— Прислали. Я еще не смотрел. Но все равно хочу поглядеть на коллег Горелова. Потом прыгнем в офис и посмотрим, что по девушкам.

— Да нет проблем. Тем более я знаю, как тебя с ними познакомить без лишних вопросов, — загадочно улыбнулся Марк.

— Как?

— Лена.

— При чем тут моя жена? — опешил Кирилл.

— Скажем, что хочешь сделать ей сюрприз. Она журналистка и давно хотела написать большую статью про работу Библиотеки, про ее сотрудников, и про то, как Хроники будут храниться здесь, об акудзинах, которые посещали нашу реликвию. Ищейка, не тупи. Ученые любят, когда им льстят и когда про них пишут. Тем более Лена официально работает в Акудзинском вестнике. А это тебе не какая-нибудь желтая человечья пресса.

— Ну хорошо. Давай попробуем. Начнем с женщины… как там ее?

— Томан Инга Бруновна. С ней просто.

— Почему?

— Болтлива и любит молоденьких мальчиков, — отмахнулся Марк.

— С ней ты тоже, кхм…

— Иди-ка ты, куда знаешь сам, — скривился Марк. — Она, мягко скажем, не в моем вкусе — это первое. Второе: даже если бы я был извращенцем, то не смог бы терпеть ее пренебрежение в отношении Авиласа Ирды.

— Кто это? — удивился Кирилл. — Впервые слышу.

— Это гениальный ученый-акудзин, который в восемнадцатом веке руководил раскопками в Гоби. Ирда, не имея на тот момент больших возможностей, фактически описал в своих трудах местонахождения почти всех самых богатых и древних усыпальниц акудзин и не только. Томан считает, что его вклад в науку переоценен, и я с ней категорически не согласен.

— Понятно, — усмехнулся Кирилл. — Местные ученые войнушки.

— Не войнушки. Так — словесные перепалки, — сказал Марк, поднимаясь. — Идем знакомится.

Они вышли в главный холл Библиотеки. Слева от дверей в ресторан стояла стойка администратора, за которой нынче никого не было. Марк уверенно прошел мимо нее и отворил другие двойные двери. Кирилл, давненько не бывавший тут, сразу начал изучать убранство святая святых, и очень удивился, когда Марк повел его мимо стеллажей вглубь Библиотеки. Калинин, как и многие акудзины, понятия не имели, где располагаются офисы местных работников.

Еще больше его удивила кодовая панель с вызовом и лифт, спрятанный за стеновыми панелями.

— Это точно Библиотека? Выглядит как филиал секретной лаборатории, — полушепотом произнес он, когда двери лифта открылись на минус втором этаже.

— Это и есть лаборатория, — улыбнулся Марк. — Только не секретная.

Они прошли первый зал и оказались в помещении с кабинетами-аквариумами, где, как и прошлый раз, трудились мужчины. Таланова видно не было, а Томан сидела за одним из столов посреди помещения и перекладывала какие-то бумаги из одной стопки в другую.

Увидев мужчин, она удивленно вскинула брови и кокетливо улыбнулась:

— Зачастил ты к нам, Марк Юрьевич! Да сегодня вы не один…

Она встала и подошла к мужчинам. Кирилл не ожидал, что эта импозантная женщина с красной помадой на губах окажется одного с ними роста. Томан протянула Кириллу руку, и тот растерялся. Не приходилось еще быть настолько галантным с незнакомыми женщинами.

Ситуацию спас Марк — перехватив руку Инги Бруновны и едва коснувшись ее губами, он не отпустил, а накрыл ее своей ладонь и широко улыбнулся.

— Инга Бруновна! Не смущайте моего друга. Он женат и является самым настоящим подкаблучником!

Калинин чуть не задохнулся от возмущения, благо Томан этого не заметила, увлекшись рассказом Марка. А друг, тем временем, продолжил заливать сладкий мед в уши своей слушательницы:

— Поэтому я просто не мог не прийти к вам снова. Что только не сделает любящий муж для своей ненаглядной. Вот и Кирилл Альбертович решил сделать Леночке сюрприз на годовщину!

— Сюрприз! Страсть как люблю сюрпризы! — Томан стрельнула взглядом в Кирилла, который сразу набрал веса в ее рейтинге самых уважаемых самцов акудзинского общества. — Но, scusa*… причем тут скромные работники науки?

