Палочка хрустнула, а вместе с ней вздрогнул и сказочный мир — он словно очнулся и начал отряхиваться, как мокрый пес, сбрасывая с себя паутину старых заклинаний. Избавляясь от всего, что было навязано чужой волей… От власти сюжета, от чар волшебной палочки и от всего инородного — в том числе и от меня.

Я поняла, что в этот раз совершила ошибку.

Долго и счастливо

Что происходит? Нет… Нет-нет-нет-нет. Нет!

Я потянулась к руке Румпеля, но мои пальцы прошли сквозь нее, превратившись в дым: бестелесные ладони больше не могли никого коснуться. Словно иллюзией все это время были не сказочные герои, а я.

Единственное, что оставалось реальным, так это голос Феи-крестной, который ранил подобно стрелам:

— Ты была в сказочном мире благодаря силе этой палочки, глупая ты и неблагодарная девчонка! А теперь все! Все!

— Нет…

— Все мои чары! Все, созданное мной! Ты испортила! Ты все разрушила!

Фея-крестная визжала, ругалась и хохотала, глядя на то, какой прозрачной становится моя фигура.

У меня не осталось и тени… Она исчезла первой и теперь тянула за собой, уговаривая вернуться домой.

— Румп, — я испуганно посмотрела на него. — Это же не…

Это не конец?

Он что-то произнес, но я не услышала, потому что водоворот из красок и звуков завертелся вокруг со страшной скоростью, утаскивая меня прочь из сказки и выбрасывая в долгожданную реальность, которая совершенно по мне не скучала.

* * *

— Что же вы себя не бережете? — причитала пожилая женщина, помогая мне подняться, — ну какие обмороки в таком возрасте, вы же совсем молоденькая.

Я неуклюже поднялась с асфальта, озираясь по сторонам, как сумасшедшая. Голова жутко болела. Последнее, что я помнила… Я помнила, как подошла к своему дому и встретила жуткую старуху, а потом… Что было потом? Что-то важное, что-то очень важное.

«Я люблю тебя».

— Я люблю тебя… — эхом повторил собственный голос.

И воспоминания о времени, проведенном в сказке, вернулись: неожиданно, как ливень в летний день, они обрушились ледяным шквалом.

Румпель, Люцифер, Фея-крестная, они все исчезли.

— Я не успела вызвать скорую. Вызвать?

— Не нужно, все в порядке.

Ничего не было в порядке.

Я вернулась из сказки именно в тот момент, когда всем сердцем желала в ней остаться.

— Куда вы? Девушка?

— Спасибо, мне нужно… Мне нужно идти.

Шаг, за ним еще один, и вот я уже сорвалась на бег. Вечер, летний зной, знакомый городской гул, который никогда еще не был столь оглушительным, усиливали пульсацию в голове, превращаясь в смазанные блеклые краски.

Я пробежала по улице к автобусной остановке и, только влетев в закрывающиеся двери и вцепившись в поручень, вдохнула, наверное, впервые.

Вытащив телефон, посмотрела на дату. Оказывается, месяцы, проведенные в сказке, ничего не стоили в реальности. Прошло сколько? Час? Может, два. Во рту все еще сохранялся привкус отвратительного напитка из кофейни.

«Тебе все померещилось. Этого не было. Не было. Ты упала, ударилась головой. Этого не было. Это игры больного рассудка».

— Нет. — прошептала я, отгоняя ядовитые мысли. Они, как змеи, суетились в голове, обесценивая то, что отныне я ценила больше всего, они пытались помножить на ноль чувства, обесцветить воспоминания, отравить их иллюзией.

Но я ведь встретила своего мужчину, полюбила, поняла, что для меня важно, и это было по-настоящему.

«Или нет. Неужели ты веришь, что была в сказке? Очнись. Не поддавайся дереализации, ты сходишь с ума».

Чтобы сбежать от внутреннего голоса, я вышла раньше нужной остановки. Две высотки, между которыми располагался магазин ведьмы, уже были видны за другими домами. В груди кололо из-за сжавшихся нервов, когда я подходила к домам.

Не было никаких сомнений, что, повернув за угол, я увижу вырвиглазную вывеску магазинчика, подсвечиваемую солнцем, зайду к Фее-крестной и потребую вернуть мне Румпеля. Но этого не произошло.

