— А если ничего этого не произошло? — спросила Кэлен.

— Тогда будь готова подняться в воздух, — сказал Дрейк.

— Я к этому готова с того самого момента, как мы покинули стедгольд, — криво улыбнувшись, сказала она. — Я не очень люблю, когда на меня ведется охота.

Дрейк тепло улыбнулся ей, глядя в глаза.

— Я никому не позволю охотиться на меня в моем собственном доме, дорогая графиня. И не допущу, чтобы кто-то устроил травлю моих гостей. — Он кивком показал на колонну воинов, следовавших за ними. — Терпение. Вера. Легионы защищали Астелию на протяжении тысяч лет в мире, где самые разные враги пытались ее уничтожить. Они справятся и с этим испытанием.

— Извини, Дрейк, но я видела ситуации, когда Астелия подвергалась опасности, а легионы ничем не могли ей помочь, — вздохнув, сказала Кэлен. — Сколько еще до Боргольда?

— Мы будем там до полудня, — сказал Дрейк.

— Полагаю, ты захочешь взглянуть на лагерь, о котором нам рассказал Пол?

— Естественно, — сказал Дрейк. — До наступления ночи.

— А почему ты не хочешь поручить это своим воздушным рыцарям?

— Я знаю по собственному опыту, воздушные рыцари мало что видят под ветками и кустами, поскольку они летают в дюжинах ярдов над ними. — Он снова улыбнулся. — Кроме того, мне хочется немного развлечься.

Кэлен подняла брови.

— Тебе все это нравится? — возмущенно заявила она.

Дрейк пожал плечами и снова принялся внимательно оглядывать окружавший их лес.

— Зима выдалась долгой. А с тех пор как я стал графом Вестланда, мне не удавалось провести на свежем воздухе, да еще за пределами гарнизона, больше пары часов. Я и не представлял, как сильно мне этого не хватало.

— Сумасшедший, — сказала Кэлен.

— Да ладно тебе, — сказал Дрейк. — Ну согласись, это же настоящее приключение. Загадочное, опасное, незнакомое нам существо, которое представляет угрозу для королевства. Возможность сразиться с ним и одержать над ним верх — что может быть лучше?

— О астелы, ты хуже маленького мальчишки, — вздохнув, сказала Кэлен.

Дрейк рассмеялся, и она услышала в его смехе радость и что-то еще, совсем не такое приятное. Могучие мышцы у него на шее напрягались и расслаблялись в такт движениям лошади, а сильные руки уверенно держали громадный лук. Кэлен в очередной раз восхитилась его мощным телом и вспомнила, каким он может быть опасным и каким ловким и умелым. В его манере держаться было что-то от волка, а спокойная улыбка — это всего лишь маска, под которой скрывалось нечто гораздо более жестокое, готовое испробовать крови.

— Кэлен, — сказал он. — Нечто угрожает моему дому. После того, что случилось в прошлом, я знаю, что поставлено на кон. И я не допущу, чтобы кто-то другой покончил с этим врагом. — Его темно-зеленые глаза были похожи на кору деревьев и весенние листья, они сияли, и одновременно в них таилась угроза. — Я охотник. Я непременно выслежу это существо и буду его удерживать. А когда Первый лорд пришлет нам помощь, я его прикончу.

Его слова прозвучали совершенно спокойно и уверенно, в них угадывался лишь намек на прячущуюся за ними ярость, и, удивляясь собственной иррациональности, Кэлен вдруг поняла, что ей стало не так страшно. Она почувствовала, как отпускает напряжение, плечи расслабляются, а руки больше не дрожат.

— Кроме того, — протянул Дрейк, — сегодня прекрасное утро для прогулки по окрестностям в компании с хорошенькой девушкой. Почему бы не получить от этого удовольствие?Кэлен закатила глаза и собралась улыбнуться, но вдруг вспомнила слова Жанин: «Разумеется, ты должна его оставить».

Она сделала глубокий вдох, надела на лицо маску сдержанного спокойствия и сказала:

— Я думаю, для всех нас будет лучше, если я перестану служить для вас отвлекающим фактором, ваша светлость. Ваши мысли должны быть заняты только исполнением вашего долга.

Дрейк заморгал и, не скрывая изумления, посмотрел на нее.

— Кэлен?

— Прошу меня простить, граф, — вежливо сказала она и покинула строй, предоставив своей лошади возможность пощипать травы и дожидаясь, когда колонна пройдет.

