Вода в миске почти сразу же заволновалась, по ней пошли круги, на поверхности появился удлиненный пузырь, который начал раскачиваться из стороны в сторону, превращаясь в миниатюрную фигурку женщины лет тридцати в вечернем платье. Она была не столько красивой, сколько эффектной.

— Роланд, — сказала женщина, и ее мягкий голос прозвучал едва слышно, словно издалека. — Ты поздно.

— Миледи Инвидия, — ответил Роланд и поклонился. — Боюсь, наши противники не слишком считаются с нашим временем.

Она улыбнулась.

— Агент убит. Тебе удалось узнать о нем что-нибудь определенное?

— Ничего конкретного, но у него был каларанский разделочный нож, и он знал свое дело, — ответил Роланд.

— Каларанский мясник, — сказала женщина. — Значит, слухи подтверждаются. У Калара имеются собственные курсоры.

— Очевидно.

Она рассмеялась.

— Только человек, наделенный прямотой и целостностью, сможет удержаться и не сказать: «Я же вам говорил».

— Спасибо, миледи.

— Что произошло?

— Ему почти удалось добиться успеха, — доложил Роланд. — Когда его первый план провалился, он запаниковал и напал на нее со своим разделочным ножом.

— Стедгольдер убита?

— Нет. Она почувствовала его присутствие за мгновение до того, как он ее атаковал, и убила его вилами.

Брови женщины удивленно поползли вверх.

— Впечатляюще.

— Она потрясающая женщина, миледи, даже если забыть на время о том, что она владеет магией воды. Могу ли я спросить, миледи, каковы результаты собрания Лиги?

Женщина склонила голову набок и задумчиво на него посмотрела.

— Они приняли решение поддерживать и поощрять новый статус стедгольдера Беллы.

— Понятно, — кивнув, сказал Роланд.

— Тебе понятно? — переспросила женщина. — Ты правда понимаешь, что это может означать? И как повлияет на нашу историю?

Роланд поджал губы.

— Полагаю, со временем это будет означать установление легального и политического равенства полов. Я пытаюсь не думать с точки зрения истории. Меня интересует лишь практическая сторона вопроса, и какие она будет иметь последствия.

— В каком смысле?

— А в том смысле, что первым делом это скажется на экономике, а затем на политике. Признание женщины в качестве полноправного гражданина мгновенно повлияет на торговлю рабами. Если женщины-рабыни будут стоить столько же, сколько и рабы-мужчины, это нанесет огромный ущерб экономике южных городов. Вот почему, судя по всему, Калар отправил человека с приказом убить Беллу из Вестланда.

— Лорд Калар развратная свинья, — сказала Инвидия спокойно. — Я уверена, у него сделался припадок, когда он услышал новости про стедгольдера Беллу.

Роланд прищурился.

— А Первый лорд совершенно точно знал, как отреагирует верховный лорд Калар.

Ее губы искривились в насмешливой улыбке.

— Именно. Гай очень умело разделил своих врагов при помощи данного назначения. Интересы и союзники моего мужа находятся на севере, а интересы Калара — на юге. Если стедгольдер будет поддерживать Первого лорда, он может сделать так, что Лига Милены перестанет выступать на стороне моего мужа.

— А разве они не пойдут за вами, миледи?

Инвидия помахала рукой.

— Ты мне льстишь, но я не до такой степени контролирую Лигу. Никому это не под силу. Просто мой муж понимает, какие преимущества ему дает поддержка Лиги, а они видят, что могут получить в ответ. Наши отношения строятся на взаимной выгоде.

— Насколько я понимаю, ваши союзники и соратники сознают, что происходит.

— Разумеется, — ответила Инвидия. — Судьба женщины будет демонстрацией компетентности моего мужа. — Она устало покачала головой. — Разрешение этой ситуации имеет огромное значение. Наш успех укрепит союзы моего мужа и одновременно ослабит веру тех, кто пошел за Каларом. Неудача самым фатальным образом может повлиять на будущее.

— Мне кажется, время для конфронтации с Каларом еще не пришло.

Она кивнула.

— Вне всякого сомнения, я бы не стала выбирать это время и место, но, даровав гражданство женщине, Гай вынудил Калара действовать. — Она помахала рукой, показывая, что разговор закончен. — Однако конфронтация с фракцией Калара была неизбежна.

