Я сделал шаг назад, пытаясь понять, что сейчас произошло. Голос был не Ванин и своим глубоким тембром пробирал изнутри. Мимика почти отсутствовала, и мы на секунду застыли, играясь в гляделки.

— Рената, выйди, — попросил я девушку-некроманта, и та, как мышка, шмыгнула наружу.

В первый раз я видел её напуганной. Сидевший передо мной не был магом. Он вообще не был человеком, что уж тут говорить. Ломоносов присел на кровати, несмотря на иссечённые мышцы на бёдрах, опустил взгляд на них и, коснувшись рукой, нарастил мясо в одно мгновение. Будто это не тяжёлый многодневный процесс некромантии, а простенькое заклинание. А ещё увиденное очень было похоже…

«…На чистую магию исцеления», — промелькнуло в мозгу.

— Я Артём Барятинский, барон Российской империи, — ответил я на его вопрос. — А кто ты?

Ломоносов медленно подошёл ко мне и смерил взглядом снизу вверх.

— Ты червяк, смертный, — заключил он, наконец. — Здесь пахнет мертвечиной, — он схватил меня за плечо, и по всему телу Вани пробежалось синее свечение.

Чтобы отгородиться от урона, я тут же возвёл вокруг себя барьер и разорвал дистанцию, отъехав на всякий случай спиной к выходу.

«Как он смял мою защиту⁈»

— Ты не Обскуриан, — задумчиво проговорила сущность, захватившая тело Вани. — Хочешь стать новым богом Смерти, отчуждённый?

— Если честно, я вообще не в курсе, о чём ты, но советую держать руки при себе, Клирикрос, — ответил я ему, а у самого мурашки по телу пробежали.

— А говоришь не в курсе.

— Тут не надо быть семи пядей во лбу, — возразил я, понимая, что конкретно попал.

Я чувствовал, как мана в руках реинкарнировавшего бога стала собираться буквально из всего, в том числе и из меня! Он концентрировал её в ладонь. Дожидаться, пока останусь без сил, я не стал, потому нырнул в теневой мир и в пару движений оказался наверху и вовремя. Землянку разнесло на куски.

— Всем бежать! — заорал я. — Бегом отсюда!

Дважды повторять не пришлось, и мортиканты бросились врассыпную. Рената же задержалась, готовая сражаться плечом к плечу. Земля падала с неба как дождь, а вокруг висело пылевое облако. Откашливаясь и прикрывая рот предплечьем, я отдалился от места взрыва.

— Уходи, я сказал! Он тебя уничтожит, даже не думай! — рявкнул я девушке, и та, вняв голосу разума, исчезла в лесной чаще.

Из создавшегося хаоса вылетела фигура Вани в барьерном пузыре и зависла в воздухе.

— Верни моего друга! — крикнул я ему. — Мы не враги.

Но всё напрасно — последовала атака церковной магией в виде синевато-белого дождя иголок. Я укрылся в тени, но это заклинание поражало и там!

«Что за чертовщина?» — удивился я, но новая порция световых осколков уже летела прямо в лицо.

Я материализовал рунический барьер именно от церковной магии и смог выстоять.

— Ты укрываешься в мире, созданном мной, — прозвучал голос в потустороннем.

Он раздавался отовсюду — впервые на моей памяти там послышалась человеческая речь. Тогда я понял, что нет смысла прятаться, ведь Клирикрос всё равно меня отчётливо видит своими фонарями-глазами, а вот задерживать дыхание во время стремительного боя довольно тяжко. Потому я выскочил на тридцать метров подальше от врага и низверг на него метеоритный дождь.

«Не верю, что у него достаточно маны, чтобы долго сопротивляться».

Как и предполагалось, атака разбилась о щит, но мне и не нужно было его проламывать с первого удара. Всё, что я делал, это повторял заклинание и держал дистанцию. В лесах безлюдная зона, Клирикрос не сможет набраться сил из случайных прохожих.

Деревья и трава вокруг бога пожухли и засохли — подобный приём «похищения» энергии мне уже был знаком в прошлом мире.

«А если он им пользуется, выходит, не так силён».

