— Немедленно извинись перед сестрой.

— Или что? — я ухмыльнулась, — меня тоже заставишь прислуживать? Ты ведь так поступаешь с неугодными дочерьми.

— Да что же это такое, — Роксана перевела дыхание, полностью шокированная, — что на тебя нашло?

— Озарение.

Я поднялась со стула и направилась прочь из столовой. Взгляды прожигали спину, ну и пусть. Нет никакого смысла оставаться на стороне злодеев, когда можно примкнуть к герою и погреться в лучах его неминуемого счастливого финала.

Элла догнала меня в коридоре и, обхватив за предплечье, заставила остановиться. Ее голубые глаза сияли благодарностью, а еще наигранно щенячьим восторгом.

— Спасибо, — прошептала она, — сначала я тебе не поверила, но спасибо, что заступилась.

— Не за что. — Я мягко отстранилась от нее. — Скажи, если будет нужна помощь, а сейчас мне необходимо отдохнуть.

Я примерно помнила, где находится комната Анастасии, и собиралась переодеться и собраться с мыслями, а еще мне требовалось одиночество, чтобы хоть немного расслабиться. Нервозность и паника выматывали.

— Это ты скажи, если будет что-то нужно, — с готовностью сказала Элла, — я сделаю все, что захочешь.

— Лучше иди покорми своих мышей и птичек, увидимся позже.

Элла нехотя отпустила мою руку и продолжила стоять, неотрывно следя за тем, как я поднимаюсь по лестнице. Ее взгляд не прожигал, как взгляды Дризеллы и Роксаны, но он ввинчивался в позвоночник и оставался в костях, так что на последних ступенях я почти бежала.

Просто показалось, просто нервы.

Это же Золушка, одна из самых беспомощных сказочных принцесс, она не может вызывать ничего, кроме умиления, но я все равно выдохнула с облегчением, когда заперлась в комнате и позволила себе поверить, что нахожусь в полной безопасности.

Побеждена, но не сломлена

Элла танцевала на кухне, тихо мурлыча незнакомую мелодию. Я остановилась в проходе, завороженная ее изящными движениями и голосом. Она меня не заметила, продолжая переставлять чашки и протирать стол, при этом взгляд ее оставался пустым, лишенным осмысленности, и было что-то в этом отталкивающее, пугающее, словно она балансировала на грани безумия.

Золушка, которая в свободное время чаевничала со Шляпником в Стране Чудес…

Две маленькие яркие птицы, похожие на свиристелей, приземлились на подоконник и тоже запели, подражая Элле. Подобные ситуации в фильмах про принцесс могли кому-то даже нравиться, но одно дело смотреть фильм, а другое — видеть все это в реальности.

Я поняла, что мне следует уйти и не мешать сказочной жизни, но, конечно, уйти не успела. Едва я сделала шаг назад, Элла тотчас замолкла, а птицы еще какое-то время прощебетали и затем тоже выпучили на меня свои черные глазки. Комната наполнилась недоброжелательным, опасным безмолвием.

Я в который раз напомнила себе, что передо мной находится всего лишь Золушка и что мне определенно нужно бороться с паранойей.

— Анастасия? — Элла смущенно отвела взгляд. — Что ты здесь делаешь?

Я вздохнула и подошла ближе: птицы тут же испуганно улетели.

— Можешь меня постричь?

— Что? — Элла растерялась.

На самом деле я сама сомневалась, хорошая ли это идея. Но ходить с длинными рыжими паклями, которые несильно отличались от мочалки, было невыносимо.

После того, как я утром осталась одна, то сразу же отыскала зеркало, чтобы посмотреть, на какую внешность меня обрекли. Но оказалось, что я совершенно не изменилась. Ну, кроме волос: теперь они были рыжими, неприлично длинными и убитыми, но все остальное принадлежало все-таки мне.

Когда я это осознала, то испытала укол разочарования. Находясь в другом теле, легче принимать решения и верить, что все вокруг нереально, а теперь… Градус серьезности стремительно повысился. Теперь я знала, что окружающие видят именно меня, и оттого чувствовала себя беззащитной.

— Ты же любишь свои волосы, — пробормотала Элла, хотя уже вытащила большие железные ножницы из комода, и они опасно сверкнули, когда на них попали лучи солнца.

