— Верно, — кивнула Томан, восторженно глядя на Марка. — Все верно, Марк Юрьевич! Эти людишки рассказывали Мариночке о своих тайнах, о своих преступлениях. Иногда не сами. Иногда, они приходили просто за справкой, но Мариночка любила исследовать человечьи души и заставляла их рассказывать свои грязные секреты…

— Чтобы в очередной раз убедиться в том, что людишки грязные, мелкие букашки, не достойные править этим миром, — подхватил Марк.

— Правильно! — улыбнулась Томан.

— Первый круг девушек должен был отметить вход. Женское начало. Лоно. Рождение. Восемь жертв, как символ бесконечности. И убивать их должен был мужчина, при этом не проронив ни капли крови. Чистота лона должна быть соблюдена, но при этом сами жертвы порочны. Грязные души, которые укажут дорогу Шоу Ху.

— Марк Юрьевич! Ты меня удивляешь! Я знала, что ты дьявольски умен и хитер, но чтобы настолько…

— Марина держала жертв в состоянии овощей. Для психотерапевта это не проблема. Иногда она задевала функции их мозга так сильно, что некоторые не смогли бы восстановиться, если бы выжили. Но это было неважно. Горелов свою задачу выполнял хорошо, но Седьмой отдел и люди встали на вашем пути. Тогда Марина научила мужа проходить тесты так, что даже опытные врачи были уверены в том, что Аркадий шизофреник. А история про голоса просто была изящным штрихом, дополняющим эту легенду.

— У Аркадия талант, согласись? — засмеялась Томан. — Так всех обдурить! Просто великолепная игра!

— Согласен, — улыбнулся в ответ Марк. — Он действительно хорош. После того как его взяли, вы затаились. Тропиться было некуда, ведь вход для Шоу Ху был уже отмечен. А потом случился я. То есть мир увидел Хроники.

— Да, дорогой. И тут ты прав, — одобрительно кивнула Инга Бруновна. — Мир увидел Хроники, а мы увидели подтверждение своей теории.

— Пентаграмма и две перекрещенные восьмерки, — продолжил Марк. — Два круга по восемь жертв. Клевер, чьи лепестки соответствуют четырем стихиям. Жертвы на восьми сторонах света. Женщины вход. Мужчины должны были дать плоть Владыке. Мужское начало, семя, их кровь — это жизнь. Но вы ждали, пока Горелов не выйдет из тюрьмы. Не так ли?

— Конечно. И мы не прогадали. Вы снова заинтересовались Аркашей, но доказать его причастность не могли. Пока вы ломали голову, мы работали.

— Мы искали подельников, а не подражателей. И вы, кстати, были среди основных подозреваемых, — усмехнулся Марк. — Признаюсь, вы хороши. Нас сбила с толку вся эта мишура… Икебаны, факелы… Бред же! Я все думал, причем тут это все, и зачем такие сложности… В Китай прыгал… Очень грамотно, а главное, так подходило под сценарий, что у меня не было сомнений в том, что эти атрибуты действительно необходимы.

— Эх, мы просто решили добавить немного театральности, — захихикала Томан. — Эффектно получилось. Правда, Марк Юрьевич?

— Очень, — легко согласился Марк. — Мы сначала думали, что это сатанисты-людишки и потеряли много времени. Оказалось, что это сатанисты-акудзины.

— Зачем же ты нас оскорбляешь? — казалось обиделась Инга Бруновна.

— Не хотел. Удовлетворите наше любопытство? — спросил Марк, глянув на Ворона. — Иван тогда попал или промахнулся?

Томан скосила взгляд на Ивана и усмехнулась:

— Милый, красивый и очень меткий мальчик. Попал мне в бедро, но я прыгнула к Мариночке. Она имеет доступ к нужным медикаментам и быстро ввела мне антидот. Пара часов, и я уже была на ногах.

Ворон выругался себе под нос. Если бы не этот, только что открывшийся факт, то они бы уже давно закрыли это дело и спасли больше людей.

— Какое несчастье, — фыркнул Марк.

— В чем же мы прокололись, Марк Юрьевич? Удовлетвори и мое любопытство.

— В том, что пять лет назад оставили в живых Павла Горелова, — отрезал Марк и посмотрел на Томан.

На ее скулах заиграли желваки. Он победил, а она проведет остаток дней в Солянке, сожалея о том, что они не решились на еще одну маленькую жертву, ради достижения великой цели.

