– Но почему ты думаешь, что речь о… Монтегю?

Хазери раздраженно ткнул пальцем в последние строчки на странице. Энци писал, что фамилия аристократа начиналась на «Монт», но больше никаких данных у него нет. Он опасался молодого ученика и повторения судьбы своего предшественника.

– Вспоминай, Мотье, был ли в поместье кто-то, кто сошел бы за ученика Монтегю?

– Я не помню ничего такого, – покачала головой Мерса. Посмотрела в окно на сгущающиеся над Вергазой грозовые тучи. Солнце отбрасывало яркие лучи на крыши, и они выглядели особенно ярко на фоне серого неба. Какое-то воспоминание на границе памяти шевельнулось в мыслях женщины. Она беззвучно пошевелила губами, силясь вспомнить имя. Удивленно перевела взгляд на Хазери. – Кажется, я знаю, кто может нам помочь.

После полудня, когда небо разорвалось проливным дождем, Лоуренс Барева открыл глаза. В комнате никого не было. Он встал, выглянул в окно. Тяжелые капли барабанили по стеклу, а дорога под окнами превратилась в бурный поток. Вергаза во всей красе.

Внизу пахло свежеиспеченным хлебом. Лоу проглотил слюну и отправился в гостиную. Кресла, в которых они вчера расслабленно пили вино, поставили вдоль стен, в центре накрыли стол. Муро, Патрик и Хаз уже сидели перед пустыми тарелками и обсуждали предстоящие дела.

– А где Мерса и Лерлания? – спросил, потягиваясь, Барева.

– Ты хотел спросить: «Где моя порция еды»? – ухмыльнулся Пат и снял крышку с одной из тарелок.

Лоуренс порадовался виду колбасок с жареными яйцами и накинулся на еду. Муро, не теряя времени, ввела его в курс дела:

– Лерлания ушла к своему мужчине, а Мерса отправилась за подмогой. Не знаю, как ее знакомый нам поможет, но стоит использовать любые ниточки. К оставшимся аристократам не так легко подобраться, особенно учитывая, что они в курсе наших намерений их убить.

Хазери задумчиво посмотрел на дождь за окном. В этот момент серую улицу пронзила вспышка молнии, и парень моргнул. Послышавшийся следом гром на мгновение заглушил разговор друзей.

– Я дочитал дневник ритуальщика.

Лоу подавился чаем.

– И?

– И толком ничего не понял. Только то, что он вроде как достиг цели. Расписал там все формулы. Они похожи на те, что я помню, но ручаться не могу.

Еще одна вспышка вспорола свинцовое небо. Из-за грома никто не услышал звука отпираемого замка. Лоуренс, который сидел так, чтобы видеть дверной проем, первым разглядел зашедшую Мерсу Мотье в промокшем плаще.

– Есть новости? – крикнул мужчина.

– Да, позже наш помощник придет. Будьте добры, налейте мне чаю с лимоном.

Патрик по-хозяйски засуетился. Парень чувствовал себя в обители тепла и уюта намного комфортнее остальных. Еще бы, наверняка это место напоминало ему дом. Мерса с благодарностью приняла из рук Валензы чай и с наслаждением отпила горячий напиток.

– Ты долго, – в излюбленной манере проворчал Хаз.

– Сделала крюк до кладбища, – хмуро отозвалась женщина. Она еще не привыкла к его вечному недовольству.

– Я хочу взглянуть, что там за знаки, – возвратилась к разговору о дневнике Муро.

Хазери кивнул в сторону лестницы, и они пошли наверх. Патрик увязался за ними. Лоуренс пошарился на кухне, отыскал кровяную колбасу и хлеб. Вернулся с трофеями и продолжил трапезу. Мерса закуталась в шаль и грела руки чашкой чая.

– Ты навещала Боба и Зазель на кладбище? – прожевав кусок, спросил мужчина.

– Да… Ирона усыпала их могилы цветами. Никто не посмел их забрать.

– В твоем баре находились только они и корсийцы?

Мерса грустно кивнула.

– Знай, что я искренне тебе соболезную. И… мы бы никогда не пошли на такое.

– Я знаю, Лоуренс. Сейчас понимаю. Тогда я была не в себе и наговорила много лишнего. Меня здорово подкосила их потеря. Такого больше не повторится.

– Не только тебе тяжело.

Мерса непонимающе посмотрела на него, сдвинула брови. Барева замялся.

