38 Рагнарёк («гибель богов») — день гибели мира в скандинавской мифологии.

39 Вальхалла («зал павших») — в скандинавской мифологии один из чертогов Асгарда, мира богов, где обитают павшие в битве доблестные воины, становящиеся дружинниками верховного бога Одина.

40 Хельхейм («владения Хель») — один из девяти миров в скандинавской мифологии, мрачная загробная обитель для всех, кто не удостоился попасть в лучшее место. Хель — ужасная богиня смерти, дочь коварного бога Локи; иногда её именем также сокращённо называют мир мёртвых. «Отправиться к Хель» — значит умереть.

41 Рождение пар — субъядерный физический процесс образования античастиц (частиц с одинаковой массой и спином, но противоположными знаками остальных характеристик). Аннигиляция — обратный процесс превращения частицы и соответствующей античастицы в кванты физических полей. Иными словами, физикам и прочим сведущим людям всё это наверняка хорошо знакомо, а остальным лучше даже не заморачиваться.

***

Ваол-ибн-Оод сидел в мрачном кабинете Фиолетты на её базальтовом троне. Сама же ведьма мирно восседала у него на коленях.

— Сегодня начнётся работа над созданием нашей армии Тьмы, — вслух размышлял ректор, погружённый в темные мечтания. — В стенах кафедры противоестественных наук есть всё, что для этого нужно. Осталось только соединить это по порядку, а остальное не составит труда. И они оживут. Ну, как оживут… Будут двигаться и подчиняться приказам. Этого вполне хватит.

— Да и их будущему предводителю, думается мне, мы зря вернули разум и душу в полном объёме, — вздохнула ведьма.

— Да? А что с ним не так?

— Да какой-то он совсем не злой. Не ненавидит никого. Ну, кроме нас.

— Ничего, — глухо рассмеялся ректор, — вот наш Валасал с ним ещё поработает, так фараон весь мир возненавидит.

При упоминании некроманта Фиолетта отчего-то ощутила смутное волнение, но ректор этого не заметил. Он размышлял вслух:

— Для пущей зрелищности и масштабности нам не мешало бы дополнить восстание мертвецов ядерным взрывом. Нужно послать Морену к её друзьям в мифический институт, чтобы объединить наши учебно-научно-исследовательские учреждения — под моим руководством, разумеется, — а потом… О, мы стоим на пороге новой эры, дражайшая Фиолетта, эры Тьмы и Хаоса! — и ректор залился жутким смехом.

А Фиолетта молчала и думала о некроманте. Непонятная тревога нарастала, и она сама лишь недоуменно гадала, что стало тому причиной. Ах, Валасал… Ведьма годами изо всех сил делала вид, что презирает его, оскорблённая тем, что колдун не помог ей однажды в борьбе за должность ректора, а теперь стал прислужником самодовольного Ваола. Фиолетта сперва насмехалась над ним, не упускала случая задеть его очередной надменной колкостью, но после той незабвенной дикой пляски в гробнице и последующих долгих часов, проведённых в обществе некроманта, она не могла больше играть такую роль. Ведь всё, что она делала раньше, в сущности, было попыткой заглушить давнее, не дающее покоя, гложущее её изнутри чувство…

Но тут в кабинет ворвалась… ёлка.

Ваол и Фиолетта с воплем подскочили, как ошпаренные.

Ёлка, не ожидавшая такого приёма, заорала какие-то латинские проклятия. Потом все немного успокоились, потому что ёлка оказалась всего-навсего шпионкой Тепелиной, которая должна была сидеть в древнеегипетской штаб-квартире. Осознав, что сокровища фараона остались без присмотра, ректор разозлился не на шутку:

— Как прикажешь это понимать?!

Преданная ему всем сердцем Тепелина со слезами в голосе произнесла:

— Я честно выполняла свои обязанности… Но оживший каменный Сфинкс и приплывшие с Южного полюса потомки атлантов — это уже чересчур… — Подумав немного, она добавила: — И мне, рисковавшей жизнью ради вашего благополучия, наряжавшейся в этот нелепый и громоздкий наряд ради удовлетворения ваших странных прихотей, очень обидно, вернувшись, застать у вас на коленях эту… ведьму!

