Шмяк! Огромный злодей одним махом бросает хрупкую старушку в библиотечную стену.

Бух! Коротышка в кандалах, прыгнув, бьет ему в живот лысой головой.

Но несметны полчища армии Тьмы, и силы неравны.

Сбрасывают злые преподаватели добрых с помоста, теснят нелюди защитников студенческих, бьют электричеством волшебных коньков, хватают их, не давая взлететь, рвут им крылья мечами, тянутся к всадникам…

Чёрные тучи по небу ползут, грозные молнии средь них сверкают.

Трясётся земля, ходуном ходят университетские стены, трещат по швам мрачные корпуса, падают с них серые камни…

И тут яркий свет озаряет поле битвы — все на миг замирают, головы подняв.

Из-за библиотеки взлетают в небо полчища светлячков и, ринувшись оземь, оборачиваются грозными воинами: все высоки, широкоплечи, в доспехах сияющих, в плащах развевающихся.

— Это духи дерев, дивные эльфы! — раздаётся над полем певучий голос, и лучистым видением летит среди воинов белоснежная королева, магию светлую над университетом разливая, нежить своими заклятьями испепеляя.

Тут же из окон библиотеки один за другим сыплются лаборанты: длинноволосые, в белых халатах, с праведным гневом в сияющих очах, со скальпелями острыми в руках.

И отважно бросаются эльфы на врага: бегут лаборанты к злодеям-преподавателям, врезаются духи дерев в гущу армии Тьмы.

Пепел взметается в воздух — тут и там обращаются нелюди в прах.

Взмывают лораши, и всадники их с новой силой обрушивают ярость оружия на головы тёмных сил.

Мечется ректор за спинами бессмысленно застывших рабов, парит над ним Огненный Лич, сыплет проклятиями.

Фиолетта в изорванном платье бьёт молнией Морену по ногам.

Той не уйти от удара — подкошенная падает волшебница.

Лёжа средь пепла и мёртвых тел, целится в ведьму — но та ускользает прочь, вспышками отбиваясь от эльфов, взбегает на помост.

Лаборанты сцепились со злодеями, некогда им Фиолетту достать, и та, воздев руки, страшное к небу заклятье шлёт.

Вспышка, молния — с неба ответный удар, гром гремит, сверкает гроза среди чёрных туч.

Шар фиолетовый — вверх! Быстрее стрелы́ — в сердце парящей Эллатиэль.

И содрогнулась земля, и, громыхнув, хлынуло ливнем небо.

Эльфийская королева, руки раскинув, ввысь устремила догорающий взор.

— Кровью своей я искупаю вину… — раздался отчаянный возглас, и ослепительно-белым землю вдруг застило светом.

Там, где была белоснежная королева, сияют теперь тысячи крохотных звёзд.

Такими же призрачными светлячками истаяли вмиг духи дерев. Их лучи озаряют утонувшее в ярости битвы пространство. Струится дивный свет — и вот его магия рушит оковы зла, и рабы Ботан-Махена, и даже лишённые разума старшекурсники вмиг становятся обычными студентами. Бросаются они к своим нерадивым братьям, и, слившись с их толпой, отбиваются вместе от остатков нежити и рыскающих вассалов ректора.

Гурьбой валятся на ужасных деканов, хватают их, сбивают с ног, вырывают у них палки из-под плащей и начинают дубасить куда ни попадя.

Ректор лишился защиты — он один у помоста.

Огненный Лич в озлоблении кидается к нему.

Вот и сошлись — один на один.

Хватает Ваол за грудки некроманта, тот машет руками, сыплет заклятьями.

Ректору то нипочём: сам он в заклятьях несведущ, но им к тому ж неподвластен.

Лич тянет костлявые пальцы к горлу врага.

Тот уклоняется, бьёт ему в ноги — Лич же парит, уходя от удара.

Эльфа со скальпелем сбросив с помоста и от стрелы чьим-то телом укрывшись, сверху глядит Фиолетта — и в ужасе видит, как ректор Лича, изловчившись, хватает прямо за череп, в глазницы своей пятернёю впиваясь.