Да, я люблю свои волосы, свои короткие каштановые волосы, для которых спустила целое состояние на шампуни и маски.

— Но как скажешь, — добавила Элла, — теперь я твоя должница и сделаю все, что попросишь.

Я кивнула, придвинула стул к окну и уселась перед кувшином с высушенными белыми розами: если случайно коснуться, то они рассыпятся.

Элла подошла ко мне со спины, положила ладонь на плечо, слегка сжав его, и перестала двигаться.

В натертом до блеска кувшине я видела, как она замерла над моей головой. С ножницами в руках. Ее тонкие пальцы крепко обхватили металл, направляя острие прямо в темечко.

Я затаила дыхание, борясь с волной плохого предчувствия, потому что вдруг отчетливо поняла: Элла держала не ножницы, а оружие. Ее взгляд на секунду затуманился, как и в момент пения, но потом она, опомнившись, улыбнулась.

— Насколько коротко?

Нет, она была Золушкой, а не злодейкой. Это просто мое воображение в который раз пыталось сыграть плохую шутку. Я прикрыла глаза, стараясь не выдать волнения.

— По лопатки.

— Хорошо.

Стригла она аккуратно и ровно, на пол то и дело падали ошметки волос. Но все равно сохранялось ощущение, что Элла отрезает не локоны, а пучки нервов.

— Что бы ты делала, если бы попала в книгу?

Именно ради этого вопроса я вылезла из комнаты в поисках Золушки, надеясь, что в устах главной героини прозвучит истинный ответ.

Ведьма же должна была оставить хоть что-то, любую подсказку. А самостоятельно искать пути решения я уже устала: ничего логичного в голову не приходило. Сбежать — опасно, неизвестно, выживу ли я в этом «доисторическом» мире, плыть по течению — бессмысленно, потому что нужно что-то делать, иначе превращусь в жабу.

— Какой неожиданный вопрос, — Элла сильнее сжала мое плечо, — наверное, это зависит от книги. Я не думала, что у тебя есть к ним интерес.

— Ну, представь, что тебя прокляли и ты оказалась в ужасной книге, где мало шансов на выживание.

Элла прищурилась, оглядывая мою голову, и задумчиво пробормотала:

— Ты столь странно говоришь, мне даже непривычно.

— Ну ответь.

— Я… — она задумалась, — наверное, я бы дождалась конца. У каждой истории есть свой конец, и когда он наступает, книга тоже заканчивается. Я бы сделала все возможное, чтобы этот конец приблизить.

Я чуть не вскочила со стула от радости. Ну конечно! Вот оно! Вот она, та самая разгадка, которая могла прийти и ко мне в голову, если бы та была способна соображать.

Срок, на который ведьма отправила меня в книгу, не бесконечен, он заканчивается вместе со сказкой. Наконец расцвела надежда, пока еще робкая и слабая, но тиски, мешающие дышать, немного ослабли.

— Вот и все, — произнесла Элла, проводя по моим волосам, укороченным раза в три.

— Спасибо, — я поспешно поднялась и развернулась. Руки у меня дрожали от лихорадочно скачущих мыслей, и Элла, заметив это, в смятении поджала губы. — Ты правда помогла.

— Не за что… — она впервые за последнее время посмотрела мне прямо в глаза, — а ты действительно изменилась.

Я не поняла, как относиться к последней фразе: то ли Элла меня подозревала в чем-то, то ли просто констатировала факт, но разбираться не хотелось. Голову занимали более насущные проблемы.

Элла преграждала выход в коридор и по-прежнему сжимала в руке ножницы. Я оглянулась на дверь, ведущую в сад, и направилась к ней.

Маленькая ограда отделяла участок от полей. Те утопали в траве, настолько ярко-зеленой, что глаза уставали смотреть на нее, как и на небо.

Как будто кто-то поиграл с фильтрами контраста и яркости. Меня опять замутило. Наверное, так проходила акклиматизация после попадания в книгу. Все-таки оказаться в сказке — это не в соседнюю страну слетать на курорт.

Оказывается, в мире существовала магия, ведьмы и проклятия, и чем больше я об этом думала, тем скорее теряла связь со всем, во что верила. Проще не думать. Мой привычный мир разрушился, как карточный домик, и теперь я цеплялась за те части, которые пока оставались целыми. Ну или мне просто хотелось, чтобы они были целыми.