— Что будем делать с Пронскими?

— Уговорите ещё троих мастеров пойти к нам — это единственное условие, — я спрятал рунический артефакт обратно в ножны на поясе. — А насчёт Пронских не волнуйтесь — ими уже занимаются мои люди.

Громовец, выход из ресторана «Le Palais Gourmand»

— Сударь, что вы себе позволяете? — возмутился узкоглазый джентльмен, которого Виталий Пронский не пропустил вперёд к ближайшей карете.

— Извините, но это моя карета, — насмешливо поднял бровь аристократ.

— На ней написано, что она ваша? — расправил грудь хорошо одетый незнакомец: костюм-тройка, цилиндр, запонки и дорогие туфли — всё выдавало в нём дворянское происхождение, кроме говора.

Потому Виталий громко рассмеялся и ткнул пальцем в витиеватую надпись на карете.

— Вот, если угодно, — указал он на золотистые буквы на фоне коричневого лака. — «Владение рода Пронских», увидели? А теперь позвольте…

— Ох, — картинно вздохнул джентльмен и пошатнулся от одного лишь прикосновения Виталия, цилиндр упал в лужу и тот «удивлённо» расширил глаза, насколько это возможно было. — Это что нападение⁈ — громко прокричал он, привлекая внимание окружающих. — Вы оскорбили мою честь!

— Слушайте, вот давайте без этого — все прекрасно видели, как вы сами… — он не договорил потому что мокрый цилиндр шмякнулся в лицо Пронскому, забрызгав того грязной водой.

— Во имя цилиндра, портков и неудобных галстуков я, Каримов Рустам Сайфуллоевич, вызываю вас на дуэль!

— Серьёзно, меня? Да ты знаешь, кто я такой? — гневно отбросил ногой головной убор Виталий.

— Да, вы Виталий Пронский — племянник главы рода, игроман, насильник и богатенький слюнтяй.

— Ну, ты сам напросился Сайфул… Сафуливеч… Сулфалоев… Тьфу ты, короче ты доигрался, принимаю вызов! — ткнул он пальцем в бухарца. — Тебе не жить, узкоглазый, — и после этого сел в свою карету, громко хлопнув дверью.

В это же время в разных уголках города прозвучали аналогичные диалоги, результатом которых были следующие реплики.

— Я Антон Евгеньевич Соловьёв…

— … Илья Семёнович Булаев…

— … Сергей Павлович Борткин…

— … Иван Дмитриевич Горчаков…

— … Пётр Яковлевич Аничков, вызываю тебя на дуэль, Арсенчик. Ну что ты так побледнел? — облизнул пересохшие губы некромант, после того как бросил перчатку офицеру Ложи. — Это тебе не в застенке геройствовать.

Пронский побледнел, но на глазах у товарищей, что смотрели на всё это со стороны, не мог опозорить честь рода. Их весёлое застолье теперь поглотила гробовая тишина. Остальные постояльцы тоже заинтересованно смотрели за развитием событий, потягивая своё пиво.

— Принимаю вызов, — подняв подбородок, произнёс он.

— Вот и отлично, — улыбнулся Аничков. — Господа, — он приподнял козырёк и собрался было уходить, но развернулся в дверях трактира. — Ах да, забыл предупредить — с заменой у тебя ничего не получится.

— Это почему же? — набычился молодой Арсен, он был в курсе, что у Аничкова почти шестой шаг, тогда как у него только третий.

По законам империи род мог выставить в защиту своего слабого члена любого бойца. Это не считалось моветоном, но после таких замен подпорченного дуэлянта не воспринимали всерьёз. В понимании аристократии только дети, старики и женщины просят защиты. Арсен едва не запытал Аничкова, проявляя усердие перед Ложей, хотя та приказала всего лишь задержать Петра. Повод для дуэли более чем справедливый.

— Узнаешь потом, — оскалился бывший узник и толкнул плечом дверь, впервые за пять лет не отоварившись в питейном заведении.

По спине Арсена Пронского пробежали недобрые мурашки.

«Что он имел в виду? Почему нельзя замену?»

Резиденция Пронских, экстренное собрание.

— Можете мне объяснить, какого чёрта шесть безродных собак бросили нам вызов в один и тот же день? — холодно спросил Юрий собравшихся главных лиц рода Пронских, шестерых некромантов. — Кроме Аничкова я никого из них не знаю, а бои уже сегодня вечером, кто-нибудь объяснит?

