— Нашла себе учителя получше. Обманешь меня, и я собственноручно тебя прикончу, — отмахнулась отступница.

— Что ты собираешься делать, когда найдешь книгу? Думаешь, сила сделает тебя другой? Ты уже давно стала такой, какая есть, и никакая сила этого не изменит.

— Тот факт, что у тебя и твоих братьев не хватило решимости и воли, не значит, что их не найдется у меня. А теперь заткнись, а то я начинаю задумываться о том, что ты не так уж сильно мне и нужен. В конце концов, я и сама знаю дорогу до твоих покоев, — огрызнулась Белинда.

— Еще бы ты не знала. Ты была там частой и всегда желанной гостьей, — улыбнулся Лотэйр.

Очередной коридор вывел их к спальне хозяина этих мест. На полу валялись обрывки обгоревших штор, а дверь была прикрыта. Управляя первородным, словно марионеткой, Минна заставила его повернуть ручку, впуская всех в его личные покои. Комната представляла из себя печальное зрелище. Большинство картин были изрублены и валялись на полу вперемешку с исхудавшими телами нескольких обезглавленных отступниц. От взгляда Итана не ускользнуло, что Лотэйр первым делом посмотрел на открывшийся в стене проход, расположенный на другом конце комнаты.

Отколовшаяся часть отряда распределилась по всему пространству помещения. Не желая толпиться со всеми, Итан вышел на балкон. Носок его сапога толкнул не замеченный в полумраке предмет, шумно проскользивший по каменному полу. Нагнувшись, Кэр поднял небольшой раскрывшийся кулон. Внутри он увидел запачканное засохшей кровью изображение прекрасной эльфийки. Сложно было представить себе, что раса рабов когда-то хранила в своих глазах столь горделивый взгляд.

Налюбовавшись прекрасной картиной, Итан уважительно положил кулон на стоящую рядом тумбу. Подойдя к краю балкона, он убедился, что дворец отступников можно назвать пирамидой лишь с большой натяжкой. Задняя стена была идеально прямой и своим фундаментом уходила в край обрыва еще большей пропасти. Аурлиец попытался вглядеться во тьму, но так и не увидел дна этой зияющей пустоты.

Лейтенант уже собирался возвращаться в комнату, когда увидел на балконе следы крови, отличающиеся от тех, что можно было найти в комнате. Не успел он предупредить остальных, как из прохода в стене послышалось шипение, и из темноты вырвались остатки гарема Лотэйра. Двух первых женщин, когда-то бывших истинными жемчужинами народа отступников, сразили меткие стрелы охотников. Уве выхватил меч и встал в проходе, принимая основной удар на себя. Кэр поспешил ему на помощь, а вот Минна не могла поддержать своего спутника, так как все силы и концентрацию тратила на то, чтобы сдерживать Лотэйра. Но все же, чтобы спасти свою жизнь, ей пришлось ослабить хватку, и повелитель отступников вновь почувствовал себя на свободе.

Не обращая внимания на творящийся вокруг хаос, он шел вперед, прямо навстречу потоку продолжающих вырываться из недр гаремного зала отступниц. Казалось, что вот сейчас они загрызут его насмерть, но, оказавшись с ним лицом к лицу, они по какой-то причине дружно принимались игнорировать его, обтекая фигуру Лотэйра и не нанося ему никакого вреда. Насвистывая себе под нос, он отошел в сторону, дожидаясь, когда из прохода между стенами выбежит последняя несчастная.

Охотники не зря хвастались своей меткостью. Ни одна стрела не прошла мимо своей цели. Кэр, Уве и Минна столкнулись с противником в ближнем бою, стараясь не мешать стрелкам. Вся комната оказалась запачкана кровью. Пропустив последнюю отступницу, Лотэйр ненадолго исчез в проеме, но вскоре вернулся, держа в руках небольшой сверток. Не мешая отряду сражаться, но и не помогая им, он вышел на балкон.

Воины уже порядком устали, но и врагов оставалось не так уж много. Две отступницы напрыгнули на Уве, заставив того повалиться на просторную кровать. Еще секунда, и их острые зубы должны были впиться в его шею, но Кэр спас отступника, лишив нападавших их голов. Меч, полученный от Уве, совсем не уступал в своей остроте и прочности кинжалу, подаренному Оглом. Через минуту бой был окончен. Раненых не было. Ругаясь и проклиная все и вся, лучники принялись собирать из тел уцелевшие стрелы.

