– Когда мы говорили с тобой про поместье Монтегю, – прервал молчание Хаз, – ты назвала пожар «трагедией». Я раньше ни от кого не слышал подобного. Пожар у знати, ну и пожар у знати. Никто из наших их не жалеет.

– Только из-за одного слова ты стал лезть в мое прошлое?! – Мерса не знала, что сказать, мысленно восхищаясь его проницательностью.

– Кто у тебя погиб в том пожаре? Мать? Отец? Брат? Любимая собака? – разошелся парень. Глаза заблестели, а от чувства вины не осталось и следа. Он подался вперед и разглядывал Мерсу пытливыми светлыми глазами.

– Отец, – выдохнула женщина, опустив голову.

– Соболезную, – выдавил Хазери непривычное для себя слово. – А кем он был?

– Хаз… Я могу тебе доверять? – еле слышно прошептала Мерса, медленно прокручивая в руке ножку бокала и наблюдая за колыханием бордового, в цвет ее платья, напитка.

– Мы все сейчас находимся в твоих руках.

– Я не об этом.

Вале сделал глубокий вдох, заглянул в свой пустой бокал, но наливать не стал.

– Да, ты можешь мне доверять. Гораздо больше, чем раньше.

– Я хочу остановить клуб чтецов. Кое-какие сети уже раскинула. Но мне нужен ты. Я знаю, что ты с этим связан, потому что убиваешь аристократов, – Хаз хотел что-то сказать, но Мерса подняла руку, останавливая. Мгновение промедления – и она передумает. – В какой-то момент дело стало для меня очень личным, – Мерса вздохнула и подняла глаза. – Мой отец – Жезер Монтегю. В том пожаре он погиб на моих глазах.

Хазери открыл рот и тут же захлопнул. Нахмурился, глядя в стену. Какое-то время посидел так, а потом зажмурился и потер глаза двумя пальцами от края к переносице.

– М… Мариса Монтегю, верно? – дождавшись медленного кивка, он потер подбородок. – Как же ты выжила?

– Сбежала через секретный ход. Я плохо помню ту ночь. Рада бы и вовсе забыть.

– И ты считаешь, что твой отец причастен? Потому что после того пожара прекратились смерти детей?

– Я помню об отце только хорошее. Но о других чтецах тоже отзывались исключительно хорошо.

– А почему ты за столько лет не заявила права на титул? – полюбопытствовал Хаз. Похоже, ее причастность к знатной семье не столько удивила его, сколько заинтересовала.

Мерса склонила голову, глядя на парня. Он выжидал. Ее много раз посещала эта мысль. Возможно, заяви она о своей фамилии, смогла бы значительно облегчить себе жизнь: получила бы доступ к семейному состоянию, отстроила бы поместье, вернулась к роскоши. На первый взгляд.

– Сначала я боялась, – она пригубила вина, чтобы потянуть время. – Те, кто убил отца, могли охотиться на меня. А потом… Хаз, посмотри на меня. Кого ты видишь?

– Мерсу Мотье. Сильную женщину, которая обвела меня вокруг пальца, – ухмыльнулся парень. – Заткнула за пояс весь Йер-Велу. Ты бы видела свои похороны!

– Я видела. Меня впечатлило, – улыбнулась женщина, но тут же посерьезнела. – Хаз, я работала проституткой. Как думаешь, мои бывшие клиенты среди знати смотрели бы на меня с тем же благоговением, что и местные бандиты?

– Ну Дельных ты же поставила на место.

– Только будучи Мерсой Мотье. Восставшей из руин сожженного борделя, укравшей секреты местной элиты, обучившей десяток шпионок и полсотни информаторов. Для знати я так и осталась бы шлюхой из трущоб. Они не прощают ошибок. Они менее человечны, чем наши головорезы. Что ты смеешься? – она озадаченно остановилась и перевела дыхание. Алкоголь распалил ее красноречие, и мысли, всю жизнь сидевшие в голове, вылились наружу.

– Ты впервые на моей памяти причислила себя к Дельным! Всегда сторонилась нас, не признавала знаков, нашего бога, а тут: «аристократы хуже наших головорезов»! – Хаз искренне и заразительно смеялся, Мерса заулыбалась в ответ. – Я рад, что ты определилась, к какому миру относишься.

– Для этого пришлось умереть и рассказать свою тайну бывшему врагу, – Мерса подняла бокал.

