Не знаю, что находит, но начинаю плакать. Наверное, нервы уже на пределе. Слёзы сами льются из глаз, а в грудине нещадно ноет, будто кто-то всадил туда нож. Пока вою и исхожу на истерику, слышу тихий стук в окно. Вытираю щеки и прислушиваюсь. Он повторяется, и тогда я очень медленно крадусь туда на цыпочках, а когда подхожу и выглядываю из-за шторы, понимаю, кто это был такой.

Недоверчиво открываю окно.

– Узнала? – спрашивает меня тот самый Игорь, которого спас Глеб. Видимо, в деревне его всё же поставили на ноги. – Всё хорошо. Он же не тронул тебя, да?

– Что ты…Ты…На него работаешь?

– Выполняю задание, как и всегда. Увидел тебя, охренел. Но теперь хочу отплатить тебе и твоему другу тем же, вы ведь меня не бросили, – заявляет он шёпотом. – Не провоцируй его. Не убегай. Потерпи. Подмога в пути. – дополняет он и начинает быстро уходить.

– Стой, – кричу ему вслед. – Подожди. Какая подмога?!

Он не отвечает. Лишь подмигивает и скрывается за домом.

А я ныряю обратно в спальню. Снимаю промокшие носки и пытаюсь согреться. Это очень плохо…Мне нельзя вот так себя студить. Но из-за этого ненормального я боюсь так, что всё внутри дрогнет. Лучше час бежать босиком по снегу, чем лечь под него. Я этого просто не перенесу.

Хожу по спальне и ищу хоть что-то. Не удивлюсь если здесь есть камеры и этот козёл наблюдает за мной прямо сейчас. На всякий случай особо ничего не делаю, просто рассматриваю помещение. Надеюсь, он не видел Игоря…Надеюсь, он меня не тронет.

Вспоминаю слова Сони…

«Не верь никому. Он тебя любит!».

Для меня это самый настоящий дофамин.

Около часа сижу в одиночестве и понимаю, что от усталости и стресса дико хочу спать. Глаза просто как не родные. Отказываются работать и закрываются на ходу. И следом я проваливаюсь в сон.

Мой сумасшедший парень гладит моё лицо. Но его сумасшествие другое. Оно просто невероятное. Я в нём утопаю. В нём и его синих, как небо глазах. В его неизменной усмешке, взъерошенных волосах, наглом выражении лица, словно ему должен весь мир. Будто всё по плечу и нет никаких преград. В его басистом голосе, от которого по телу бежит дрожь. В его широких мускулистых плечах, за которыми я, как за каменной стеной.

Мы с ним стоим где-то на берегу моря. Я точно чувствую его солёный озонистый запах, который смешивается с мятой и хвойным ароматом моего мужчины, а он подходит сзади и обнимает меня своими сильными тёплыми руками. Кладёт их на мой округлый живот. Я нежусь на солнце, потираясь затылком о его грудную клетку и слышу крик:

– Мам! Мам!!!! Мааааа-маааа! Смотли, как я кинул!!! Сколько лаз подплыгнуло???

Чуть оборачиваю голову и вижу маленького темноволосого голубоглазого мальчугана. Его озорная довольная улыбка напоминает мне его папу. Он носится по берегу как заведенный и бросает по воде плоские камушки, делая так называемые «блинчики». Глеб целует меня в макушку, а затем идёт к нему. Я наблюдаю за ними, словно смотрю самую чудесную на свете киноплёнку.

– Эй, бандит…Классно у тебя получается…

– Классно? Это ты ещё не видел! Подожди!!! Нуууу, пааааапа, – мальчишка начинает хохотать, когда Глеб хватает его на руки и силой усаживает на плечи.

– Пойдём, маме надо отдохнуть…Она устала…Твой братец совсем её замучил.

– Как это?

– Ну…Пинается внутри…У вас же будет целая футбольная команда, знаешь?

– Плавда? – спрашивает он у него, держа маленькими ладошками за подбородок.

– Правда, Ярослав Глебович, но сначала научись говорить своё имя, – издевается он, на что мальчик недовольно фыркает. Ему, наверное, около четырёх лет.

– Я умею! Ялослав Гебович! – Глеб заливисто смеётся над ним, а Ярик обиженно тянется ко мне.

– Хочу к маме! К маме!

Тяну к нему свои руки, безумно хочу обнять. Прижать. Ощутить.

Но как только касаюсь кончиками пальцев, неожиданно открываю глаза от громкого стука в дверь.