Когда волна страха спала, Кэр заметил, что Минна сразу же бросилась на балкон. Аурлиец и Уве немедля последовали за ней. На балконе, облокотившись о парапет, стоял Лотэйр, держа книгу над пропастью.

— Отдай ее мне! Сейчас же! — в голосе Белинды одновременно слышались угроза и мольба.

— Нам подвернулся удачный случай проверить, насколько сильной ты стала, Бел. Попробуй провернуть свой недавний трюк. Успеешь подчинить меня, и книга будет твоей. Нет, я разожму пальцы, и тогда придется хорошенько попотеть, чтобы достать ее.

— Ты ублюдок, вот ты кто. Я не собираюсь играть в твои игры! — в голосе отступницы чувствовалась истерика.

— Три… Два… Один… — начал вести обратный отсчет Лотэйр.

Вторая перчатка Минны озарилась синим свечением, и нити устремились в сторону ненавистного ей праотца, но слишком поздно. Лотэйр с наигранным сожалением развел руками, позволяя книге провалиться в глубину пропасти. Все замерли в ожидании того, что произойдет дальше. Через какое-то время снизу раздался стук упавшей на землю книги.

— Кажется, тебе сегодня везет. Судя по звуку, гримуар упал на один из островков озера, — улыбнулся Лотэйр.

Через несколько секунд после шумного падения, отразившегося эхом от десятков стен, нижний ярус снова пришел в движение. На лице отступницы проявилось непередаваемое чувство ненависти. Она выхватила кинжал и приставила его к горлу презираемого ею существа.

— Я бы на твоем месте поспешил, скоро внизу будет не протолкнуться, — Лотэйр совсем не боялся смерти.

Белинда издала стон бессилия и убрала кинжал от лица праотца, ставшего когда-то давно одним из создателей ее народа.

— Спускаемся, — натянув нити, она с холодной решимостью повела весь отряд за собой.

Бежали быстро, уже не сильно переживая за сохранение тишины. Продвигались настолько стремительно, что на нижних уровнях натолкнулись на основной отряд, едва не вступив с ним в битву, приняв его поначалу за врага. Ун и Ду доложили Ливию о произошедшем.

— Вам не обязательно умирать здесь всем вместе. Пускай малышка Бел пойдет одна. В конце концов, это нужно только ей, — казалось, что Лотэйр действительно пытается всех образумить.

— Задание консула еще не выполнено. Я должен увидеть все своими глазами. К тому же твоим словам я буду доверять в последнюю очередь, — ответил центурион, но Кэр чувствовал, что у его решения есть и иные причины.

— Ты делаешь совершенно правильные выводы, имперец, но, боюсь, тем глазам, о которых ты вел речь, уже не суждено увидеть свет солнца.

— Я бы прислушался к его словам. Снизу все буквально кричит о приближении скорой смерти, — неожиданно поддержал отступника Га-либ.

— Не думал, что такой монстр, как ты, боится смерти, — вслух удивился полуорк, хотя и сам не горел желанием продолжать дальнейший путь.

— Я и не боюсь, просто хотелось бы подольше понаблюдать, что будет происходить с этим миром в будущем, — честно признался Га-либ, хищно улыбнувшись.

— Что бы ни произошло, держись за моей спиной. По поводу тебя у меня имеются отдельные распоряжения. Здесь могу умереть все, но ты нужен консулу живым, — центурион дождался, пока пожавший плечами Га-либ подойдет к нему поближе.

— О, это так ободряет, — рассмеялся при этом монстр.

Ивес и Абель постарались убедить Ливия в том, что увиденного достаточно, чтобы понять, что здесь происходят действительно страшные вещи.

— Не обязательно лезть прямиком в пасть, чтобы понять, что опасность реальна, — уговаривал имперца Ивес.

— Да, все ведь ощущают то же самое? Что-то ужасное появилось там внизу и долго там находиться не собирается, — вторила ему Абель.

Кэр не мог похвастаться тем же чувством эмпатии, что и жители Долины, но даже он предвещал скорое появление беды.

— Неспособность подчиняться приказам уже привела ваш народ к поражению. Каждая пешка берет на себя право оспаривать то, что не подлежит сомнению. Мы идем вперед, и точка. Император не пошлет на юг легионы, не имея на то веских причин и достаточных доказательств, — оборвал их попытки вразумить центуриона Ливий.