— Ты — гребанный псих! Ты хоть понимаешь, сколько людей погибнет?

— Не разбив яиц, как говорится, не приготовишь омлет. К тому же, я исправил ошибку, и теперь благодаря геному оборотней мои детища будут подчиняться нескольким разумным особям.

— Ничего непонятно, но очень интересно, — я откинулась на спину, чтобы лучше видеть, что он делает. Набирая в шприц неведомое зелье из моей крови вперемешку с каким-то, по всей видимости, вирусом мужчина встал рядом с вампиром. Тот слегка захрипел, медленно приходя в сознание.

Я его знаю. Кажется, его имя Патрик. Шон когда-то рассказывал, что он женат на смертной женщине, которая в свое время отказалась становиться вампиром.

Приоткрыв глаза, он начал ерзать по столу в инстинктивном стремлении освободить руки.

— Кто ты такой? Освободи меня!

Я чувствовала как вздрогнул воздух от его гипноза. Но никакой реакции, естественно, не последовало.

Игнорируя вампира, мужчина продолжал разговаривать со мной.

— Используя гены волков, я добился подчинения более слабых особей, — жестом он указал на боксы с копошащимися гоблинами, — более сильным.

Не отвлекаясь от разговора, он ввел иглу в вену сопротивляющегося Патрика и нажал на поршень до упора. Взгляд вампира вдруг стал мутным. Словно испытывая адскую боль, он закричал и выгнул спину. Вены на его шее вздулись, сжатые в кулаки руки побелели от напряжения. Несколько минут он бился в агонии, стол, к которому он был прикован, ходил ходуном. Издав протяжный болезненный вой, вампир вдруг обмяк.

Я смотрела на происходящее квадратными глазами. Черт, только попробуй приблизиться ко мне с этой дрянью, и я за себя не ручаюсь! Я уже открыто дергалась и извивалась в попытках освободить руки.

Повторив то же самое с другим шприцем, он подошел ко мне.

— Нет! Не смей!

Короткая боль от укола сменилась адской агонией, словно по венам пустили кислоту. Еще никогда мне не хотелось умереть так сильно, как в эти минуты. Разрывающаяся от собственного крика, я вдруг словно нырнула в ванную с чернилами. Чернота застелила глаза, и боль ушла. Все ушло.

Руки вампира сомкнулись на шее Стефани, готовясь ее свернуть.

— Не смей! — рявкнул я, и голос прокотился угрожающим рокотом по тоннелю.

— Фолл, ты ополоумел? Ты видел, что сделала эта тварь? — вступился Эштон.

— Только попробуй, и ты станешь следующим, — прорычал я, игнорируя слова, продолжая с вызовом смотреть на вампира.

Стеф извивалась и рычала, будто была одержима. Вампир огрел ее по затылку, и беснующееся тело обмякло.

— Не знаю, что ты задумал, волк, но Виктор наверняка потребует избавиться от нее.

— Я сам с этим разберусь.

— Не хочу вас отвлекать, — влез Каллеб. — Но мне точно не нравится этот звук.

Все затихли. Нарастающий рокот был точь в точь такой же, как тот, когда на нас напало полчище мутантов. Меньше чем через минуту из-за слепого поворота хлынула волна зубастых пастей.

— Уходим! — крикнул второй вампир.

Все бросились к выходу из тоннеля. Я перебросил тряпичное тело Стефани через плечо и ломанулся следом. В этот раз все успели выбраться на поверхность целыми и невредимыми. Ну… почти все и почти невредимыми. Не считая сувениров, которые нам оставила Стеф.

Я слегка тряхнул ее, придавая более комфортное положение. Ее лицо выглядело очень странно: бледная кожа приняла сероватый оттенок, под глазами — темные тени, губы приоткрыты из-за внушительный парных клыков.

«Что же с тобой произошло?» — подумал я и влез в машину Эштона на заднее сидение.

Всю дорогу он косился в зеркало заднего вида.

— Что будешь делать, если эта тварь очнется до того, как мы доберемся до клуба?

— Это мое дело.

— Это моя машина! — с нажимом добавил Альфа.

Я выдохнул, взывая к самоконтролю, и, поймав его взгляд в зеркале, сказал:

— Она не одна из них. Что-то произошло там внизу.

— Ты ее знаешь?