Роланд кивнул.

— Что я должен делать, миледи?

— Отправиться в столицу на Зимний фестиваль.

Роланд несколько мгновений не сводил с нее глаз.

— Вы шутите.

— Нисколько, — сказала она. — Белла будет официально представлена королевству и Сенату во время завершения фестиваля в качестве акции публичной поддержки Гая. Мы должны этому помешать.

Роланд мгновение смотрел на ее изображение, и его охватило такое бессилие и раздражение, что он не смог скрыть его и оно прозвучало в его голосе.

— На меня объявлена охота. Если кто-нибудь узнает меня в столице, где многим известно мое лицо, меня обязательно схватят, подвергнут допросу и убьют. Не говоря уже о том, что эта женщина тоже меня видела.

— И что? — удивленно посмотрела на него Инвидия.

Он постарался изгнать все эмоции из своего голоса.

— Это может помешать мне передвигаться по городу.

— Роланд, ты один из самых опасных людей из всех, кого я знаю, — мягко сказала Инвидия. — И вне всякого сомнения, самый изобретательный. — Она наградила его очень откровенным, почти страстным взглядом. — Именно это делает тебя таким привлекательным. Ты справишься. Таков приказ моего мужа — и мой.

Роланд сжал зубы и кивнул.

— Слушаюсь, миледи. Я… постараюсь что-нибудь придумать.

— Замечательно, — ответила женщина. — Если Белла поддержит Гая, это может стоить моему мужу союза с Лигой Милены. Ты должен помешать этому любой ценой. Наше будущее — и твое — зависит от твоих действий.

Изображение скользнуло на дно миски и исчезло. Роланд некоторое время мрачно смотрел на воду, затем выругался и швырнул миску в противоположный угол комнаты. Керамическая миска разбилась на мелкие осколки, ударившись о камни камина.

Роланд потер мокрыми руками лицо. Невозможно. То, о чем его просили лорд и леди Аквитейн, было невозможно сделать. Это его убьет.

Роланд поморщился. Пытаться заснуть бессмысленно, от напряжения, охватившего его после разговора с леди Инвидией, у него даже аппетит пропал. Он переоделся в сухую одежду, схватил плащ и свои вещи и вышел в темную ночь.

У Джеффа отчаянно болели ноги из-за того, что он сидел, скорчившись, на крыше здания, выходящего на Домус Маллеус, в котором раньше находилась огромная кузница, превращенная в одну из самых популярных таверн в купеческом квартале города Астелии. День отступал под натиском сумерек, и по улицам поползли тени. Лавки и мелкие торговцы закрывали на ночь окна и двери и убирали свои товары до утра, когда рынок откроется снова. Аромат свежего хлеба и жарящегося мяса наполнял воздух.

У Джеффа свело ногу, и он понял, что она затекла. Неподвижность и терпение — необходимые качества любого охотника, а дядя научил Джеффа всему, что знал сам про выслеживание и охоту. На скалистых тропинках Джефф умел разыскать огромных овец, которых выращивал его дядя, находил заблудившихся лошадей и телят, умел идти по следу и изучил повадки диких котов и танадентов, нападавших на скот его дяди.

А в качестве заключительного урока дядя научил его выслеживать оленей, бесшумных, пугливых и таких быстрых, что только очень умелый и настойчивый охотник мог рассчитывать на удачу. Вор не был горным оленем, но Джефф пришел к выводу, что коварный преступник, которого не смогли поймать даже опытные гражданские легионеры, наделен многими его качествами. Он исключительно осторожен, обладает быстротой и ловкостью. Поймать такого человека можно, только поняв, чего он хочет и куда направится, чтобы это получить.

Поэтому Джефф полдня разговаривал с офицерами легиона, расспрашивая их о том, где побывал вор и что он там взял. У преступника были весьма эклектичные вкусы. Ювелир лишился ценной серебряной булавки для плаща и набора гребней из черного дерева — но вор не тронул более дорогие украшения, имеющиеся в лавке. У портного он украл три очень дорогих плаща. У сапожника — пару сапог из кожи гарима. Однако главным образом пострадали таверны, продуктовые магазинчики и пекарни, куда вор регулярно наведывался по ночам.