Впоследствии некоторые поступили на исторический факультет дружелюбного университета, где не было никаких злодеев и ведьм, а только нескончаемое веселье и немного непринуждённой учёбы. А другие, в совершенстве освоив ремесло копателей, отправились строить теплотрассы.

***

— Они погибли смертью храбрых! — скорбно возвестил Северный Мясник с каменного помоста столпившимся напротив библиотеки студентам и преподавателям.

Воль отчаяния пронёсся по рядам. Многие плакали.

— Теперь отважный юный конунг и его спутница-косарь пируют в Вальхалле! — надрывно воскликнул викинг, потрясая топором и украдкой смахивая слезу.

— Но с ректором и его приспешниками тоже покончено! — возвысила голос Морена, силясь изобразить подобие улыбки на измученном лице.

Толпа возликовала, и тут же все начали радостно обниматься. А потом единогласно выбрали добрую волшебницу новым ректором.

Бородатый студент, взобравшись на помост, громко пробасил:

— Мой отец — архитектор! Мы должны почтить память наших защитников — воплощённых студенческих богов Анунаха и его супруги Халявы. Так давайте же на этом самом месте воздвигнем им заупокойный храм со стелами, колоннами и статуями в полный рост!

Все горячо поддержали эту идею и, объятые восторгом победы, даже не заметили, как всю округу залил вдруг нестерпимо яркий белый свет.

***

— Слава возрождённому повелителю! Встречайте нашего владыку! — гремела толпа странных людей, похожих на сотрудников полярной станции, когда дрезина выехала из подземного тоннеля прямо посреди пустыни.

Завидев фараона, всё пали ниц.

Их предводитель, бывший амбициозный египтолог, с треском вылетевший из своего НИИ вследствие крайней маргинальности и абсолютной неприемлемости для всего мира официальной науки взгляды, известный как инженер-самоучка, конспиролог, альтернативный историк и основатель ультраконсеривативного религиозно-политического культа потомков атлантов на Южном полюсе, оказался почтенным господином в бежевом твидовом костюме и мягкой широкополой шляпе.

Он отделился от толпы коленопреклонённых фанатиков и на четвереньках пополз к фараону, целуя песок у его ног.

— Великий владыка! — задыхаясь от благоговения, молвил господин. — Наконец-то вы прибыли!

— Я уже как-то отвык от подобных церемоний, — шепнул Кебехсенуфхотеп на ухо студентке и добавил громко: — Говори, я внимаю тебе. Только поторопись, потому что у нас мало времени.

— Да-да, — заторопился египтолог, — миру близится конец, а потому нам надо спешить покинуть его! Не соблаговолите ли вы начать Ритуал Вознесения?

Фараон жестом подозвал почтенного господина ближе и сказал так, чтобы остальные потомки атлантов не расслышали:

— Видишь ли, тут вышло небольшое недоразумение… Я уже объяснил твоей помощнице, что в моей гробнице, куда столь бесцеремонно лезут все, кому ни попадя, нет никаких тайных планов и чертежей.

Великая Космическая Ёлка, всё это время недоумённо безмолвствовавшая в дрезине, подошла к египтологу и вкратце пересказала содержание недавней беседы, столь ошеломившей её.

Почтенный господин смертельно побледнел. Пот градом заструился с его лица, и он тут же отёр его своей шляпой.

— Но… этого не может быть, владыка… Как же так… — зашептал он трясущимися губами. — Там ведь была написано: «Открыть в случае конца света»…

— Вам всё было сказано, что ещё нужно? — неожиданно возвысила голос Анатрехет, скрестив руки на груди.

Египтолог только сейчас удостоил её взглядом и вдруг позеленел: ему на миг показалось, что он уже с ней когда-то встречался, и эта встреча чуть не стоила ему жизни.

— А как же шумерские пророчества? — воскликнул он в надежде.

— Возможно, очередная ошибка перевода или интерпретации, — устало вздохнул фараон.

— Или подделка, — добавила студентка.

