Глеб перехватывает меня, отторгая от двери. Что-то высматривает, а потом придаёт ускорение в спину, выталкивая меня прочь оттуда.

– На выход иди. Живо!

И я слушаюсь. Выхожу в расстроенных чувствах. Сердце стучит так, будто сейчас израсходует все свои ресурсы и просто перестанет заводиться. Выбредаю на улицу, а уже там понимаю, что все разбежались. Здание оцепляет полиция, думаю, что встречу Глеба, выходящего следом, но его нигде нет.

Вижу Кира и Соню и следую к ним.

– Господи, Катя! Слава Богу, всё в порядке, как ты?! – истерично выдаёт она, вцепившись в мою руку. Уже по инерции отдёргиваю её обратно. Потому что выработалась привычка из-за одного наглющего засранца.

– Извини, Сонечка…Всё нормально. Испугалась просто. Привет, Кир, – здороваюсь, и он кивает в ответ, указывая на свою тачку.

– Подвезу вас до общаги. Не оставайтесь здесь, – цедит Кир, постоянно поглядывая на свой телефон. – Поехали.

Пока едем, я всё время смотрю в зеркало и сталкиваюсь с ним взглядами.

– Что там произошло? – спрашиваю сдавлено, а он молчит.

– Я видела только последствия…Как все начали разбегаться, – твердит Соня за него.

– Мне надо будет отъехать. Дождись меня, я потом вернусь. Наберу тебе, – сообщает Кир, когда довозит нас до крыльца общежития. – Сидите там сейчас.

– Хорошо…Всё нормально? – настороженно переспрашивает подруга.

– Да, – отвечает Кир, и мы выходим из его машины, следуя к крыльцу.

Некоторые ребята вернулись так же, как и мы раньше положенного. Все шумят, что-то обсуждают. Кто-то говорит, что видел там кровь. Неужели кого-то всё же задело??? Какой ужас.

Вспоминаю слова Глеба и не по себе становится.

Почему он вообще решился со мной поговорить? Зачем рылся в моих вещах? Когда успел побывать в нашей комнате?

Столько вопросов и ни одного ответа.

Надеюсь, он не в курсе моей беременности. Надеюсь, я уеду и забуду всё, как страшный сон.

Только вот…Когда вспоминаю прикосновения его широких тёплых ладоней. Контакта с его кожей. Трения своих ягодиц о его…

Тут же чувствую изменения в своём теле. Соски возбуждены, хочется поласкать себя. В последний месяц я веду себя странно. Сильно истосковалась по его теплу. Мне не хватает секса с ним. И, видимо, гормоны тоже что-то творят со мной. Играют злые шутки. Потому что тело реагирует даже на его взгляд, на дыхание, на сердцебиение... Хотя после того, что он сказал и того поступка с пистолетом я не понимаю, как всё ещё могу хотеть его…Как могу думать о нём как о мужчине? Он ведь вообще не уважает мои чувства…Ведёт себя так, словно я какая-то жалкая игрушка для него. Будто он никогда и ничего ко мне по-настоящему не испытывал…

Когда дохожу до своей кровати невольно осматриваюсь. Что ещё он успел здесь разглядеть? Только записку и серьги…Остальные же вещи на тот момент я не успела разложить. Всё было в моей дорожной сумке.

– Кир за тебя испугался… – твержу себе под нос, а Соня вздыхает.

– Думаю, что кое-кто тоже за тебя сильно испугался…Просто не показывает этого.

– Ага, брось. Он скорее испугался за то, что сегодня не удастся потрахаться. Ты ведь его слышала! – хмурюсь, переодеваясь. Соня тоже решает снять платье. А я не хочу выдвигать вслух теорию о том, что выстрелы совершил сам Глеб…Мало ли что?

Я не хочу думать о нём так плохо…

Но именно так и думаю…

– Да уж… Ну и вечер…

– И не говори…Но горошинка сегодня спокойна. Надеюсь, так будет и дальше. Не хочу больше нервничать.

– Я тоже не хочу, чтобы ты нервничала… – поддерживает меня подруга. – Тем более, что он сто процентов не прав, Кать! Что бы ни случилось между вами, ты – хороший человек! Замечательный! Я точно это знаю.

Сонька обнимает меня, а у меня по щекам льются слёзы.

Мне точно нужно всё это перешагнуть…

Потому что всё это…

БОЛЬНО.