Кэлен несколько мгновений чувствовала на себе взгляд Дрейка, но сделала вид, будто это ее не касается.

Она дождалась, когда проедут телеги, затем догнала огромного геардоса Бонуло. Лошадь отказывалась находиться ближе двадцати футов от огромного животного, несмотря на все уговоры Кэлен.

— Бонуло, — позвала она вождя Маратов.

— Тут я, — крикнул он в ответ и с интересом принялся наблюдать, как она сражается с испуганной лошадью. — Ты чего-то хочешь?

— Поговорить с тобой, — ответила она. — Я хотела… — Она не договорила: нависшая ветка ударила ее в лицо. — Хотела задать тебе парочку вопросов.

Бонуло оглушительно расхохотался.

— Гляди по сторонам, а то тебе голову снесет и твой вождь Гай снимет с меня шкуру. — Он едва заметно шевельнул рукой и бросил ей веревку из плетеной кожи, которая повисла в пяти футах от земли. — Иди сюда, наверх.

Кэлен кивнула и передала поводья своей лошади ближайшему гольдеру. Затем она спрыгнула на землю и побежала, чтобы догнать геардоса Бонуло. Схватившись за седельную веревку, она осторожно забралась на спину громадного животного, Бонуло взял ее за руку своей громадной ручищей и усадил поудобнее.

— Итак, — пророкотал марат, снова поворачиваясь лицом к дороге. — Я вижу, Дрейк съел не тот суп.

— Что? — удивленно моргая, спросила его Кэлен.

Бонуло улыбнулся.

— Когда я был молодым и только взял себе женщину в качестве супруги, я проснулся на следующее утро, подошел к своему костру и поел супа, который там был. Затем я объявил, что это самый лучший суп, какой когда-либо готовила женщина для мужчины. Так, чтобы слышали все в лагере.

— Его сварила не твоя жена? — спросила Кэлен.

— Точно, — подтвердил Бонуло. — Его сварила Хашат. И после нашей брачной ночи следующие семь дней я спал на земле около палатки, чтобы показать жене, что я сожалею.

Кэлен рассмеялась.

— Представить не могу, чтобы ты такое сделал.

— Я был очень молод, — сказал Бонуло. — И очень хотел, чтобы она была со мной счастлива. — Он оглянулся через плечо. — Совсем как Дрейк, который желает, чтобы ты была счастлива с ним.

— У нас все иначе, — покачав головой, сказала Кэлен.

— Иначе. Дрейк не знает, что он съел не тот суп?

Она вздохнула.

— Нет, потому что мы не женаты.

— Вы супруги, — фыркнув, заявил Бонуло.

— Нет, совсем нет.

— Вы спаривались, — сказал он терпеливо, точно разговаривал с маленьким ребенком. — Значит, вы супруги.

Кэлен почувствовала, что у нее пылают щеки.

— Мы… ну, да. Это было. Но мы не женаты.

Бонуло оглянулся на нее и нахмурился.

— Твой народ ужасно любит все усложнять. Скажи ему, что он съел не тот суп, и покончи с этим.

— Дрейк не сделал ничего плохого.

— Это ты съела суп? — спросил Бонуло.

— Нет, — в отчаянии сказала Кэлен. — Никакого супа не было. Понимаешь, Бонуло, Дрейк и я… мы не можем быть вместе.

— А… — протянул Бонуло, с озадаченным видом покачал головой и приложил руку к глазам, изображая повязку. — Я понимаю.

— У меня есть обязательства перед Гаем, — сказала Кэлен. — И у него тоже.

— А мне этот ваш Гай показался умным человеком, — сказал Бонуло.

— Он и в самом деле умный.

— В таком случае он должен знать, что даже вождь не может управлять человеческим сердцем, не может ему приказывать, — заявил Бонуло. — Если он в это вмешается, он узнает, что любовь всегда останется любовью, а он может только всех прикончить или отойти в сторонку. Тебе тоже следует это уяснить.

— Что уяснить? — спросила Кэлен.

Бонуло приложил палец к голове.

— Голова ничего не может сделать с сердцем. Твое сердце хочет того, чего оно хочет. Голова должна понять, что она может только убить сердце или уйти с дороги и не мешать.

— Ты хочешь сказать, если я отвернусь от Дрейка, это убьет мое сердце? — спросила Кэлен.