– Выходи. Поужинаем – зовёт меня Паша, словно не он только что размахивал возле моего лица пистолетом и пытался изнасиловать, грязно лапая, как какую-то вещь.

– Я не голодна, – отвечаю грубо, хоть и только отхожу ото сна, и он заходит внутрь комнаты, отчего я тут же испуганно срываюсь с кровати и бегу в сторону окна.

– Извини, что я себя так повёл. Ты просто выбора не оставляешь. Я тебя хочу уже…Три с половиной года. А ты из меня веревки вьешь…

– Я ничего не сделала. Я беременна от другого. Я встречалась с ним. Я не виновата, что ты себе что-то придумал, – говорю, нахмурившись, и он тоже огорчается.

– Я не придумал. Я действительно в тебя влюбился. Ещё в тот момент, когда ты защитила Ваньку на школьной дискотеке. Ты это помнишь?

– Паша. Да, я это помню. Но для меня это ничего не значит. На него налетела толпа. Я просто пыталась добиться справедливости и всё. Я не проявляла к вам с братом особенного внимания. Я бы сделала так ради любого человека!

– В том-то и дело…Не верю, что такая как ты досталась такому как он. Он не заслуживает. Он не такой, как ты! – парирует он, отчего мне хочется взорваться.

– Ты меня не знаешь! Ты вообще, блин, меня не знаешь! Мы не виделись два года! Это просто прошлое. Всему свойственно заканчиваться…

– Но не нам. Нет. Я не позволю, – отвечает он задушено. Ощущение, что у него в голове заклинило. – Идём на ужин по-хорошему.

– Снова угрожаешь?

– Да, – отвечает он, стиснув зубы.

– Я приду через пять минут, – обреченно отвечаю, и выдыхаю, когда он выходит из комнаты. Обхаживаю её по периметру. Смотрю в окно. Если даже вылезти, то через тот огромный высокий забор я не перепрыгну и не перелезу.

О какой подмоге говорил Игорь?

Правда ли он благодарен? А вдруг вовсе нет…Всё-таки Глеб прострелил ему ногу…Как он вообще ходит? Прошло всего две недели… А ещё та дыра в боку из-за аварии…Вдруг он наоборот меня ненавидит?

Ещё и этот сон…Никак не выходит из моей головы…

Что это вообще такое было? Никогда не верила в вещие сны, но…

Это ведь точно был наш с Глебом сын…И его зовут Ярослав…Ярик…Боже…

Никогда не думала, как назову ребёнка…Никогда даже мысли не было…

А тут…Будто готовое решение…

Так странно, аж мурашки по коже.

Думаю об этом и не хочу идти с этим придурком на ужин, но надо…Иначе он припрётся сам.

С этими мыслями покидаю комнату и следую в его огромную столовую на своих дрожащих двоих…

– Присаживайся, поговорим, – слышу задушевное. Паша отодвигает для меня стул и ждёт, когда я сяду. Сам же идёт на свой «трон» и усаживается напротив. Выглядим, как два идиота, которые сидят на расстоянии четырех метров. Но мне так даже приятнее. А было бы лучше, чтобы он вообще ушел отсюда.

– Мы вроде уже всё обсудили. И я не голодна, – скупо отрезаю, сразу дав понять, что мне наплевать на его слова. Мне в целом всё равно, что за хаос творится в голове этого сумасшедшего кретина.

– Ладно, тогда просто слушай, – грубо цедит он, накладывая себе еду. – Мы переедем в другую страну. Я не хочу, чтобы оставались хоть какие-то пути вашего с ним взаимодействия. Будем жить далеко отсюда.

– Я не могу переехать. Я беременна. У меня свой врач! – выкрикиваю я, на что Паша смеётся.

– О…Не волнуйся на этот счёт. Это не просьба, Катерина. Это приказ.

Молчу. Вот ведь сукин сын…Мне дурно от него и его самомнения. Если я раньше гневалась на Глеба, то зря. То, что я вижу перед собой сейчас – вот, что значит, раздутое эго. Причём раздутое без причин. Он ведь даже добился всего только с помощью отца Глеба. Добился из-за связи со мной. Ему просто повезло, вот и всё. Если это можно назвать везением, ведь с психикой у этого парня явно проблемы.

– Как Адов старший тебя нашёл? – перевожу тему и буравлю Пашу жестоким взглядом. Хочу узнать, как можно больше о своих врагах. Когда-нибудь я найду Беату. Встречусь с ней лицом к лицу и либо вырву ей волосы, либо мокну рожей в унитаз. Она это точно заслужила.