— Позвольте мне, Юрий Бенедиктович? — как будто за школьной скамьёй поднял руку воевода.

— Давай, Игнат.

— В общем, мы имеем дело со скрытной атакой на род…

— Спасибо, что прояснил, без тебя же не догадались, — съязвил Арсен, за что получил уничтожающий взгляд от Юрия и замолчал.

— Скрытная, потому что Барятинских среди этих фамилий нет — это будущая личная дружина младшего барона. Мы не сможем провести замены из-за недельного штрафа на дуэли. Барятинский воспользовался слабостью системы…

— Так чего нам боятся? — спросил Анатолий, двоюродный брат главы, у которого был четвёртый шаг в некромантии. — Выйдем да размажем их

— Толь, против Аничкова ты выйдешь? — спросил его Юрий, привыкший к туповатости родственника.

— Зачем? У нас же есть ты — у тебя пятый шаг, — простодушно сказал он, а остальные вжали головы в плечи, но в то же время следили за каждым движением своего лидера.

Запахло опасностью и стая, чтобы спастись, готова была выпихнуть вожака вперёд. Ведь он столько лет пользовался их преданностью и кучей привилегий — пусть доказывает, что достоин занимать этот пост. Примерно так думали шестеро некромантов и это же читал в их лицах старавшийся не подавать волнения Юрий.

— Успеем ещё разобрать этот вопрос, сначала пусть Игнат закончит. Кто эти люди?

Напряжение чуть отступило, но никуда не исчезло.

— Из того, что подсмотрел мой друид на тренировочном плацу Барятинских, могу заключить, что не всё так плохо, — продолжил Игнат, желая заполнить создавшуюся тишину хоть чем-то, лишь бы выручить своего господина. — Лучник с пятью стихиями — это вообще нонсенс, господа. Но есть и другие слабые звенья — клирик, например. За неделю разведки наш орёл ни разу не увидел, чтобы он тренировал атакующие заклинания, скорее всего это их личный конопатчик. У другого, что вам нахамил, Виталий Николаевич, и вовсе не обнаружено никаких магических способностей.

— Это как? Барятинские там что, благотворительностью занимаются? — хохотнул самый младший Пронский, что был в этой комнате, его отец, Николай, тоже ухмыльнулся. — Тогда этот узкоглазый — мой, никаких перестановок, — Виталий чуть ли не руки потирал в предвкушении, как надрёт задницу Барятинской личинке. Будут знать, как собирать под своё крыло убогих.

— Хорошо, но лучше не принижай противника, — кивнул Юрий. — Игнат, что у нас по нему, есть сведения?

Воевода лишь покачал головой.

— Знаю, только что он бухарец — на этом всё.

— Странно, — глава побарабанил пальцами по столу. — Артём не казался мне легкомысленным — будь аккуратней…

— Да понял я дядь, сразу размажу гадину и дело с концами, — перебил Виталий, а отец, сидевший рядом, наступил ему на ногу, намекая, что нельзя перебивать главу — они же много раз это обсуждали! Но сын стряхнул с себя туфлю отца и вызывающе на него посмотрел.

Эта семейная недомолвка не ускользнула от внимания Юрия.

— Что по остальным? — задал он вопрос воеводе.

— С паладином могут быть проблемы — силён, возможно, на уровне Ярополка.

— Анатолий — возьмёшь его себе, — приказал глава своему двоюродному брату, у которого был четвёртый шаг.

— Хорошо, брат.

— Осталось два некроманта, оба пятёрки, — задумчиво произнёс Игнат. — Вот с ними больше всего возни — у нас не хватит ресурсов, Юрий Бенедиктович, надо как-то решать… Репутационные риски…

Всё это глава и без напоминаний знал. Как-то так получилось, что они, Пронские, сильно уступили вернувшемуся наследнику Барятинских. Поговаривали ещё, что император снял с них наказание и даже вернул одно из мест силы. Всё случилось так быстро и внезапно, что все планы его семьи на этот город затрещали по швам, а ведь для установления своего контроля ушло больше десяти лет!

Зря он отказался и дальше оплачивать обучение у Распутина. Надо было расширяться: ещё больше отсылать туда родственников, но Юрий сжалился, послушал мамашек, вот и аукнулась мягкотелость. Раз в жизни дал слабину — в итоге теперь расхлёбывай.