Оказавшись в тесном тёмном помещении, тускло освещённом керосиновой лампой, она в изумлении уставилась на стоящего прямо перед ней фараона, словно сошедшего с одного из величественных рельефов древнего храма. Или с её собственного потерявшегося где-то рисунка, сделанного на скучной лекции…

Он был таким милым и таким несчастным, что студентке сразу же захотелось его обнять и пожалеть. К счастью, она знала, что прикасаться к фараону без разрешения категорически запрещено древнеегипетским законодательством.

— Да здравствует владыка Двух Земель [23]! Да воссияет Ра [24] в истине Маат! — выпалила студентка на древнеегипетском первое, что пришло в голову, и тут же смутилась, осознав, как, наверное, убого звучит её речь [25].

Глаза прекрасного пленника округлились.

— Ты знаешь мой язык, о милая открывательница дверей? — изумился он. — Как твоё имя, дитя?

— Э-э-э… — замялась студентка и после некоторой паузы торжественно молвила: — Меня зовут Анатрехе́т [26]. Я пришла, чтобы служить тебе верой и правдой.

Тут нужно пояснить, что, конечно же, её на самом деле звали совсем по-другому — как, впрочем, и её подруг Нофтенунах и Меритшуптах. Эти имена им, а заодно и себе студентка придумала сама, потому что была без ума от Древнего Египта. Буквально.

— Чудесная Анатрехет! — лучезарно улыбнулся очаровательный пленник. — А я — Кебехсенуфхоте́п [27], правитель Та-Мери́ [28], владыка Чёрных Земель и Большой Воды [29]!

— Прекрасный господин, — студентка упала на колени, трепеща от восторга и благоговения, — ужасные люди заперли тебя здесь, так позволь же мне стать твоей защитницей и помочь тебе выбраться из этого проклятого места!

— Милое, отважное дитя! — обрадовался Кебехсенуфхотеп. — Как изумителен твой лик, как отрадно слышать мне родной язык в этой чужой холодной стране! Как благодарен я всем богам за то, что ты пришла!

И тут случилось нечто ещё более невероятное. Фараон вдруг бросился к Анатрехет и крепко обнял её, словно лучшего друга, встреченного после долгих тысячелетий разлуки.

«Теперь я могу умереть счастливой», — подумала студентка, но тут же спохватилась, вспомнив, что сперва нужно спасти своего новообретённого повелителя.

— Ты мне кого-то напомнила, — с некоторым смущением объяснил Кебехсенуфхотеп, отпуская опешившую студентку, не смевшую пошевелиться, — но я не знаю, кого… Большинство событий моей прежней жизни отчаянно ускользают из моей памяти…

— О, это ретроградная амнезия [30], я про это читала, — встрепенулась Анатрехет и добавила с улыбкой: — Это пройдёт. Надо только выбраться отсюда…

И, взявшись за руки, фараон со студенткой побежали прочь с ненавистной мрачной кафедры, вперёд, к свободе, к свету.

***

— Ты, должно быть, голоден, о прекрасный господин, — вдруг воскликнула Анатрехет, когда они миновали мрачный коридор.

Метнувшись в аудиторию, где продолжалась лекция, она без объяснений забрала у одногруппников лучшие студенческие яства и принесла фараону, ожидавшему её под лестницей возле кафедры противоестественных наук.

— Вот, о владыка, присаживайся, отведай наше излюбленное кушанье, а потом мы с тобой снова двинемся в долгий нелёгкий путь.

Души Кебехсенуфхотепа и Анатрехет преисполнились счастьем, ведь они нашли друг друга после долгих скитаний в мире зла, лжи и насилия. Так оставим же их ненадолго вдвоём, пока они сидят под лестницей и едят нарезной батон с майонезом, на давным-давно забытом языке рассказывая друг другу обо всём на свете, и переместимся в совсем другое место.

***

На окраине пекулярной галактики [31] возле нейтронной звезды [32] на клочке газово-пылевой туманности [33] зазвенел ультразвуковой будильник.

