От удара о воду последние частицы здравого рассудка вышибло из меня окончательно. Не было ни одной клетки, которая бы не изнывала от боли. Всё, что у меня оставалось, это отдаться инстинкту самосохранения, который слепо вел меня подальше от логова клана. Подальше от Ван Дера. Подальше от всей этой херотени, в которой меня постоянно пытаются убить. Я гребла быстро немеющими руками, напрочь забыв о потребности в кислороде, пока тело не перестало слушаться окончательно. За секунду до того, как мой разум погас, я смогла лишь почувствовать чью-то руку, тянущую меня за шиворот на поверхность.

— Не спаслась, — подумала я и провалилась во тьму.

***Два года спустя***

— И почему это должно нас волновать?

Голос Дерека вибрировал. Он был на грани и едва сдерживался. Единственное, что не давало ему сорваться с тормозов, это то, что появление этих выродков косвенно скажется и на жизни стаи. Я молча смотрел на происходящее со стороны.

Сказать, что меня бесило общество вампиров, — ничего не сказать. Я и раньше их не жаловал, но последние пару лет укоренили во мне устойчивый рвотный рефлекс к кровососам. Тот день в Праге крепко засел в моей памяти. Помню, как внутри что-то треснуло, и я, как с цепи сорвавшись, чуть не разорвал его, если бы не Элейн. Его надменная физиономия, не выражающая ни единой эмоции, с которой он говорил.

***

— Клан принял решение, что оставлять Стефани в живых небезопасно.

— И ты ничего не сделал?! — заорал я так, что завибрировали окна.

— Я не мог.

— Какого хрена?! Что значит «не мог»?! — я нервно запустил руки в волосы. — Я так и знал, что нужно было идти за вами! Так и знал, что ни тебе, ни этим вашим Верховным нельзя верить!

— Шон, — вмешался женский голос.

— Заткнись, Элейн! — я ткнул пальцем в сторону Стражницы, едва сдерживая ярость, которая, казалось, вот-вот взорвется во мне, как граната, и я разлечусь ошметками по номеру. — Просто заткнись! С тех пор, как ты появилась, за тобой тянется шлейф из трупов. Сколько еще должно умереть?!

Элейн надавила на мою волю, заставив поежиться от головной боли.

— Шон, никто из нас не желал ей зла.

Я издевательски расхохотался сквозь боль.

— Это вы привезли ее сюда. И что теперь?

В глазах Элейн блеснула тень вины. Она отпустила меня, и я свалил из номера, хлопнув дверью так, что та чудом не слетела с петель.

Еще две недели я шарился по Праге и пригороду в поисках ее следа. Даже удалось выловить одного из этих козлов в ассасиновских плащах. Они взъерепенились так, что, наверное, мне чудом удалось унести оттуда ноги. Я продолжал упорно искать ее несмотря на то, что все вокруг убеждали в том, что казнь была исполнена. Несколько раз я чуял их в окрестностях отеля. Следят за мной? Или ждут, что она объявится? Не верю. Расшибитесь, но я не верю, что вам удалось так просто убить эту ненормальную.

***

Каждый раз, когда я видел Ван Дера, мне хотелось вцепиться ему в глотку. За то, что не уберег ее.

Так и знал, что нужно было идти за ними по следу. Может, я мог бы тогда…

— Шон, хотя бы ты понимаешь это?

Голос Элейн выдернул меня из пучины мыслей. Десяток кровососов уставились на меня, делая вид, что мои слова что-то для них значат. Гребаные лицемеры.

За овальным столом с важным видом восседали несколько европейских и американских князей. На повестке дня был вопрос решения проблемы упырей, которые поселились в тоннелях под городом и навели шороху. Спустя пять месяцев и несколько десятков обескровленных трупов городские власти ввели комендантский час. Естественно, вампиры ни в какую не хотели признавать того, что имеют какое-то отношение к происходящему. Волки же, которых к этому времени в городе было уже четыре стаи, высказывались против того, чтобы учавствовать. Но ситуация приобрела нехороший поворот, когда какие-то фанатики «Сверхъестественного» вышли на улицы, вооруженные посеребреными кинжалами и кольями. Сначала это было забавно, но люди чертовски изобретательны в своем желании убивать.