Думать о нём. Постоянно прокручивать в голове обрывки фраз. Ощущать в крови ядовитые сгустки его влияния. Нет, не так. Его сумасшедшего непостижимого и дурманящего рассудок влияния.

Как впасть в зависимое состояние. Это самая настоящая Ад-аддикция...

Не знаю, где я так согрешила, что вляпалась в настолько деструктивные отношения. Меня по нему мажет. А реальность такова, что уже размазывает. Стоит разорвать наш контакт и все грани моей души как по щелчку пальца становятся неважными. Серыми. Замызганными. Не так ли действует дурь?

С ней тебе хорошо, а без неё хреново. Ты ищешь любые способы продолжить удовольствие, только не замечаешь, как медленно и умело она разрушает тебя изнутри.

Это уже какая-то мания…

Когда Соня убегает к Киру, я остаюсь в комнате и сверлю потолок покрасневшими глазами, прокручивая в голове весь сегодняшний день.

Так много эмоций, да ещё и таких странных.

Сердце отбивает странный ритм. То бьётся в агонии, то замирает на совсем.

Но все эти минуты в одиночестве я улавливаю в его движениях то самое имя. Разве может чужое имя пульсировать в висках, отстукивать в сердце? Может переливаться в крови? Искушать так, что впору забыть весь алфавит, кроме этих четырех букв?

Он ведь месяц не общался со мной, не видел меня. Не писал, не звонил, а тут решил наконец заговорить? Особенно после того, как наговорил Паше гадости обо мне. Супер странные выкрутасы Глеба Адова снова начинают паразитировать на мне. Иногда я и вовсе не могу понять его мотивов. Его настроя и поступков.

Он же женится! Сегодня вроде давал какое-то интервью… Или же он отменил помолвку? Вдруг он пришёл, чтобы сообщить мне это???

Возможно, это видео уже появилось в сети? Что если я… Посмотрю? Только одним глазком…Никто ведь не узнает…

А надежда умирает последней, верно? Я могу дать ещё один шанс?

Шанс на правду?

Буквально сразу нахожу эту запись. И снова в грудине всё рвёт и мечет. Меня болтает, как флюгер на ветру, стоит только увидеть начало…

Он.

Такой красивый и сильный.

От него веет этой силой, мужественностью и сталью.

Он будто весь сделан из этого металла. Несгибаемый и твёрдый. Со своей шикарной двухдневной щетиной, приятным голосом и идеально поставленной чистой речью. И конечно же бесами в глазах.

А рядом…

Не я, нет конечно, не я…

Рядом Беата Домбровская. Которая вцепилась в его руку, словно клещ, улыбается и вторит каждому его слову. И снова заглядывает в рот и липнет, будто назойливый комар. Ненавижу!

«– То есть, холдинги вскоре неизбежно сольются воедино, я правильно понимаю? И Вы станете непосредственным руководителем сети «Бриллиант Дуо»?

– Вы всё верно поняли. Отец снимает с себя полномочия по управлению, но по-прежнему будет являться держателем равной доли контрольного пакета акций образовавшейся в результате слияния компании. Так же, как и Вацлав Борисович, я, мой брат и моя будущая супруга Беата Вацлавовна.

– Да, родной, – улыбается девушка во все свои тридцать два белоснежных идеальных зуба. А я мечтаю выбить все до единого!

– Значит, никаких разногласий? Всё по-честному? – улыбается девушка-журналист.

– Конечно…Разве в семье Адовых когда-то было по-другому? – презрительно молвит Глеб. Что-то в его голосе кажется мне насмешливым и словно издевающимся. – У нас ведь безусловное понимание. Уважение и принятие.

– Да и в семье Домбровских. Мы все уважаем друг друга. Идеальный союз и в бизнесе, и в жизни, – подхватывает Беата, положив голову ему на плечо.

– Что ж…Когда мы поговорили об официальной части, можно переключиться и на новости о торжестве, – продолжает девушка. – Где будет проходить свадебная церемония?...».

На этом мгновении уже не выдерживаю. Слёзы сами застилают глаза, они ведь никогда не спрашивают. А когда пульс грохочет в висках молниями, нет сил контролировать эмоции. Даже самые неправильные.

Я тут же сбрасываю видеозапись, желая разбить телефон об стену, но замечаю, что на экране появилось одно новое уведомление.