— Проспали! Мы проспали! Вставайте, лодыри вы этакие, мы же опаздываем! — чьи-то тревожные невидимые волны возмущали пространство.

Включилось рентгеновское излучение, началось неясное корпускулярное шевеление в инфракрасном диапазоне.

— Быстрее! Смотрите на датчики! На уморительной планете, которую показывали в передаче «Сириус [34] и шуточки за 300», начинается блистательное представление-светопреставление! Лучшее вселенское шоу!

***

А в это время добрая волшебница, Допусков Выдавательница Морена с кафедры естественных наук, знающая тайны законов физических, вела беседу мудрую с прекрасной белокурой эльфийской королевой по имени Эллатиэ́ль с кафедры прямоугольных гадательных стёкол. Стёкла эти имели свойство особое: надо было смотреть на них через специальное сложное устройство оптическое, работающее в отражённом свете, и угадывать, что ты перед собой видишь.

Кто знает, предчувствие ли, научное любопытство или что другое толкнули их на этот поступок, но решили глянуть они на небо ночное сквозь стекло гадательное, предварительно гамма-излучением его обработав и в колориметр поместив [35]. И увидели они там картину страшную: амплитуда колебаний излучения пульсара [36] неизвестного изменилась необыкновенно.

Позвонила Морена друзьям своим в институт мифический на кафедру физики астрологической, где хаос ядерный изучают. Посмотрели друзья-астрофизики в телескоп свой космический и подтвердили расчётами точными предположение ужасное о беде неминуемой, на Землю надвигающейся. И объявили тогда астрофизики положение чрезвычайное, и вступили они в союз тайный, доброй волшебницей Мореной возглавляемый, чтобы вторжению космическому противостоять вместе.

***

На Южном полюсе ультраконсервативно настроенные местные жители, считающие себя потомками исчезнувших древних атлантов — переселенцев из мифической затонувшей Атлантиды, обосновавшихся в Антарктиде задолго до того, как она покрылась льдами, — начали проявлять небывалую религиозно-политическую (грозящую перейти в сейсмическую) активность. Глобальное потепление приобрело угрожающий характер, уровень воды в Мировом океане стал резко повышаться.

А по тёмному коридору, в котором, судя по запаху, кто-то недавно перевернул мусорное ведро, шёл умилённый древнеегипетский фараон, держа за руку восхищённую студентку Анатрехет, увлечённо рассказывающую ему гипотезу де Бройля [37].

— Стоять? Кто такие? — раздался вдруг суровый голос невесть откуда взявшегося нордического воина с топором в руках.

— Это фараон Кебехсенуфхотеп, пробуждённый профессором Валасалом по приказу ректора для того, чтобы стать предводителем армии Тьмы во время конца света, а я — его защитница и по совместительству студентка с вашего самого нелюбимого факультета, — отвечала Анатрехет.

Викинг опешил.

— Так вот что злодей Ваол-ибн-Оод задумал! — зарычал он. — Начинается Рагнарёк [38]! А я — воин Вальхаллы [39], именуемый Северный Мясник, держащий в страхе всю кафедру нордической физиологии и её окрестности, и я остановлю любого, кто ступит сюда без приглашения! Вы не пройдёте, исчадия Хельхейма [40]!

И викинг с топором набросился на фараона, всё это время сохранявшего величественное хладнокровие.

— Не-е-е-ет! Он хороший! — Анатрехет кинулась наперерез и стала колотить огромного воина кулаками, а тот старался отбиться от неё, не прибегая к помощи холодного оружия, потому что вся её группа ещё не сдала ему зачёт, а он не мог никому позволить так легко отделаться.

Фараон, до крайности возмущённый таким беспределом, решительно отстранил студентку от врага, намереваясь сойтись с ним врукопашную, но викинг, подавшись назад и замахиваясь топором со всей силы, поскользнулся на банановой кожуре и долбанул себе по затылку обухом. Потеряв равновесие от удара, он врезался головой в стену, с грохотом повалился на пол и затих.