— А то, — он с недовольством прижал уши, — тот, кто знает настоящее имя Румпельштильцхена, имеет над ним власть. Произнеся истинное имя колдуна в первый раз, ты можешь в течение трех дней приказывать ему все, что заблагорассудится, и он не сможет тебе навредить даже после того, как эти три дня истекут.

— И ты знаешь его настоящее имя?

— Верно.

— И ты можешь его сказать?

— Могу.

Я едва не расхохоталась от такого везения.

— Но не буду, — добавил кот.

— Почему?

Он дипломатично скрестил лапы и предупредил:

— Его имя можно сказать только по доброй воле, так что заставить ты меня не сможешь.

— Заставить⁈ — я вернулась к кровати, взяла подушку и швырнула ее в кота. Тот с возмущенным мяуканьем шлепнулся на пол. — Я думала, что мы друзья, товарищи, соратники, что ты на моей стороне!

— Если быть на твоей стороне значит быть предателем, я воздержусь. — Люцифер запрыгнул обратно и теперь рассержено махал хвостом. — Послушай, Румпельштильцхен говорил свое настоящее имя лишь тем, кому он полностью доверял и кто бы ни за что не сообщил это имя его недоброжелателям.

— А разве я похожа на его недоброжелателя? — я раздраженно всплеснула руками. — Это он, между прочим, злодей, а ты его покрываешь. Его можно было прибить, просто сказав чертово имя, а ты этого не сделал⁈ Эй, куда ты намылился?

Люцифер перепрыгнул на подоконник и протиснулся между открытым окном и рамой.

— Я тебе ничего не скажу. — через мгновение он сидел уже на раскидистой яблоне, распугивая птиц.

— Так и знала, что хорошего кота Люцифером не назовут. — я с силой захлопнула окно: стекло задребезжало, угрожая рассыпаться, но мое душевное состояние дребезжало куда сильнее.

Тем более солнце уже спешило на свидание с горизонтом.

* * *

На встречу с Румпельштильцхеном я, конечно, опоздала. Поэтому колдуну пришлось стоять на холме и терпеливо смотреть, как я неуклюже взбираюсь к нему, мысленно ругаясь. Как назло, из-за спешки появилась одышка, выставляя меня в еще более глупом виде.

— Прощу прощения, — я набрала в легкие больше воздуха, — пришлось задержаться.

— Из-за чего? — спросил он, придирчиво рассматривая мое платье, как ревизор захудалую забегаловку.

— Из-за независящих от меня обстоятельств.

— Хорошо, меня все равно это не интересует.

Я выжидающе на него посмотрела, сложив руки на груди:

— Ну? Что я должна делать?

— Во-первых, сменим твой наряд. — Он щелкнул пальцами.

Я вскрикнула и попыталась прикрыться, когда платье на мне превратилось в полупрозрачный туман — он расползся по телу, снова обретая форму ткани.

Румпель выбрал для меня крайне откровенный образ, стесняющий движения из-за облегающего лифа.

— Мне кажется, мы друг друга не поняли. — процедила я. — Ты считаешь меня куклой, которую можно переодевать, как тебе вздумается?

— Мы приглашены на вечер к моей старой знакомой. В ее замке растет яблоневый сад, где она прячет нужную мне вещь — зеркало, которое может ответить на любой вопрос и показать все, что у него попросят. Вокруг этого предмета выстроена магическая защита, но, как мы уже убедились, ты неподвластна подобным чарам. Так что сегодня ты сыграешь роль влюбленной в меня служанки.

— Влюбленной?

Он усмехнулся:

— Мне не терпится вызвать у нее ревность.

«У нее» — у той самой загадочной знакомой? В груди все еще клокотала ярость, но я понимала, как это бессмысленно — спорить или сопротивляться. Проще покориться.

— Почему тогда именно служанкой?

— А кем еще ты можешь быть?

— Если нужно вызвать ревность, то я могла бы притвориться невестой?

— Она ни за что не поверит, что я могу заинтересоваться кем-то настолько, чтобы жениться, тем более на такой, как ты. Но главное, как служанке я прикажу тебе собрать яблок в саду, так ты сможешь отыскать зеркало. Было бы странно, прикажи я своей невесте собирать яблоки, не так ли?