На самом деле я замерла посреди улицы, а едкий внутренний голос восторженно зашипел, потому что вместо букинистического магазина «В гостях у ведьмы» между высотками пристроилась старая зеленая голубятня.

«Тебе все приснилось. Этого не было. Видишь? Убедилась?»

Я медленно, как сомнамбула, набрала номер Жени. После нескольких гудков она ответила:

— Хай, чего звонишь?

— Жень, мы сегодня с тобой виделись?

Подругу не нужно было видеть, чтобы понять, как та забеспокоилась.

— Что-то случилось? Почему у тебя такой голос?

— Просто ответь…

— Ну, покупали «Дракулу», тебе еще всучили книгу со сказкой, которую ты оставила на лавке, а что? Вит, не пугай меня, пожалуйста. Или это какой розыгрыш?

— Нет, со мной все хорошо. Спасибо, что ответила, отдыхай.

Я отключилась и, проглатывая рыдание, бросилась к скамейкам.

— Ну же, пожалуйста, пожалуйста.

Книга была последней надеждой. Я не знала, что с ней буду делать, когда найду, но было необходимо ее отыскать, как последнюю нить, связывающую меня с пропадающим миром.

Но ее не было: ни на скамейке, ни под ней, ни за, ни в кустах, нигде. Я обшарила всю округу, заглядывая даже в мусорки, а потом просто села на скамью, чувствуя себя полностью разбитой, уничтоженной.

Я не хотела больше находиться в реальности, но не знала, существует ли что-то, кроме нее.

— Простите, вы случайно не это искали?

Я даже не заметила, как ко мне подошел мужчина с собакой — маленькой болонкой, которая с интересом принялась обнюхивать мои ноги, затем зарычала.

— Элла, фу.

— Что? — я подняла взгляд и тут же воскликнула. — Эрик?

Вспыхнувшее счастье погасло так же стремительно, как и появилось.

Передо мной стоял мой Эрик… Точнее, это был все же не он, скорее неудачная копия, будто бы принц утратил эпитет «прекрасный». Он потерял сияние, на коже виднелись прыщи, а волосы не блестели чистотой и мягкостью. Сказочный фильтр отключился, и Эрик выглядел обычным, совершенно реальным.  -Ч-и-т-а-й- -к-н-и-г-и- -на- -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

— Я Эдик, — он смутился и заговорил, чуть заикаясь, — кх-м, Э-эд-дуард. Я выгуливал с-собаку, нашел на скамейке книгу, подобрал, потом смотрю, вы здесь что-то ищете, вот я и подумал, ч-что… — он протянул мне знакомый томик, — в общем, вот.

Без лишних слов я схватила книгу и распахнула ее. Не знаю, на что надеялась. Наверное, я рассчитывала, что сработает портал в сказочный мир, только вот меня встретили лишь чистые пожелтевшие страницы.

В их пустоте и захлебнулась последняя надежда.

Конечно, сюжет же развалился. Значит, он исчез и со страниц.

Эрик неловко переминался с ноги на ногу, когда я перелистывала листы, едва не выдирая их.

— К-красивый блокнот.

— Действительно, — я прижала ставшую бессмысленной книгу к груди и спросила, — Эдуард, у вас никогда не было чувства, что вы сошли с ума? Или вы вдруг пробуждались ото сна и понимали, что по-настоящему жили только во сне, а вернуться туда не можете.

Я бы не удивилась, если бы Эдуард прекратил со мной дальнейший разговор. Подумаешь, какая-то сумасшедшая на улице. Но вместо этого он присел рядом и добродушно спросил:

— П-плохой день?

— Отвратительный.

— Б-бывает, — он вздохнул и потрепал собаку по голове, — знаете, я никогда не с-сходил с ума, но думаю, что реальность всегда лучше, чем мир грез. Но если вы думаете иначе, то это вовсе не безумие. И у меня бывают времена, когда я хочу забыться сном и сбежать от р-рутины. Но это не значит, что я с-схожу с ума.

— А что это значит?

— Что у меня просто плохой день, но никак не плохая жизнь, а завтра день будет куда лучше. Поэтому не расстраивайтесь, что бы ни произошло. Я вообще с-считаю, что такие красивые девушки, как вы, совершают преступление, когда не улыбаются.

Я усмехнулась, но вовсе не потому, что мне стало легче. Либо слезы, либо усмешка.