— Ты из такого места вылез, — я покосилась на дверь и заговорила громче. — А я украшаю собой любое место. Это уродство на лице сильно портит твое зрение.

— Это называется маска, глупышка. И с моим зрением все в порядке. Я прекрасно вижу, — он склонился ко мне и довольно ухмыльнулся, — что тебе здесь не место. Зачем же ты приходила сюда?

Кто он такой? Что он знает? Не хочу оставаться здесь, чтобы выяснить это.

— Ничего интересного ты не узнаешь. Мне не нужно разрешение на то, чтобы ходить в таверны, — я приподняла подбородок и медленным движением прижала кончик кинжала к его одежде. — А вот ты теперь должен сменить свой безвкусный костюм. Кровь плохо отмывается.

— Раз уж это твоя кровь, — заговорил с насмешкой, посмотрев на испачканный кровью карман накидки, — то я готов смириться со своим устрашающим видом.

Он прижимается к лезвию, и кровь пачкает белую рубашку. Я не двигаюсь и не убираю единственную преграду между нами, на что ублюдок ухмыляется и резко разворачивается спиной.

— Ты такая забавная, ледышка. Не скучай, а то мое сердце разорвется от горечи, — махнув рукой, он движется в сторону главных улиц.

— Если не заледенеет раньше.

— Точно! — раздается смешок. — С тобой иначе быть не может. Повеселись без меня, ледышка.

Завернув за угол, незнакомец словно исчезает. Звуки стихают, но через пару секунд все возвращается в норму — я снова слышу шум таверны и звуки рынка вдалеке.

Тут с силой открывается дверь, и из таверны выскакивают рыцари, которые давным-давно потеряли меня.

— Госпожа! Помоги Аззма, мы вас обыскались! Вы в порядке?!

С мечами наголо, меня окружают с двух сторон и осматривают с ног до головы. Когда они собираются разразиться тирадой, я обхватываю одного из них за шею.

— У меня сломался каблук. Донесите меня до кареты. Нам нужно съездить еще в пару мест.

Рыцари переглядываются, и один берет меня на руки, пока другой отправляется за каретой. Пока мы ждем, мужчина все же не выдерживает.

— Госпожа, что с вами случилось? В таверне сказали, что вы давно ушли. Мы очень волновались за вас.

Я поднимаю на него взгляд и стараюсь выдавить улыбку. Меньше всего мне хочется обсуждать свои дела.

— Я поскользнулась. Попыталась устоять, но сломала каблук. Надеюсь, я не слишком тяжелая? — пару раз хлопаю ресницами и продолжаю улыбаться.

— Что вы, госпожа! Совсем наоборот! — смущенный рыцарь мотает головой и крепче обхватывает меня. — Вы не повредили ногу?

— Нет, все хорошо. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста.

Рыцарь с готовностью кивает, и мы замолкаем. Когда карета оказывается перед нами, меня аккуратно усаживают внутрь и закрывают дверь кареты. Я со вздохом ложусь на сидение, пока рыцари забирают коней. Сегодня я дважды вляпалась в проблемы — трижды, если считать рану. Но, может, это цена за мою глупость? Не стоило слушать голос в голове, как идиотка. Ладонь снова заболела, и я выпрямилась, стараясь отогнать хандру. Все же, я добилась прогресса.

***

Когда мы возвращаемся в особняк, Логана все еще нет. То есть, я смогу избежать очередной лекции о моем внешнем виде. Вернувшись в свою комнату, я избавляюсь от испорченной накидки и кладу кинжал в ящик стола. Новые туфли занимают место в шкафу, а на одной из полок я нахожу и перчатки. Как же я благодарна тебе, Ирада. Пока я собираюсь, раздается стук в дверь.

— Войдите.

Элади тихо приближается ко мне, сразу примечая мои потрепанные вещи.

— Госпожа, я могу что-нибудь сделать для вас? — ее взгляд падает на мою ладонь, обвязанную бинтом. — Как же так?..

— Не волнуйся, Элади. Это по моей неосторожности. Можешь отнести это лекарство сестре? Она упоминала, что плохо спит.

Элади кивнула и взяла лекарство. Я же взглянула на краски и перчатку, что достала из шкафа. В моей голове сразу же возникла идея, воплотить которую я хотела прямо сейчас.

— Госпожа, вы так ярко улыбаетесь, — служанка неловко отвела взгляд от моего лица. — Вас посетила какая-то мысль?