— Когда-то она спасла жизнь моей сестре.

Эштон выдохнул, тем самым сдался и больше ничего не говорил всю дорогу.

Когда мы вошли в пентхаус Ван Дера, я впервые увидел, как его лицо перекосило удивление от увиденного. Он осмотрел Стеф с нетипичным для вампира коктейлем эмоций.

Выслушав короткий сухой рассказ о том, кого мы поймали в тоннеле, волки и вампиры разошлись. Каждый из них сделал для себя определенные выводы, которые наверняка бы плохо закончились для коротышки, если бы не я.

К моменту, когда из лифта вышла Элейн, мы уже привязали Стефани покрепче к колонне, поддерживающей потолки пентхауса, с немой надеждой, что в случае чего дом останется цел. Шок на лице Стражницы был достоин «Оскара». Задыхаясь собственными словами, она пыталась узнать, что произошло. Уже успокоившись, я смог более рационально описать произошедшее.

Пока мы разговаривали и попутно пытались понять, что за чертовщина творится, Стеф захрипела и заворочалась на полу.

Я подошел к ней, позвав по имени. Она резко вскинула голову. Клыки едва не сомкнулись на моем плече.

— Ух ты, черт!

Осмотревшись диким звериным взглядом вокруг, она начала дергать цепи в попытках вырваться. Желтые глаза метались, словно она была безумна.

— Стеф! Стефани, посмотри на меня!

Но она не слушала. Ван Дер подошел ближе, и вдруг Стефани замерла, завороженно глядя ему в глаза. Зрачки стали шире, превращая радужку в узкое желтое кольцо.

— Спокойно, Стефани, — прошептал он. — Тебе ничего не угрожает. Ты в безопасности.

В ответ он получил только глубокий утробный рык. Лицо князя исказилось, словно у него резко заболела голова, но было ясно, как белый день, что Стефани сопротивляется и атакует в ответ. Ван Дер сосредоточенно нахмурил брови, не отпуская ее взгляд.

Вампир говорил очень тихо, словно убаюкивал, и в итоге это все же дало результат: взгляд Стефани прояснился и стал чуть более осознанным. Она расслабилась и уселась на пол, боязливо поджав колени. После нескольких минут гипноза желтый огонь в глазах померк, уступая привычной изумрудной зелени, клыки втянулись и лишь сероватая словно уставшая кожа все еще напоминала о том, что с ней что-то не так.

— Шон… — ее голос хрипел, как будто слова давались ей невыносимой болью.

— Я здесь, Стеф. Все будет хорошо…

Я было потянулся обнять Стеф, успокоить, но она все еще завороженно смотрела на Ван Дера. Тот не торопился отпускать ее, видимо, для страховки.

— Я слышу их, Шон…

— Кого?

— Они придут за мной…

— Кто придет?!

— Стефани, ты помнишь, что с тобой случилось? — спросил Ван Дер.

Она неуверенно кивнула, игнорируя мои слова.

— Расскажи.

Не переставая хрипеть, Стефани не без труда связывала слова в предложения, рассказывая о лаборатории и каком-то вирусе, который должен извести «нечисть». Она говорила так, словно была в трансе. Девушка пересказывала чужие слова, которые слышала перед тем, как «потерять себя»:

— Я помню все… Но это была будто не я. Они придут. Он сказал: «На тьму прольется свет… свет возмездия…»

Голос становился тише. С каждым словом Стефани словно слабела и проваливалась в беспамятство. Из-за долгого воздействия на разум у нее пошла кровь из носа.

— Виктор, хватит. Не мучай ее, — сказала Элейн, до этого молча стоявшая в стороне.

Вампир отпустил взгляд Стеф, и она отключилась.

— О каком вирусе она говорила? И кто следует за ней? — спросила Элейн, когда мы расселись в креслах рядом с кофейным столиком.

Они оба повернулись ко мне, ожидая ответа. Я скрестил руки в замок перед лицом и выловил единственное, что могло бы подойти в качестве логичного ответа:

— Думаю, она об этих выродках. Когда ваш прихвостень ее вырубил, они словно взбесились. Гнались за нами по тоннелю до самого выхода на поверхность. Их было чертовски много и, если они и впрямь придут за ней… — я многозначительно перевел взгляд с князя на его жену. — Всех не перебьем.