Однако, несмотря на утомление, Кебехсенуфхотепа, как и Анатрехет, снедало научное любопытство, поэтому, ведомые египтологом и Тепелиной через почтительно расступившуюся толпу, они направились к Великому Сфинксу, охранявшему вход в гробницу.

Позади каменного гиганта высилось невиданное золочёное сооружение, похожее на умопомрачительный гибрид парусного корабля и реактивного самолёта, с острыми изогнутыми крыльями по бокам и большими окнами-иллюминаторами вдоль цельнометаллических бортов.

— Это ваша «Солнечная барка», — с гордостью молвил египтолог.

В сопровождении Анатрехет, предводителя потомков атлантов и Тепелины фараон поднялся на борт.

Внутри корабля было уютно: мягкие кресла возле громадной панели управления с разноцветными кнопками, пушистый ковёр на полу, большой плазменный экран монитора компьютера на стене. В другом помещении — кают-компании, откуда открывался вид на пустыню из огромных окон — стояли забитый доверху разнообразным вкуснейшим мороженым холодильник и две обещанные криокамеры: стеклянные саркофаги, от которых исходило голубоватое свечение и веяло холодом. В подсобных помещениях располагалось всё необходимое для длительного межзвёздного путешествия со всеми удобствами. Стены корабля изнутри были предусмотрительно расписаны иероглифами и искусно украшены рисунками.

— Довольно мило, — сказал фараон, завершив осмотр корабля, — хотя и не очень аутентично.

— Так вы согласны лететь? — обрадовался египтолог.

Кебехсенфхотеп задумчиво поглядел на студентку.

— Может, на нём мы долетим до университета и спасём наших друзей? — неуверенно молвила та.

«Вот бы можно было просто сбежать отсюда… Я так люблю представлять, что лечу в бесконечности среди звёзд… Как было бы хорошо построить такую лодку, чтобы уплыть на ней в самые небеса…»

Погружённый в нахлынувшие вдруг воспоминания о странной беседе под тенью сикомор, фараон не расслышал, что сказала Анатрехет.

— Уплыть в самые небеса, — рассеянно пробормотал он.

Тут лицо его просияло, а глаза радостно заискрились.

— Ну конечно! — воскликнул Кебехсенуфхотеп.

— Ура! — вскричал египтолог и, не помня себя от нахлынувших чувств, закружил в объятиях опешившую Тепелину.

— Поскольку сюда не поместится много людей, — посерьёзнев, сказал фараон, — вероятно, даже не более двух, я так понимаю, вы с нами не летите?

Лицо почтенного господина вытянулось.

— А как же я? — выдохнул египтолог. — Ведь это я должен лететь с вами, благостный повелитель…

— Я отправлюсь вместе с Анатрехет, — отрезал владыка, кладя руку на плечо спутницы, — она — моя защитница.

— Но вы даже не умеете управлять космическим кораблём! — в отчаянии воскликнула Тепелина.

— Ой, да что тут сложного, — махнула рукой студентка, — я раньше играла в компьютерные игры и тут разберусь как-нибудь!

А египтолог, снова побледнев, застыл, как вкопанный, услышав имя студентки. Теперь он узнал её окончательно. И всё понял.

— Время, текущее по кругу! Пространство, замкнутое в кольцо! О, времени нет, времени нет! Всеединство бесконечности! — он заломил руки и с диким воплем бросился прочь.

Обомлевшая Тепелина выскочила за ним.

Кебехсенуфхотеп со студенткой переглянулись в недоумении.

— Что бы это значило? — спросил фараон.

— Фанатики, — пожала плечами Анатрехет, — разве их поймешь…

Египтолог бежал по пустыне, крича что-то невнятное и зачем-то на ходу сбрасывая с себя одежду, Тепелина спешила за ним, а потомки атлантов молча недоумевали, глядя, как «Солнечная барка» отделяется от земли и уносит их долгожданного повелителя в небеса.

А Великий Сфинкс, покоившийся подле гробницы, проводил корабль грустным взглядом, после чего молча встал и отправился на прежнее место, где мирно лёг в ожидании неминуемой гибели человечества.