Она уставилась прямо на Кирилла, в ожидании ответа. Благо первое впечатление Калинина попустило. Он слегка улыбнулся, подражая манере Марка в общении с этой женщиной, и ответил:

— Моя супруга журналист Акудзинского вестника. Она давно хотела написать большую статью о работе Библиотеки. Считает, что науку надо популяризировать среди молодежи, и у нее может получиться неплохой материал. Возможно, даже серия статей и интервью о работе научных сотрудников, о самых ценных экземплярах, которые здесь хранятся.

— Favoloso! ** — воскликнула Инга Бруновна и хлопнула в ладоши. — Ваша супруга замечательная женщина! Я полностью с ней согласна: науку надо популяризировать.

— Отлично! Но прежде, чем приводить ее сюда, я бы хотел узнать, как к такой идее относятся все сотрудники, не будет ли против директор. Ну и вообще какие темы можно осветить.

— О! Тем великое множество! Что до сотрудников — разве кто-то может быть против? Это же благое дело! — воодушевленно воскликнула Томан. — Пойду позову Евгения Михайловича. Уверена, он будет в восторге.

Она упорхнула в одну из боковых дверей, ведущую в офисы. Однако скучать им не пришлось. Их заметили, и первым навстречу следователям вышел Пьер де Монморанси.

— Герцог! — приветствовал француза Марк и учтиво поклонился, чем немало удивил Кирилла.

Голицын в одно мгновение перевоплотился из следователя и искателя приключений в князя Марка Юрьевича Голицына, который случайно оказался в современном мире. И даже джинсы с потертостями, постой черный пуловер и кожаная куртка не могли скрыть ту стать и благородство, то изящество, которым Марка наградили предки и природа.

— Князь Голицин! — так же учтиво приветствовал Голицына де Монморанси и свысока поглядел на Калинина, что странно, учитывая то, что Пьер был на голову ниже. — Вы снова что-то вынюхиваете у нас? Надеюсь, уже посадили Горелова в Солянку?

— Мы проверяли Горелова после его освобождения, — выступил вперед Кирилл, — Поводов снова отправлять его в такие дали, где невозможно питать сущность, он не давал. А раз нет повода, значит ни к чему мучить акудзина голодом. Кирилл Альбертович Калинин, кстати. Мы тут с частным визитом.

— Вот как? И кто тот несчастный, к кому вы пожаловали? — скривив тонкие губы спросил Монморанси.

— Ко всем и сразу, — дружелюбно выпалил Кирилл, прежде чем Марк успел ответить что-то аристократично-едкое. — Моя супруга хочет написать ряд статей о работе Библиотеки, но боится, что вы и ваши коллеги ей откажете.

— Какие глупости! — тут же расплылся в улыбке герцог. — Науку надо популяризировать! Жаль мы не можем нести ее свет людям, но у них и своих блестящих умов хватает.

Теперь Калинин наблюдал обратное преображение. Из чопорного, напыщенного французского аристократа Монморанси превратился в своего парня. Дружелюбного и милого.

— Кажется, Елене не стоит поднимать тему Горелова. А то герцога трясет при упоминании этой фамилии, — закинул удочку Марк, пока Пьер не присел на уши Кириллу.

Стрела попала в цель. Монморанси снова изменился в лице и покраснел до корней волос:

— Этот негодяй не должен был выходить из тюрьма! — от переизбытка чувств, француз, казалось, забыл русский язык, которым владел в совершенстве.

— Вас так сильно тронула эта история? — с сочувствием спросил Кирилл.

Монморанси, переключившись на Калинина, снова умерил свой пыл, найдя в том достойного акудзина.

— Это позор! Мы культурные существа, а не звери! Только зверь способен на такое немыслимое преступление!

— Или сумасшедший, — мягко возразил Кирилл. — В Солянке Горелов проходил тесты, которые показали, что он был не в себе, слышал голоса…

— Чушь! — резко оборвал его Монморанси. — Никогда не поверю, что Аркадий сумасшедший. Более умного и эрудированного акудзина я не встречал ни до, ни после. И поверьте мне, он настолько умен, что может изобразить хоть тень отца Гамлета, хоть Фантину!

— Что-то он не очень похож на акудзина с выдающимися актерскими способностями, — усмехнулся Марк на пылкие заявления Монморанси.