Время от времени появлялись те, кому удавалось вычислить оборотней или вампиров. И их приходилось принуждать к молчанию. В тандеме с трупами, брошенными на улицах, это все стало костью в горле и волкам тоже, поэтому все приняли решение объединиться для общих целей. Также за столом сидели альфы. Ну а я находился в этом «высшем обществе» исключительно «по старой дружбе».

Я оглядел присутствующих, которые до сих пор ждали от меня каких-то комментариев.

— Оборотни — не цепные псы для вампиров, и убеждать их рисковать шкурами я не собираюсь.

Элейн нахмурила брови и прикрыла глаза. Я продолжил, останавливая презрительный взгляд на каждом из князей.

— Вы все говорили, что мы должны решить эту проблему сообща, но на деле выходит, что волки шарят по подземельям, как крысы, пока вы сидите и думаете о том, откуда у проблемы хвост растет.

Кровососы недовольно заворчали, и я, не выдержав, повысил голос.

— Какая, нахрен, разница, откуда они взялись? С ними нужно что-то решать, а портят они, в первую очередь, ВАШУ репутацию. Так почему тогда волки выполняют грязную работу, пока вы просиживаете свои упакованные в «Прада» задницы?

— Шон.

Голос Виктора за этот вечер я услышал впервые. Он не спешил ввязываться в полемику между оборотнями и вампирами.

— Не пойми меня неправильно, но наше общество не повязано семейными узами, и иерархия отличается от отношений любой стаи, но это вовсе не значит, что вампиры не участвуют в поиске гнезда.

— Слабо заметно ваше участие. Больше заметно, что вы дразните копов. Как найти гнездо, которое под землей, если разгуливать в комендантский час по клубным райончикам?

— Молодые вампиры привлечены для поиска их угодий. Если мы найдём, где они кормятся, то наверняка где-то рядом найдем и гнездо.

— М-м-м… — издевательски протянул я. — И сколько еще пустых пакетов должны найти копы до этого чудесного момента?

Старый вампир, по которому, судя по всему, прокатилась не одна сотня лет ляпнул по столу дряхлой ладонью.

— Неслыханная дерзость! Испокон веков волки не позволяли себе так общаться с бессмертными!

Марис Обье оперся о стол локтем, повернувшись к старику.

— Так может, Ваша светлость укатит к чертям туда, где Вас будут безропотно облизывать Ваши щенки?

Воздух заискрился от повисшей перспективы сцепиться с богемными пиявками.

— Хватит!

Тонкие, обманчиво слабые ручонки Элейн обрушились на стол звучным ударом.

Не все воспринимали лично ее всерьез, ибо считали, что новоиспеченная женушка князя много на себя берет. Но Орден Сумерек, который она более-менее успешно возродила за последний десяток лет, пользовался невероятно высоким авторитетом. И это принуждало относиться к ней с большим почтением, чем некоторым бы хотелось.

— Давайте все-таки не будем забывать, что сейчас ваши личностные разногласия мешают решению проблемы, которая угрожает не только тайне, но и жизням многих из нас. Так давайте все же не будем забывать, что в данной ситуации мы — союзники!

Голос Стражницы звучал ровно и уверенно. С годами она все больше походила на вампира и все меньше проявляла тот огненный темперамент, который так западал в душу в прошлом. Да уж, за такой Элейн Макс вряд ли бы пошел до конца. Вернув долг за мое спасение, он преспокойно жил бы себе дальше. Может быть, у них с Элис даже что-то и сложилось бы, кто знает?

— И давайте не будем провоцировать друг друга, — продолжала Элейн, едва заметно надавив на мою волю. Она делала так, когда хотела показать мне, что я хожу по острию в своих высказываниях. Я же делал вид, что даже не замечаю. А она делала вид, что позволяет мне это. На этом наши взаимоотношения, в общем-то, и заканчивались. После событий в Праге два года назад я вообще думал, что сорвусь, и кому-то из них придется прикончить меня, либо я бы прикончил кого-то из них. Они оба знали, что эти Верховные хотят смерти Стеф. Что им плевать на все, кроме их дурацких законов. И все равно отвели ее к ним, надеясь непонятно на что. А теперь… долбанный Орден продолжает брать с меня чертовски высокие налоги за спасение. Тем более, что именно моя спасенная шкура его и возродила, если уж так прикинуть.