– Раз уж мы теперь в одной команде, можно и рассказать, верно? – он улыбнулся воспоминаниям. – Зазель была моей старой знакомой.

– Нет, – Мотье покачала головой. – Я наводила о ней справки…

– Липа.

– Но…

– Я подослал ее, чтобы приглядывать за тобой.

– Хаз, – Мерса злобно сжала кулаки, но Лоу замахал руками.

– Не Хаз. Я. Он даже не в курсе.

– Барева. Ты подлый, мерзкий, двуличный тип! – женщина гневно раздула ноздри.

– Я друг Хазери Вале. Ты ожидала чего-то другого? – хохотнул Лоуренс. – Если тебя успокоит, ничего сверхсекретного она про тебя не вынюхала. Или не захотела рассказывать. Ты ей нравилась, а меня интересовало только твое отношение к нам.

– Да как с вашей бандой вообще можно вести какие-либо дела?!

– С оглядкой. Как все и ведут, – засмеялся Барева, запивая последний кусок колбасы чаем. – Тогда были другие обстоятельства. Теперь мы в одной лодке.

– Вы умудряетесь скрывать свои дела даже друг от друга!

– Сама хороша. Сколько людей из твоей организации в курсе, что ты жива?

Мерса замолчала. Лоу предполагал, что знает только Ирона, и женщина подтвердила его догадку. Лоуренс улыбнулся, наблюдая, как она успокаивается, признавая его правоту. На этом поле Мотье не могла его переиграть: Барева всю жизнь ставил на место Хазери Вале.

Сверху послышались шаги – Хаз, Муро и Патрик вернулись в гостиную. Вид у них был задумчивый и недовольный. Лоу догадался, что ничего из ритуальных рисунков они не поняли.

– Почти все в сборе, – Мерса аккуратно поставила чашку чая на блюдце. – Еще один человек должен вот-вот подойти.

– Кто? – полюбопытствовал Лоуренс.

– О, ты его не знаешь. Но тебе понравится. Сотрудничество в стиле Лоуренса Баревы, – она метнула в него недовольный взгляд.

Хазери хотел что-то сказать, но его прервал стук в дверь. Мерса пошла открывать, а банда выглянула посмотреть на загадочного союзника. Когда он, облаченный в мокрое пальто и широкополую шляпу, зашел в дом, все четверо обнажили оружие. Его лицо они хорошо знали: не раз следили за ним и часто видели его нарисованную версию, пожимающую руку погибшему алхимику.

– Я так понимаю, – Мотье скрестила руки, презрительно окинув взглядом ощерившуюся банду, – в представлении Валвер Моратте не нуждается. Добавлю лишь, что восемнадцать лет назад его знали как Ревлар Мурт, подающий надежды ритуальщик из Леада, нанятый Жезером Монтегю.

– Добрый день, подлые воры, – поздоровался Валвер-Ревлар.

Он повесил пальто и шляпу на вешалку у двери и пригладил мокрые каштановые волосы, выбившиеся из хвоста. Стройный, подтянутый мужчина лет за тридцать уступал телосложением Лоуренсу, но производил впечатление умелого бойца. На леадца он не был похож, зато наметанный взгляд Хаза различил характерные жесты: шаг с левой ноги, оттопыривание мизинца при поднятии руки, легкий поворот головы ухом к говорящему. Действия были связаны с леадской культурой, потому, если человек использовал их все, то скорее всего являлся леадцем. В Леаде любой житель мог отрезать вору палец, если поймает того на краже. Приспособление для этого они носили при себе. Леадцы использовали ту же традицию и в других странах, а потом оправдывались перед стражей, мол, забыли, что не дома. Различать приезжих из Леада учились все воришки с малых лет.

– Такой помощи я не ожидал, – Хазери краем глаза заметил, что его друзья спрятали оружие, но сам кинжал не опустил.

Мерса подошла к нему и снисходительно посмотрела сверху вниз, как на шкодливого ребенка:

– Расслабься. Хоть вы и доставили ему неприятностей своей проделкой, он искренне хочет помочь.

Хазери нехотя убрал кинжал. Они прошли в гостиную, расселись за столом, убрав остатки завтрака. Вале чувствовал себя неуютно в доме с вышитыми шторами, мягкими креслами и скатертью на столе. Будь у него выбор, парень бы уже слинял на свой пыльный чердак или грязный склад, который нашел для них Патрик. Присутствие аристократа, которого они недавно обчистили, не прибавляло комфорта.