— Поня-ятно.

Яблоки, зеркало… Моих познаний хватило, чтобы догадаться, к кому именно мы направляемся. В гости к Злой королеве, отравившей Белоснежку ради титула самой прекрасной. Неужели она старалась занять первое место по привлекательности из-за Румпельштильцхена? Ну и бред.

Он внимательно на меня посмотрел:

— Ты подозрительно притихла. Днем же были сплошные крики да возмущения. К вечеру поумнела?

— Быстрее начнем — быстрее закончим. — отмахнулась я.

— Тогда прошу. — он протянул мне руку.

Я уже не удивилась тому, что, едва пожав ее, очутилась в другом пространстве. Земля сменилась каменным полом, а на месте, где стоял дуб, выросли массивные колонны. Вокруг меня, как ядовитый цветок, расцвел темный холодный замок, в котором Злая королева строила свои кровожадные планы.

— Нам в эту сторону. — Румпель направился к широкой лестнице.

Я старалась не отставать, потому что гнетущая атмосфера тревожила больше, чем близость колдуна.

— Какие у вас отношения с королевой?

— Тебя это не касается.

— Конечно… Однако не могу не заметить, что это жалкое зрелище, когда мужчина хочет вызвать ревность у бывшей.

— Жалкое зрелище — пытаться меня дразнить.

Мы подошли к массивным дверям, которые отворились перед нами, словно в них был встроен сенсор.

Румпельштильцхен обмолвился, что Злая королева не поверила бы, представь он меня как свою невесту. Это немного уязвило самолюбие, но теперь я поняла, что он имел в виду.

Зеркало не обманывало, называя Злую королеву прекрасней всех на свете. Если Румпель любил ее, то ни в какую другую женщину уже не сумел бы влюбиться, потому что приблизиться к этому идеалу красоты было невозможно.

Внешность Венеры, только взгляд колючий и отталкивающий.

Злая королева сидела в одном из двух кресел, стоящих возле небольшого столика. На нем — два бокала и бутылка вина, зловеще темнеющего в стекле. Мебели в зале больше не было.

— Приветствую тебя. — ее голос был мелодичным и дышал роковой женственностью.

Если бы мы были в реальном мире, то я бы тот час назвалась ее фанаткой, скупила все портреты и обвесила ими комнату, как обычно поступала Женя с очередным корейским актером. Наверное, она могла бы быть бьюти-блогером или моделью. Или…

— Хватит на нее так смотреть. — прошипел Румпель.

— А?

Я встрепенулась, осознав, что несколько мгновений просто стояла, с восторгом вытаращившись на Злую королеву.

— Ты прекрасна как всегда, Кримхильда. — Румпельштильцхен поклонился с очаровательной улыбкой. — Благодарю за приглашение.

С другими он не был столь учтив. Власть и могущество — вот от чего зависит, будет ли сильнейший колдун кланяться тебе или приказывать.

— Я давно тебя ждала, мы не виделись непростительно долгое время, — королева поднялась и расправила плечи, затем взглянула на меня. — Что за странную простушку ты с собой привел? Это несчастное создание в чем-то провинилось? Наверняка сейчас она чувствует себя ничтожной в обществе двух совершенств.

Очарование быстро сменилось неприязнью — как огонек свечи погас из-за неожиданно распахнувшегося окна. Я терпеть не могла женщин, унижающих других женщин.

— Я говорил, что буду не один. Это моя личная служанка Анастасия. Если не возражаешь, она соберет корзинку яблок в твоем чудесном саду, пока мы беседуем. — колдун говорил буднично, совершенно не подавая вида, насколько ему на самом деле было важно, чтобы я оказалась в королевском саду.

— Пускай побудет с нами, — приказала Злая королева, — ты не всегда подпускаешь к себе человека, хочу ее рассмотреть. И присаживайтесь, прошу.

Она намеренно распорядилась о двух креслах: в одно опустилась сама, второе занял Румпель.

«Вот стерва».

На что она надеялась? Что я буду нелепо стоять рядом, как неуместная статуя, или, что еще хуже, усядусь на холодный пол? Румпельштильцхен будто забыл о моем существовании, поэтому на его помощь рассчитывать не приходилось. И подлокотники, как назло, тонкие и острые…