***

— Неплохо, Голицын. Весьма неплохо, — похвалил Марка Константинов.

Сотрудники Солянки забрали Томан, и теперь друзья присоединились к тем, кто наблюдал за ними из переговорной.

— Но я не понял, что там с книгой вашей? — спросил Шилов. — Ваш этот демон существует?

— Проверять мы это не будем, — замотал головой Кирилл. — Но Марк, действительно… При чем тут Хроники?

— Я не хотел говорить, пока не поймаем этих… — начал Марк. — Я долго не мог смотреть на эту книгу, а потом… Потом увидел в ней пентаграмму, которую мне нарисовал Донг Фай. Точно такую же.

— То есть…

— То есть в Хрониках рассказывается правда о нашем происхождении, и там была пентаграмма, которую маньяки взяли за основу для призыва Шоу Ху.

Присутствующие были удивлены. Все уставились на Марка.

— То есть эти шизики правы? Нас создал высший демон? — наконец озвучил общий вопрос Иван.

— Это теория. Потом, я не знаю, кто решил, что в Хрониках написана правда. Но там еще были перекрещенные восьмерки. Это может быть, чем угодно, но именно это убедило Томан и Горелову, что они движутся в правильном направлении. Я сейчас просто рассказал ей то, что она хотела услышать.

— Зачем? — строго спросил Юрий Петрович.

— Затем, что я никогда не будут пытаться убедить дурака в том, что он дурак. Это не лечится. Они все равно будут считать себя самыми умными. Даже на секунду не смогут допустить и мысли, что это не так.

— Что-то я не пойму… А не могут ли у них появиться последователи? — беспокойно спросил Шилов.

— Могут, поэтому дело засекретим, — заявил Константинов. — Нечего смущать народ своими сектантскими мыслишками.

— А ведь среди акудзин немало тех, кто считает себя выше людей, — заметил Виктор Голицын, до этого молча наблюдавший за работой отдела.

— Даже больше, чем надо, — презрительно фыркнул Константинов. — Однако наши законы написаны кровью. Кровью акудзин, между прочим. Поэтому нельзя позволять фанатикам и анархистам высказывать свои паршивые мыслишки. Это может плохо кончится.

Все молча покивали, соглашаясь с ним. А друзья переглянулись между собой. Это бы сложное дело и им во многом повезло. Сколько еще таких Томан и Гореловых ходит по этой земле? Оставалось надеяться, что другие не настолько бездушны, чтобы решиться на убийства. А если Акуре или Шоу Ху и существует, то сидит так глубоко, что никогда не услышит зов своих созданий.

Марк шел по узкому проходу между книжными стеллажами, пока не вышел на открытое пространство. Здесь стеллажи образовали квадрат пять на пять метров, посреди которого поставили черную тумбу со стеклянным кубом.

Под стеклом лежала большая черная книга, освещаемая тусклым светом лампочек. У основания стекла мигала красная лампочка. Сигнализация. Недавно всех сотрудников Седьмого отдела оповестили, что в случае, если кто-то попытается украсть древнюю реликвию их вида, на телефоны оперативников придет оповещение.

Возле витрины стоял Евгений Михайлович Таланов. Он услышал шаги Марка и обернулся. Вопреки ожиданиям, директор Библиотеки улыбнулся и жестом пригласил Голицына подойти поближе.

— Глянь, какая красота!

— Евгений Михайлович… — начал говорить извиняющимся тоном Марк.

— Ну хорош! Неужели ты собрался извиняться за то, что лишил меня еще одного ценного кадра?

— Но так оно и есть.

— Да нет же, — махнул рукой Таланов. — Они сами себя лишили жизни. Нормальной акудзинской жизни, Марк. Сами во всем виноваты.

— Не понимаю, как ученые могли поверить в это… В то, что Шоу Ху существует. Я и сам в какой-то момент в это поверил, — признался Марк.

— Мы так же, как и люди, подвержены суевериям. Дети верят в сказки, взрослые в потустороннюю чушь. Потому что нас манит все непознанное и потаенное. Потому что нам катастрофически не хватает знаний. Но наука не стоит на месте, и когда-нибудь человечество и мы вместе с ними докопаемся до истин. Скорее всего мы этого уже не увидим, но это обязательно случится, — Таланов улыбнулся Марку и положил руку ему на плечо. — Мне надо в Совет. Нас тут по-крупному проверяют, но ничего — прорвемся.