Довольно улыбнувшись, я отложила перчатку в сторону, сняв и вторую. Новые краски оказались в моих руках. Руках, из которых Микель примет мой подарок.

— Просто захотелось поскорее увидеть брата, Элади. Пойду к нему прямо сейчас.

Оставив Элади разбираться с последствиями моей прогулки, я поспешила к Микелю. Мне нужно сблизиться с ним, и как можно скорее.

— Микель, я вернулась. Могу войти?

В предвкушении я замерла перед старой знакомой, которая вовсе не стала лучше с моего последнего прихода. Герцог Мограж что, экономит на дверях? Настоящий торговец, ничего не скажешь. Из комнаты раздались голоса, но, что насторожило меня, оба женских. Я переминаюсь с ноги на ногу и жду, когда мне соизволят если не открыть, то хотя бы ответить.

— Микель, либо ты мне отвечаешь, — я пару раз дергаю ручку. Дверь закрыта, — либо открываешь. Я могу стоять здесь весь день.

Со скрипом дверь открывается, и я вижу Нину, как всегда раздражающую, и другую служанку, что выглядит гораздо старше. Они кланяются мне и замирают, глядя в пол.

— И что вы делаете?

— Мы прибирали комнату, госпожа.

Я смотрю на женщину, что стояла рядом с Ниной. Не уверена, но разве стоит закрывать дверь при уборке? Я не разбиралась в их обязанностях, так что сказать наверняка не могла. Пока я думала о дальнейших действиях, за двумя служанками замаячила светлая голова.

— Госпожа! Вы пришли! Я так счастлив! — раскрасневшийся от переизбытка чувств Микель коротко улыбнулся и позвал меня в комнату. — Проходите! Я уже закончил уборку!

Замерев на месте, я смотрела на служанок. Обе молчали и продолжали сверлить глазами пол. Кажется, я догадываюсь, что тут происходит…

— Обе выйдите. Сейчас же, — они рысью двинулись к двери. — И, Нина, после я жду тебя для разговора.

Явно нервничая, она кивнула, почти пулей выскочив в коридор. Вторая вышла следом и прикрыла дверь. Сбросив с себя раздражение, я подошла к Микелю, который в нетерпении ерзал на кровати. В этот раз я приметила кучу цветных капель на столе. Творец никогда не спит, да?

— Смотри, что я принесла тебе. Здесь есть цвета, которые я ни разу и не видела.

— Разве такое возможно? Вы ведь уже взрослая.

Я не могла не усмехнуться. Присев рядом, я протянула коробку.

— Взрослая? Я? Нам с тобой еще взрослеть и взрослеть, Микель, — улыбнувшись, я потрясла коробкой. — Прими мой подарок. Хочу, чтобы ты порадовался.

С поалевшим лицом и горящими глазами, мальчишка обхватил яркую коробку. Но сразу нахмурился и, придвинувшись ближе, посмотрел на бинт.

— Что… что случилось? Вы поранились? — перебирая ладонью, он задел бинт, но вмиг отвел от него пальцы. — Выглядит очень больно. Вы ведь снова не заболеете?

— Не должна. Все не так плохо, — поставив краски на кровать, я морщусь и потираю ладонь. — Хотя… немного побаливает. Буду надеяться, что рана заживет.

Микель взволнованно сжал колени и уставился на бинт. Когда его утомили мои причитания, он серьезно посмотрел мне в глаза.

— Как я могу помочь?

Что за доверчивый ребенок. Я сделала вид, что задумалась над вопросом, а затем щелкнула пальцами.

— Нарисуй мне что-нибудь. Что захочешь. Я буду рада любому рисунку.

— Но!.. Я не знаю! И я не очень хорошо рисую! — я покосилась на настенные рисунки. И правда не очень, но это дело практики. — Вам не понравится! Может, хотите что-нибудь другое? У меня есть деревянная лошадка…

Ну-ну. Я не настолько опустилась, чтобы забирать у детей единственных деревянных лошадок. Сразу понятно, какого ты обо мне мнения, Микель.

— Оставь лошадку себе. А мне, — осторожным движением сжимаю маленькую ладонь. Он не вздрогнул, и я приняла это за успех, — очень хочется получить твой рисунок. Пожалуйста. Я украшу им свою комнату.

Пораженный, Микель широко раскрыл глаза и поджал губы. Напоминал совенка, который встретился со змеей. Я мягко погладила его по руке и улыбнулась.