– Знаешь, я думаю, аристократов ты бы тоже урезонила, – Вале вылил себе остатки вина.

– Есть еще кое-что, – она замялась. – Мой отец… он был хорошим. Честным. Добрым. Я бы не хотела своим прошлым перечеркнуть его заслуги. Его репутацию. Пусть лучше думают, что его дочь погибла в огне, чем… – Мерса остановилась и погрустнела. – Вдобавок, знатная фамилия предполагает продолжение рода.

– А ты не?.. – парень неопределенно взмахнул рукой.

Мерса покачала головой.

– После всего пережитого я не позволю ни одному мужчине прикоснуться ко мне. Но даже если бы я захотела… Детей бы у меня не родилось.

– Бездна… – потрясенно прошептал Хазери.

– Мадам Марло калечила нас не только снаружи, но и внутри, – горько усмехнулась Мерса и одним глотком осушила бокал. – Вино кончилось?

– Я бы поискал, но, думаю, пора расходиться, – Хазери выглядел намного трезвее девушки, а потому оставался непреклонен, даже когда она жалобно похлопала глазами. – Обопрись на меня и покажешь свою комнату.

– В мою комнату ты не зайдешь, – пьяно хихикнула женщина. Она уже не помнила, когда позволяла себе такие вольности: напиться, поговорить по душам, довериться кому-то и позволить поддержать себя при подъеме по лестнице.

– Нужна она мне больно, – проворчал Хаз, ведя женщину наверх.

Когда Мерса ложилась спать, небо на востоке начинало светлеть – разговор занял всю ночь. Но вот солнце поднялось над крышами домов, и ее разбудил громкий стук кулаком в дверь.

– Мерса! Мерса, просыпайся! – дверь толкнули, но она была закрыта изнутри. – Бездна…

Хазери Вале звякнул отмычками и влетел в комнату шумным белоглазым вихрем. Мерса подтянула одеяло до шеи и зевнула.

– Хаз, проваливай отсюда.

– Я дочитал дневник!

Мерса заметила, что парень всю ночь не спал, у него маниакально блестели глаза, и под ними залегли темные круги.

– Что за дневник? – подозрительно спросила женщина. Пробуждение оказалось неприятным, как и самочувствие.

– Бездна! Ты же не знаешь…

Хазери пустился рассказывать все с самого начала: про поместье Валвера Моратте, про находки, про алхимика, про Ванессу Эрх, про то, что они узнали из дневника и, наконец, про его воспоминание из детства и что он подбирался к каждому аристократу, участвующему в ритуале. Задача была непростая, учитывая их охрану. Как бы ни скрывался, в итоге его вычислили и под надуманным предлогом открыли охоту. Мерса слушала его, широко раскрыв глаза и окончательно проснувшись.

– То, что ты вчера мне рассказала, заставило по-другому взглянуть на некоторые фразы в дневнике, – Хаз достал исписанные листы бумаги из книги в кожаном переплете, пролистал. – Ты когда-нибудь пробовала найти тех, кто убил твоего отца?

Мерса шикнула и многозначительно посмотрела на закрытую дверь. Хаз выжидающе уставился на нее, проигнорировав намек.

– Нет, я не искала. Я старалась не лезть в эту тему.

– Вот зря! А как же месть?

– Я не хотела мстить. Я решила идти дальше, Хаз. Оставить прошлое в прошлом.

– Ну и дура, – выплюнул парень. На Мерсу смотрели глаза человека, который жил местью. Она пропитала его до костей и все годы давала стимул двигаться вперед. Мотье поежилась. – Если бы ты попробовала найти убийц, то наверняка бы уже знала, что твой отец не причастен к клубу чтецов!

– Но с его смертью…

– Он их остановил! – Вале хлопнул ладонью по кожаному переплету. Его переполняла энергия, движения были резкие, а выражение лица – взволнованным.

– Объясни уже нормально!

Парень кинул ей на колени несколько листов расшифровок с разными датами, а сам принялся ходить кругами по комнате.

– Энци Ракха часто вспоминает своего предшественника и ошибки, которые тот совершил. Самой большой ошибкой он считал доверие некоему аристократу. Вот смотри, – он разложил страницы и ткнул в две из них. – Тут он говорит, что покровители привели нового члена клуба. А тут – про человека и его ученика, которые предали покровителей. Смотри, вот здесь, – он достал из стопки страницу, – сказано, что аристократ поплатился, но его ученик сбежал.