Он был совсем ещё зелёным, полным чистых помыслов, порой даже наивных, но оттого не менее прекрасных. В нём Бутурлин видел себя в молодости. Когда-то и ему было двадцать, и он мечтал прославиться на поле брани, горел идеями, как помочь отечеству в столь трудное время, но годы шли и наложили свой отпечаток прижимистости и расчётливости. Мечты так и остались мечтами.

Алексей же, как символ этой самой молодости, вновь давал ему надежду, что всё можно исправить, переиграть, но дрянной порошок… Чёрт бы его подрал!

Граф вытер самопроизвольно выкатившуюся слезу.

«Совсем в раздрай ушёл, нельзя, нельзя…»

Чувствуя подступающую слабость, он потянулся дрожащей рукой к футляру с кокаином и обмакнул в него нос.

«Алексей мёртв. Алексей мёртв. Это не моя вина, нет, не моя — я же говорил ему. Ну почему он меня не послушал? Лёша, маленький Лёшка… Куда ты полез?»

— Что встали? Резче давай! — проорал он своим бойцам и натравил призванную лису на толпу кроков.

Она полностью превратилась в кипяток и, разлетаясь на брызги, снова формировалась, чтобы сеять панику среди хладнокровных вторженцев.

«Я не виноват… Это Барятинский. Ублюдок. Это он, позёр чёртов… Мальчик клюнул на romantique, на образ героя, пошёл за ним. Ну да, Лёша же у нас идеалист, поборник чести… Дурак. Дурак. Дурак. Надо было его силой утащить, арестовать, но вернуть в тыл. Убью. Расшибусь, но убью этого недоноска барона!»

Кровь стекала по дёснам Вожака, а смрадное дыхание чувствовалось даже на таком расстоянии, ко всему прочему добавлялся ещё отвратительный запах гниения и недавно убитых монстров.

С этим я ещё мог смириться, но вот гибель Мальского накатила воспоминаниями из прошлой жизни, когда я в войнах схожим образом терял хороших друзей. Пусть мы не успели познакомиться поближе, но от наследника графа действительно исходил дух дворянства. Это ещё раз подтвердило мою мысль, что покидают этот мир в первую очередь достойные.

— Маэстро, — обратился я к паладину. — Что по мане?

Тот помотал головой из стороны в сторону. Джон тоже показал, что осталась треть, а вот Ломоносов ещё был полон.

— Ваня, поможешь им.

— Хорошо, — поправив очки, кивнул он.

Махина уже водила мордой по сторонам, щурясь от удовольствия, проглотила свой обед и теперь нацелилась прямо на нас. Однако сама нападать она не стала, а издала громогласный рык. На всех участках фронта бой в эту секунду резко остановился. Кроки застыли и немигающими глазами вперились в своего предводителя.

— ГР-Р-Р-Р!!!

Клокочущий звук тёк и тёк из глотки Вожака и на этот зов его подданные, как кучка безмозглых леммингов, рванула со своих мест. Они погибали на ходу, уничтожаемые магами-стихийниками, ползли прямо поверх трупов сородичей, а зачастую и по живым, лишь бы быстрее добраться до опасности, угрожавшей их «родителю».

— Чего это они? — взвизгнул Бес. — Как голодные родственники. Сыч, что делать?

Все посмотрели в едином порыве на меня. Я затолкнул свои сожаления о гибели Мальского на второй, нет, даже на третий план, потому что у меня сейчас было шестеро подчинённых, за жизни которых я отвечал и терять их не собирался.

— Бери нас в пузырь и вон к тому дохлику, — оценив ситуацию, скомандовал я Ломоносову, и тот без лишних рассусоливаний включился в дело.

Нас приподняло в воздухе и понесло поверх умерших врагов к массивному телу отравленного крокодила. Мы запрыгнули на его спину.

— Подчиняй, — приказал я Кишке и пока тот заполнял маной тело нашего будущего транспорта, я обустраивал нам места, пробивая кожу водоструйным резаком, а рукой-элементалем выковыривал шматы мяса. — Прыгай внутрь, — велел я Ване и клирик, поморщившись, погрузился в вонючую нишу по грудь.

Остальные тоже попрыгали в свои углубления. Каждое я накрыл каменным козырьком в качестве подстраховки и, закончив со всеми приготовлениями, скомандовал Кишке.

