Ага, после такого подъема скажите спасибо, что не зеленая.

— Меня Готель зовут, — она обратилась ко мне и кивнула на шар, — посмотреть твое будущее?

— Как хотите.

— Очень хочу, но без имени не получится. Зовут тебя как?

— Анастасия.

Готель подняла над шаром руки и зашевелила пальцами, которых и видно-то почти не было из-за колец с огромными камнями.

Шар подернулся серой дымкой, потом мигнул болотным огнем, но через какое-то время снова погас.

— Странно, ничего не вижу. Или чужим именем назвалась? Хотя лжи не чувствую, — затем Готель нахмурилась и схватила меня за руку. — Кто ты такая?

— Я ведь уже ответила.

Я вырвалась и на всякий случай отодвинулась подальше. На коже остались следы от ее пальцев.

— Или ты воровка чужого имени? — не унималась она. — Судьбу чужую украсть вздумала? Зря, иначе не заметишь, как себя потеряешь.

От ее слов мне стало не по себе. Я поежилась при мысли, что могу превратиться в настоящую Анастасию и забыться в сказке. А Румпель постучал по шару и с гаденькой ухмылкой спросил:

— Может, твоя безделушка просто сломана?

— Нахал. — Готель скривилась и потеряла ко мне интерес. — Скажи лучше, ты сделку со мной заключать собираешься?

— Возможно. Чего именно ты хочешь?

Готель неожиданно замялась и начала издалека:

— Мне часто приходится уходить в город и оставлять Рапунцель одну.

— Хочешь, чтобы я стал нянькой? — Румпель насмешливо выгнул бровь.

— Нет, свою милую девочку я тебе не отдам, — прищурилась она, — никому не отдам. Поэтому и хочу заключить сделку.

— Продолжай, — кивнул колдун.

— Я знаю, что к моей любимой дочке начал захаживать юноша, видела его, трусливо убегающего. Хочу, чтобы ты его нашел и убил. Ну или сделал так, чтобы он забыл сюда дорогу.

— К чему такие хлопоты? — спросил Румпель, — все равно к твоей падчерице никто не может прикоснуться, кроме тебя. Сама ведь ее прокляла, когда у тебя силы еще были.

— И что! — воскликнула Готель. — Ты меня воспитанию учить собрался? Я требую, чтобы ты избавился от этого выродка! Я заплачу любую цену. Из-за него она сама не своя.

— Любую цену? Даже отдать ее волосы? — он усмехнулся.

— С ума сошел? — Готель ахнула и едва за сердце не схватилась.

— Не все, а так, локон.

— Зачем тебе⁈ Отрезанные волосы лишены магии.

— Просто захотелось. От тебя ведь не убудет. Я беру в качестве платы не то, что важно мне, а что важно тебе, сама понимаешь.

— Не отдам, — рявкнула она, — мое, не отдам!

Я поежилась, потому что мне стало по-настоящему жутко. А Румпельштильцхен лишь вздохнул и сказал:

— Разговор будет долгим… Пускай пока моя помощница познакомится с твоей дочерью. Ей не повредит общение со сверстницей, согласна?

— Пусть идет, — Готель махнула рукой. — Только если узнаю, что она морочит ей голову, ты за нее ответишь.

— Ну конечно, — улыбнулся Румпель, хотя напуганным совершенно не выглядел.

Ну а меня дважды просить не требовалось. Я поднялась по лестнице и постучала в дверь, прежде чем толкнуть ее — та сразу поддалась.

Чердак, отведенный Рапунцель, был светлым, а стены и потолок разрисованы акрилом. Повсюду валялись книги и клубки ниток и тонули в волосах. Сама девушка почти с белой кожей, под которой выделялись синие линии вен, сидела на кровати. Она, обернувшись, бросила на меня уставший взгляд. Лицо ее было красным и заплаканным.

— Я знаю, кто ты. Ты служанка этого чудовищного колдуна. И знаю, зачем матушка позвала вас.

— И зачем же? — я подошла и осторожно села на краешек кровати, отчего рукоять кинжала неприятно впилась в бедро.

— Чтобы убить моего возлюбленного. Послушай, — Рапунцель придвинулась ко мне и запальчиво заговорила. — Не нужно причинять ему вред. Сегодня мы с ним договорились о встрече у старой ивы, здесь она недалеко растет… Просто передайте ему это письмо, пожалуйста… — она попыталась всунуть мне мятый листок. — И он больше меня не потревожит, клянусь. Только не трогайте его, умоляю… Ты же сможешь повлиять на Румпельштильцхена, да? Пожалуйста! Молю!

