Будущая невеста Беннета выглядела так, будто она укусила что-то очень кислое. Это должно было стать интересной динамикой, и Беннетту будет совсем не весело ориентироваться.

Мне было только немного жаль его. Ему пора было послать своего отца ко всем чертям, даже если у нас еще не было доступа к нашим трастовым фондам. Я так устал наблюдать, как он пытается угодить этому мужчине.

— О, доброе утро, господа, — сказал Гиффорд Бакли, хныкающий семейный дворецкий Ноя, врываясь в комнату. — Могу я, эм... предложить вам поздний завтрак? Может быть, выпить, чтобы снять напряжение?

Прислуга гудела от новостей о возвращении мертвой Наследнице - Найт, сплетням всегда удавалось распространяться подобно лесному пожару между теми, кто был ближе всего к Семьям.

— Нет, спасибо, Бакли, — ответил Ной со своей вежливой улыбкой. Бакли был любителем целовать задницу и ябедой, который до чертиков раздражал Ноя, но он держал его в узде уже несколько лет. — Есть какие-нибудь новости о том, когда может вернуться мой отец?

— О, э-э... никаких, сэр, — ответил он. — Он отметился, как обычно, этим утром, но не сообщил мне о планах вернуться. Твоя мать также прислала сообщение, что не приедет домой на каникулы.

— Понятно, — растерянно ответил Ной. Мама Ноя сбежала, когда ему было десять лет, и с тех пор редко показывалась в Сити. Она была замужем за отцом Ноя только на бумаге, и Ной много лет назад перестал позволять этому беспокоить его. — Ты свободен, спасибо, Бакли.

Он выскочил из комнаты, как хорек, каким и был.

Мгновение спустя у меня в кармане зазвонил телефон.

— Черт, — выругался я, увидев сообщение от матери. — Мама хочет встретиться со мной через час.

— Я уверен, что мой отец хотел бы того же, — пробормотал Беннетт, ссутулившись в кресле и глядя в окна от пола до потолка на темные воды реки Обсидиан, сверкающие, как черные бриллианты, в лучах утреннего солнца. — Просто чтобы еще раз довести все это до конца.

Я встал, отправив сообщение своей прислуге, чтобы они прислали машину обратно к "Ferrero Tower", потому что не дай Бог Наследнику пройти четыре квартала под открытым небом.

Я посмотрел сверху вниз на угрюмых ублюдков, которые были моими лучшими друзьями, моими братьями, людьми, которых я считал своей настоящей семьей, и я знал, что мы справимся с этим, как делали всегда.

— Взбодритесь, парни, — сказал я. — Мы разберемся, как со всем справиться. Мы гребаные Наследники.

И наша Джоджо была жива.

Их решимость, казалось, немного укрепилась, и я понял, что моя работа здесь выполнена.

Пока.

— Закари, детка, я обеспокоена тем, что ты недостаточно серьезно относишься к этой маленькой заминке.

Моя мама сидела за богато украшенным золотым столом в своем домашнем офисе, расположенном на первом этаже нашего пентхауса, рядом с нашей большой, сверкающей белизной кухней, в которую, насколько мне известно, ее нога никогда не ступала. Она достала зеркальце для макияжа и заново накрасила губы кроваво-красной помадой, прежде чем отправиться в Клуб, чтобы заманить свою следующую жертву в какую-нибудь интригу, которая была в центре ее внимания.

Рамон, ее давний телохранитель, а иногда и приятель по сексу, стоял в дверях и наблюдал за ней со своей обычной сосредоточенностью, в то время как Фрэнки, прислонившись к стене офиса, играл в какую-то бессмысленную игру на своем телефоне и вполуха слушал, как она дуется.

Я одарил ее своей самой очаровательной улыбкой. — Мам, я когда-нибудь воспринимал что-нибудь настолько серьезно?

Она издала звенящий смешок, как будто я был таким смешным. Это была игра, в которую мы играли. Она заискивала передо мной, я очаровывал ее, и мы вот так танцевали друг вокруг друга, пока я не сделаю что-то, что действительно разочаровывало ее.

Она обычно отдавала меня Рамону или Силовикам, чтобы они преподали мне урок, чтобы она могла продолжать притворяться моей милой, заботливой матерью.

Пока я не начал сопротивляться. Я убедился, что стал самым опасным из них всех.