— Забираю контроль, — в этот момент некромант добровольно отсёк связывавшую его нить с кроком, а я «подключился» к ней своей.

Влитая мана прошлого хозяина улетучилась на треть, но я быстро пополнил запасы, заставив махину шевелиться, и надо сказать вовремя. Потому что Вожак перестал на нас рычать и уже замахивался чёрными крыльями для рывка.

— Держимся крепче! — заорал я, и мы сорвались с места, улепётывая по дуге от волны других крокодилов, щёлкающих пастями.

— Господи, если выберусь из этого дерьма — обещаю, брошу пить, — молился вслух Бес.

— Брехло! — крикнул ему рядом сидящий Кишка. — Глотка лужёная, чего ты врёшь?

— Отстань, сучий ты потрох, такой момент испортил! Ну ладно, на неделю, на неделю брошу пить, обеща-а-а-аю! — последние слова он произнёс на диких кочках и едва не прикусил себе язык.

У меня был выбор: убежать влево, но тогда я бы увёл вожака и остальное воинство чересчур далеко, и Бенкендорф с другими магами не смог бы помочь. Потому наш маршрут попахивал сумасшествием — практически впритык и параллельно линии Бреши. Мы карабкались, перепрыгивали и топтали свежевыползающих монстров, бешено трясясь при этом.

Я постоянно оборачивался, контролируя тыл, и как только увидел молниеносный рывок Вожака, поддал жару десятью кругами ветра. Пусть они слабые, едва семнадцать процентилей взял, но количество берёт своё — нас оттолкнуло в воздух, и ездовой крок полетел стрелой. Это позволило уклониться и выжить.

Зверюга едва сама не растворилась в Бреши. Вход сюда для них безопасный, а вот выход закрыт пологом — так что на то и был расчёт, но рептилия ушла на вираже вверх, повредив лишь краешек своего крыла. Неприятно, но жить можно.

Мы бежали уже по самому центру, где буквально в нескольких метрах стояли наши молодчики. Я, можно сказать, натравил Вожака на эти три сотни магов.

«Простите, но вы и так должны были принять на себя удар», — пронеслось молниеносно в голове.

Надо признать, костяк стихийников Христ подобрал грамотно — все как на подбор: пятьдесят-шестьдесят процентилей, хорошо одеты и вообще с приличным боевым опытом. В основном арендованные дружинники, но было и несколько одиночек.

Я так понял, Бенкендорф не успевал за такой короткий срок провести нормальную компанию по сбору ликвидаторов и сделал ход конём — побеседовал с главами знатных семейств и пообещал им преференции от будующей добычи.

Честно говоря, я бы также поступил, чем собирать кучу одиночек, организовывать их так далее. Здесь же тебе предоставляли готовые команды со своими офицерами: сами пришли, организовались, получили приказы — удобно. Правда, такой подход всё равно не исключает казусов как с Бутурлиным.

Так вот, эти самые стихийники разразились залповым огнём по туше взлетевшего Вожака кроков. И не простенькими заклинаниями, которыми они распугивали дичь до этого, а самыми что ни на есть убойными. Экономить больше смысла не было. Надо наносить критический урон и как можно скорее.

В небо, как фейерверки, взлетали тут и там стрелы, копья, фамильяры, пули, столбы пламени и даже кислотные облачка некромантов. Видимо, их взяли в качестве лекарей, но те не сдержались и тоже напали.

Ложа вообще в штыки воспринимала наше победное шествие по уезду и вставляла палки в колёса. Новый руководитель ещё не прибыл, и некромантов нам не выделили, так что все, что были — это либо наёмники, либо дружинники.

Магическая атака возымела своё действие и заставила застыть в воздухе нашего главного врага. Это дало возможность Бенкендорфу прицелиться, и он показал, что не зря ест свой хлеб. Четырёхметровое толстое металлическое копьё на высокой скорости вонзилось в тушу, отбросив еë в воздухе назад и застряв в плоти.

Казалось бы, это ещё один снаряд, что тут такого? Однако на этом заклинание не закончило своё действие. Оно как корни пустило от себя множество других игл и те впились во внутренние органы, кожу и мясо. Часть из них вышла наружу своими наконечниками.