Ёлка заплакала. Фиолетта вспылила и убежала прочь. Раздосадованный ректор, чертыхнувшись, усадил Тепелину на базальтовый трон (что было достаточно непросто, если учесть специфику её костюма) и потребовал:

— Теперь рассказывай всё по порядку.

— Для начала меня не хотели пускать через границу, — всхлипнула Тепелина. — Ёлкам, мол, нельзя.

— Дальше, — процедил Ваол сквозь зубы.

— Я стояла посреди пустыни, охраняя вход в шахту, — послушно затараторила Тепелина в испуге. — Спуститься в гробницу я не могла, потому что моё одеяние этому препятствовало, а снимать его мне не позволяли ваше приказание (уж не знаю, впрочем, почему вы решили, что мне непременно необходимо постоянно таскаться в этом неуклюжем костюме ёлки, но ваше слово для меня — закон) и природная скромность.

Так и зеленела я своими иглами среди песков, пока однажды ночью не увидела странные явления на усеянном звёздами небе: по нему то тут, то там будто бы пробегали какие-то волны или мельчайшие пылинки. Точно рябь на воде. Мне стало как-то не по себе от вида вздрагивающих и подпрыгивающих звёзд. Я даже подумала: «Должно быть, скоро конец света».

Все латинские заклятия разом вылетели у меня из головы… А звёзды продолжали танцевать. И тут я поняла, что это просто земля дрожит, сотрясается, словно от чьих-то грузных шагов.

Это был он! Огромный каменный зверь с человеческим лицом! Безмолвный, как сама зловещая ночная тишина, нарушаемая лишь его гулкими шагами. От ужаса мне хотелось упасть и закрыть голову руками, зарыться в песок, но моё одеяние этого не позволяло. Тогда я застыла бездвижно, как и подобает дереву. А ужасный зверь подошёл совсем близко и улёгся рядом со входом в шахту. А звёзды всё плясали на небе…

Потом настало утро, и пришли странного вида люди, походившие отчасти на укутанных в шкуры кроманьонцев, отчасти на индейцев с торчащими отовсюду перьями и ещё на каких-нибудь бородатых шумеров, а больше всего — на научных сотрудников полярной станции. Они долго и внимательно меня оглядывали со всех сторон (иногда ёлка диковиннее Сфинкса), а когда я не выдержала и чихнула, они все разом пали ниц! Потом вперёд выступил их предводитель — на удивление цивилизованно одетый почтенный господин в твидовом костюме — и обратился ко мне с торжественной речью.

Он назвал меня Великой Космической Ёлкой, посланницей их далёких предков, и рассказал, что они — потомки легендарных атлантов, которые, в свою очередь, произошли от жителей затонувшей Лемурии и мифической Гипербореи, а те — от пришельцев из загадочной планетарной системы звезды Сириус. И теперь они — потомки атлантов — собираются переселиться в другую галактику с помощью квантового перехода [42], ибо этой, согласно календарю майя [43], скоро придёт конец.

Поэтому они и пришли к священной гробнице, которая, как было им известно из древнего клинописного пророчества, обнаруженного их предводителем инженером-египтологом в одном из помойных вёдер захолустного НИИ, где тот когда-то работал, содержит секретные сведения об утраченной сверхвысокой квантово-магической технологии… Ведь древние египтяне, согласно современным, но не вполне научным представлениям, тоже потомки атлантов, поэтому нет ничего удивительного в том, что один великий фараон нарисовал на стенах своей усыпальницы чертежи летальных… то есть летательных аппаратов, снабдив их зашифрованными формулами и уравнениями.

И вот, согласно пророческим клинописным таблицам из Шуруппака [44], однажды этот фараон восстанет и покажет верноподданным Путь Наверх. Но для этого ему нужно совершить Ритуал Вознесения на построенном по тем сокровенным чертежам космическом корабле. Когда Врата Неба разверзнутся, и Сын Солнца переступит порог внешней Тьмы, откроется квантовый канал сквозь пространство и время, и все люди, обновлённые и вознесённые до нового — эфирного, или волнового — уровня существования, отправятся бороздить космические просторы, пока не найдут новый дом.