Итак, теперь мы оказались в своего рода тупике. Обычно я был хорошим маленьким солдатиком, убирал за Семьей, когда мне этого хотелось.

В данный конкретный момент мне этого не хотелось.

— Просто очень важно, чтобы Сити рассматривал эту девушку как претендентку, безусловно, не имеющую права носить титул Наследницы, — продолжала мама, теперь нанося пудру на щеки. — Конечно, если она захочет поссориться с Семьями, мы раздавим ее, как надоедливую маленькую букашку, которой она и является. Но вся эта дурная слава очень раздражает, детка.

— Я уверен, что это так, мам, — лениво ответил я. — Но у нас есть люди для этого.

Теперь она посмотрела на меня, наконец-то оторвав свои темные глаза от своего отражения. — Тебе просто нужно помнить, что она тебе больше не подруга, милый. Я была бы очень признательна, если бы ты не бросал мне вызов в этом вопросе .

— О, мам, — сказал я, возвращая ей акулью улыбку. — Я бы не посмел.

Она прищурилась, глядя на меня, все еще продолжая улыбаться, пока ее взгляд не переместился на ничего не замечающего Фрэнки, и улыбка тут же сползла с ее лица.

— Мне не нужно напоминать тебе, братишка, — прошипела она. — Что это твоя ошибка. Если бы ты просто всадил пулю в эту маленькую сучку до того, как она спрыгнула с крыши "Spencer Tower", ничего из этого не произошло бы.

Фрэнки невозмутимо взглянул на нее. — Мои глубочайшие извинения, Андреа. Должен ли я предстать перед поркой? Десяти должно хватить, тебе не кажется?

— Ты не смешной, маленький психопатичный засранец, — рявкнула она. — Ты думаешь, я не смогу забрать фамилию Ферреро так же легко, как дала ее тебе? У тебя есть место в этой Семье до тех пор, пока ты остаешься полезным мне. И позволить мертвой девушке втоптать наше доброе имя в грязь - это. Не. Блять. Полезным.

Он только усмехнулся ей. Он привык к ее отношению к нему, надоедливому маленькому ублюдку, сводному брату, которого она бросила много лет назад, но я ненавидел это. Фрэнки пролил кровь за эту Семью так же, как и я, и он заслуживал лучшего, даже если был немного... не в себе.

— Я думаю, что неспособность убить ту девушку с самого начала была ошибкой, дорогая сестра, — ответил он. — Всемогущие главы Семей не смогли застрелить беззащитную маленькую девочку! Как жаль.

Она швырнула зеркало на стол, и треск эхом отразился от сводчатых потолков ее кабинета.

— Вон! Вы оба, — скомандовала она, затем остановилась с натянутой улыбкой, посланной в мою сторону. — Закари, уладь это в Академии для меня, пожалуйста.

— Конечно, мам, — сказал я, небрежно махнув рукой, и последовал за Фрэнки к двери.

Я направился к лестнице, намереваясь захватить сумку с одеждой из своей спальни, прежде чем вернуться к Ною на время каникул, когда Фрэнки зашагал рядом со мной.

— Где спасибо за маленький подарок, который я тебе оставил, — практически пропел он, обращаясь ко мне.

— Что ты имеешь в виду? — Я ответил, не обращая на него внимания, пока поднимался по лестнице, и он последовал за мной.

— Твоя девушка. Я позволил ей спрыгнуть с крыши.

Я резко остановился на лестничной площадке второго этажа, развернулся, схватив его за воротник потрепанной футболки и толкнул в угол полутемного коридора.

Он ухмыльнулся мне, нисколько не обеспокоенный моим грубым обращением с ним.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я стянул с нее рюкзак во время драки, так что она оказалась в ловушке на крыше, — сказал он, его ухмылка стала маниакальной. — Я загнал ее в угол, и когда я стянул с нее маску, я сразу узнал ее. Не могу поверить, что вы, идиоты, этого не сделали.

— Ты издеваешься надо мной, чувак, — сказал я, качая головой. — Ты не видел ее с тех пор, как ей было лет восемь или девять.

— Хорошо, я сжульничал, — ответил он, подняв руки в притворной капитуляции. — Я слышал, как ее партнер называл ее Джоджо. И, учитывая ситуацию, в которой мы оказались, это просто разожгло мое любопытство. И когда ты смотришь на ее лицо с такими мыслями, это становится чертовски очевидным.