетесь сказать Совету, что среди акудзин появился новый маньяк? — строго спросил Юрий Петрович Голицын, не успел Марк войти.

Марк на это только фыркнул. Снова потянулся к сущности и послал ее серебристые щупальца к окнам. Лишь убедившись, что все створки закрыты, он вернул глазам человеческий облик и сел на диван, устало вытянув ноги.

Отец стоял возле камина и, нахмурившись, смотрел на сына.

— Это еще не доказано, — выдохнул Марк. — А значит, Совету пока не о чем беспокоится.

— В прошлый раз тоже было не доказано, однако о нашем существовании чуть не узнал весь мир, — строго проговорил Демон-старший.

— Весь мир? Ну это ты загнул! — рассмеялся Марк.

— Я тут не шутки с тобой пришел шутить, — жестко прервал веселье Юрий Петрович.

— Ты вообще пришел не по адресу, — начал закипать Марк. — С тех пор как полез в политику, тебя интересует только, что скажут в Совете и Правлении. Плевать я хотел, что они скажут. Хочешь отчета? Пиши официальный запрос моему начальству! Константинов его фамилия!

— Ты же понимаешь, что лучше не доводить до ситуации, когда Седьмому отделу придется отчитываться перед верхами? — уже мягче спросил Голицын-старший и сел в кресло напротив.

— Тогда перестань докапываться, — уже спокойно отвечал Марк. — У нас все под контролем. В этот раз мы имеем дело с кем-то слишком умным. Это не Щербаков, который вел себя как слон в посудной лавке, думая, что кроме него акудзин на свете не существует. Здесь совсем другое.

— Значит, все-таки наш, — констатировал Юрий Петрович, укоризненно глядя на сына.

— Девяносто процентов, — сдался Марк. — Но Совету об этом знать пока не надо.

— Это правда, что вы работаете с людьми?

— Об этом тоже не стоит беспокоиться. Мы для них специальное подразделения Интерпола и без них наши возможности ограничены.

— Чего? — усмехнулся Голицын-старший. — Какой еще Интерпол?

— Самый обыкновенный. Акудзинский, — улыбнулся Марк.

— Ясно, — Юрий Петрович поднялся. — Марк, ты знаешь, что можешь всегда на меня рассчитывать.

Марк не успел ничего ответить. Отец исчез. Впрочем, как и всегда. Даже на разговоры с собственным сыном у Голицына-старшего был лимит времени. Такими темпами скоро дойдет до того, что придется просить аудиенции через его секретаря.

***

— Значит, Ветрова Ирина Артемьевна… — Ворон покрутил в руках фотографию любовницы Колчанова, и поднял взгляд на Кирилла.

— Верно. Она ждет нас. Сегодня у нее выходной. Живет с дочерью и родителями в поселке Заречье недалеко от Краснодара. Будем прыгать, так что приготовься тереть память ей и ее родственникам.

— Понял-принял, — кивнул Иван. — От Демона новости есть?

— Он вернулся вчера поздно и послал меня к какому-то Шоу Ху, — скривился Калинин.

— Это что за черт? — хохотнул Ворон.

— Понятия не имею. Демон расскажет, когда соизволит явиться на работу, но это будет не раньше обеда. Так что у нас есть время смотаться к Ветровой. Кстати, Шилов звонил.

— Что говорит?

— Есть новости, но без подробностей. Приедет к нам сегодня. Вот и узнаем кто и что выяснил.

— Так у нас во второй половине дня занятие с дядюшкой Голицыным, — печально проговорил Ворон. — Не хотелось бы его снова злить. Мне моя душа еще нужна.

— Душа? — не понял Кирилл.

— Ага. Высосет и не побрезгует, — оскалился Иван.

— Не льсти себе. Ты бездушный, Ворон, — ехидно улыбнулся Кирилл.

— Сам ты бездушный! — делано обиделся тот.

— С Голицыным я договорился. Перенесли на завтра, на утро. Придётся отрабатывать, так что готовься.

— Да без проблем.

— Тогда прыгаем к Ветровой. Чем раньше с ней управимся, тем лучше.

Ворон кивнул и подошел к Кириллу. Они вместе уставились на фото довольно привлекательной женщины лет сорока, потянулись к сущности и мысленно захотели оказаться рядом человечкой. Кабинет стал менять очертания, исказился словно в кривом зеркале и через мгновение они оказались в небольшой, уютной комнатушке, где стоял диван, старый шкаф, и стол у окна, выходящего во фруктовый сад.

Ирина Ветрова стояла перед ними и наблюдала как буквально из воздуха перед ней материализовались двое молодых мужчин. Впрочем, кроме способа их появления в доме и горящих красных глаз в них не было ничего необычного. Одеты в джинсы и свитера, глаза быстро стали нормальными. У того, что выше серые, у второго, который нахально улыбался, темно-карие.

Женщина потеряла дар речи. Стояла с открытым ртом и смотрела на внезапных гостей.

— Добрый день, Ирина, — вежливо улыбнулся Кирилл. — Меня зовут Кирилл Калинин. Я звонил вам утром.

— Ага, — кивнула женщина и, нащупав рукой спинку стула, развернула его к себе и медленно опустилась на него.

— Какие крепкие нервишки, — одобрительно покачал головой Ворон. — Мое вам искреннее уважение.