Моя догадка оказалась верна, но проблема оставалась в постоянном желании воскрешённого бога сблизиться. Его сфера не уступала теневому скольжению, и всё, что мы сейчас делали — это образовывали «мёртвую» просеку из растений и почвы, которую Клирикрос уничтожал.

«Надо затормозить его», — промелькнуло в голове.

Мои рунические круги обновились, и я создал огненно-земляную сеть, размножил её тенью и набросил на барьер-пузырь. Та тут же покрыла защитную поверхность и зашипела. Я возвёл каменные столбики со всех сторон, и концы сети привязались к ним. Получился огромный магический силок.

Бог переключился на эти столбики, чтобы выбраться из западни, но я успевал их обновлять и к тому же поливать метеоритным дождём спятившего бессмертного.

Мой напор сделал своё дело — барьер потрескался. Запас маны подходил к концу и когда защита пала, я прекратил атаки и убрал сеть. Тяжело дыша от постоянной беготни, я наблюдал за застывшим богом и вытер пот со лба.

— Почему ты меня не убил, смертный?

— Может, мы сначала поговорим? Зачем мне убивать тебя?

— Ты застал моё перерождение, сейчас я слаб… Это тело слабо, — поправился он. — Ты подстерёг меня, чтобы уничтожить в зародыше, да, приёмник Обскуриана?

— Я даже не знаю, о ком ты говоришь, — пожал я плечами, — это не мой мир.

— Так звали предыдущего бога Смерти, которого я отправил к праотцам, — хвастливо приподнял голову Клирикрос.

— Вот как, я могу подойти? Предлагаю перемирие.

— Хорошо, чужемирец.

Я оказался возле недавнего противника и вновь ощутил исходящую от него угрозу. Какое-то непонятное чувство страха от того, что перед тобой сверхмогущественный враг, а ты лишь букашка в этом мироздании. Само собой, внешне я никак не показывал своих эмоций. Более того, сейчас я победитель, а значит, могу разговаривать с позиции силы.

Однако Клирикрос особо не переживал по поводу поражения. Его разбирало любопытно, и умереть он совсем не боялся.

— Почему ты считаешь, что я приемник Обскуриана? — спросил я.

— Только отчуждённый, пройдя через страдания, может перешагнуть последний рубеж и претендовать на звание бога Смерти.

— То есть, когда я возьму сто процентилей некромантии? — уточнил я и получил короткий кивок.

— Если ты их возьмёшь.

Да, мои ежедневные пробуждения омрачались приступами боли, но на втором шаге некромантии я уже научился их брать в узду, а значит, и дальше справлюсь.

— Моё настоящее имя Аластор, я архимаг из Хессии, — заново представился я. — Меня сюда забросило случайно, когда закрывал Брешь.

— Что ты ищешь в моём мире, Аластор? — задал вопрос бог света.

— Достойной жизни, — ни секунды не медля, произнёс я, и Клирикрос рассмеялся.

— Хороший ответ.

— Я не собираюсь становиться богом Смерти, — добавил я.

— Думаешь, тебя будут спрашивать? — отвернувшись, спросил перерожденец и, наслаждаясь природой, вдохнул полной грудью лесной чистый воздух.

Я почувствовал, как уровень опасности стремительно падает и тревожность отступила. Клирикрос сделал несколько шагов в сторону солнца и, не мигая, смотрел на него.

— Я останусь наблюдать за тобой, — заключил он, перед тем как исчезнуть, — чтобы, когда ты возродишься, быть рядом. Вступишь на этот путь, и я убью тебя.

Я хотел задать ему несколько вопросов по поводу исцеляющей магии, да и вообще много чего требовало разъяснений, но вместо ответов получил рухнувшее на землю тело Вани.

— Дружище, эй, вставай, — я тут же подбежал к нему и похлопал по щекам.

Осмотр некромантией не выявил серьёзных повреждений, Ломоносов лишь потерял сознание. Я вылил на него магической холодной воды, и мой дорогой очкарик тут же вскочил с открытым ртом и выпученными глазами.

— Где я? — подслеповато озираясь вокруг, спросил он.

— С возвращением, — улыбнувшись, я взял его за плечи и повернул к себе.

— Артём, ты? А что там с Артистом? Чёрт, — он схватился за голову и зажмурился от боли.

— Всё в порядке?

— Да, секунду.