Страх позабыв, тут бросается ведьма, чтоб дорогого спасти Валасала, но в тот же миг его кро́шит затылок метким ударом стрела фараона.

Страшно взревев, Лич исходит вдруг дымом, чёрным зловонным столпом обратившись, и, пока тают его очертанья, ректор бежит со всех ног от возмездья.

Не отстаёт фараон на лораше, на лету целится в спину злодею.

Анатрехет по пятам поспевает, на подруг даже не оглянувшись.

Следом за ними уж мчит Фиолетта, метясь во всадников молнией-вспышкой.

Весами-кистенем её вдруг сбивает Нофтенунах — но коварная ведьма щёлкает пальцами: яркое пламя перед глазами отважной студентки. Падает всадница, к ней на подмогу Меритшуптах стремглав с неба слетает.

Ректор скрывается в корпусе главном, следом за ним — два крылатых лораша всадников вносят во тьму коридоров, и Фиолетта стремится туда же.

***

Ливень закончился так же внезапно, как и начался.

С гибелью Огненного Лича все оставшиеся нелюди и тела павших солдат армии Тьмы рассыпались в прах, и зловещие чёрные тучи, застилавшие небо, развеялись, как по волшебству.

Измождённые студенты и их защитники огляделись: теперь против них осталась только кучка оборванных грязных злодеев: избитых, полуживых, едва держащихся на ногах.

— Сдаёмся! Мы сдаёмся! — простонал один из деканов, валяющийся на земле в дождевой луже, когда над ним навис бородатый студент с палкой.

— Надо их связать! — решительно сказала староста с толстой косой.

Её хором поддержали одногруппники, исцелённые, как и она, от чар ужасного демона Ботан-Махена.

Добрые преподаватели, астрофизики и эльфы-лаборанты поднимались с земли, из-под груд пепла. Студенты толпились возле одной из прекрасных защитниц — лежащей на земле доблестной Нофтенунах. Глаза её были закрыты, а Меритшуптах в отчаянии хлопала её по щекам:

— Очнись! Очнись! Ну очнись же!

Тут староста протиснулась сквозь толпу и строго заявила:

— Не надо её трясти! Нужно оказать первую медицинскую помощь!

— Не-е-ет! — с воплем вскочила тут Нофтенунах. — Только не это!

Меритшуптах на радостях крепко обняла подругу, а та, оглядев растерянные лица, пробормотала:

— Уже и полежать спокойно не дают…

Когда действие волшебного эликсира закончилось, преподаватель с кафедры биоэтики, приняв прежний облик, повис на самом высоком дереве возле библиотеки, и студенты, обступив его, смеялись и хлопали в ладоши, а тот всё верещал и причитал, умоляя его снять, пока, наконец, кто-то не додумался принести стремянку.

Но Северный Мясник и Морена не спешили праздновать победу, пока главные враги оставались на свободе. Оба израненные, прихрамывающие, ковыляли они в главный корпус так быстро, как только могли, поддерживая друг друга.

***

Покинув поле битвы, Ваол-ибн-Оод помчался к деканату. Скорей, в мрачный кабинет Фиолетты, спрятаться за базальтовым троном и переждать…

Вот он уже у цели, вот распахивает дверь — и два светящихся вихря налетают на него сзади.

Кебехсенуфхотеп и Анатрехет разом спрыгивают с лорашей, и те уносятся прочь, спеша вернуться к собратьям.

Ректор распростёрся на полу, он силится встать, но снова падает и полулёжа неуклюже пятится назад, вглубь кабинета.

Анатрехет грозно нависает над ним с косой.

— Вот мы и встретились, — сквозь зубы зловеще цедит фараон, вкладывая последнюю стрелу в гнездо тетивы.

Ваол с ужасом глядит на них, но инстинктивно продолжает пятиться.

Лук занесён прямо над ним, тетива натянута, стрела метит в сердце.

— С-стойте, — заикаясь, шепчет он, — дайте мне всё объяснить…

— Время речей истекло, — решительно прерывает его Кебехсенуфхотеп, — пришло время расплаты за всё зло, которое ты совершил.