Я опустила голову, не в силах выдерживать ее отчаяние, и спросила:

— Почему ты не хочешь сбежать?

Она хрипло засмеялась:

— Сбежать? С этим? — Рапунцель с ненавистью ударила по своим волосам. — Матушка найдет меня или отправит на поиски кого-то другого… Мне не скрыться. Пока в моих волосах магия, я обречена. Так будет всегда.

— А ты не хотела бы их отрезать?

— Это невозможно. Я ни с волосами, ни с собой ничего сделать не могу. Живу как живая проклятая кукла у коллекционера.

— А если я смогу?

— Сможешь что? — не поняла она.

— Отрезать волосы.

Рапунцель горько засмеялась:

— Так ты пришла поиздеваться…

— Вовсе нет. Что, если я смогу?

— Тогда ты меня спасешь, а я буду благодарна всю оставшуюся жизнь, но увы…

Мне требовалось лишь согласие, потому что решение я приняла еще тогда, когда поднималась по лестнице.

Достав кинжал, я взяла небольшую прядку и с легкостью отрезала ее. Волосы, оставшиеся в моих пальцах, сразу почернели, как и на голове Рапунцель. А по золотой реке побежал маленький темный ручей. Совсем незаметный, но снизу башни сразу раздался разъяренный крик.

Мы с Рапунцель переглянулись, и она выдохнула:

— Давай.

Я схватила все волосы и ловко перерезала их у пояса девушки. В следующую секунду дверь с грохотом распахнулась, и в проеме возникла старуха, обезображенная злостью:

— ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА⁈ ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?

Я закрыла собой Рапунцель, выставила кинжал и сказала:

— Как парикмахер, так уж и быть, сделаю скидку. Подравнять кончики — с вас одна тысяча пятьсот рублей. По карте или наличными?

— ДРЯНЬ! МОИ ВОЛОСЫ… МОИ ПРЕКРАСНЫЕ ВОЛОСЫ!

Она превратилась в какой-то визжащий вихрь и носилась по комнате, хватала отрезанные волосы и обнимала их, рыдая. Я взяла Рапунцель за руку и потянула к выходу.

— СТОЙ! — она заметила нас. — Я убью тебя! Мерзавка! Воровка!

Мы сразу же, не сговариваясь, припустили вниз бегом. Я подумала о том, как ухитриться спуститься, при этом не вывалившись из башни, но тут увидела, как Румпельштильцхен стоит на подоконнике и протягивает руки.

Почти бросаясь в его объятия, зажмурилась. Миг полета, и под ногами оказалась долгожданная земля. Я вцепилась в камзол Румпельштильцхена мертвой хваткой, захочешь — не высвободишься. Хотя колдун и не спешил этого делать, он, напротив, словно случайно задел носом мою щеку и придержал за талию, чтобы я не потеряла равновесие.

А вот Рапунцель сразу же отшатнулась от колдуна — но не удержалась и упала в траву. Затем резво поднялась и рванула в лес.

Все произошло так быстро. Я даже сообразить ничего не успела. Вот Рапунцель была рядом, а теперь уже ее спина стремительно удалялась.

— Эй, подожди! — я бросилась следом. — Постой!

Мы бежали с ней достаточно долго, пока обе не выдохлись. Правда, этот забег мне дался куда тяжелее, я даже удивилась, как у девушки, просидевшей в башне, столько выносливости.

Конечно, она была напугана и потерялась в растерянности, отчаянии и панике. Любой бы на ее месте убежал. Главное, постараться ее успокоить. Я подняла взгляд на остановившуюся девушку, подбирая слова поддержки, и вдруг увидела злое и раздраженное лицо.

Рапунцель смотрела на меня исподлобья, как уставшая лисица, загнанная собаками:

— Зачем ты преследуешь меня?

— А зачем ты убегаешь? — спросила я. — Куда ты сейчас пойдешь одна?

— К старой иве, я знаю дорогу. К своему любимому. Прошу, не преследуй меня.

— Но я хотела помочь…

— Ты уже помогла. Я никогда не забуду этого, но слуге темного колдуна доверять не могу. — Рапунцель сделала несколько шагов назад. — Никакую сделку я с тобой не заключала и ничего тебе не должна. Позволь мне уйти.

Я застыла в растерянности. Выходит, она убегала от меня, думая, что ей могут навредить? И это после того, что я сделала⁈