Был здесь и поражающий своими размерами амфитеатр. По словам отступницы, имперцы считали себя большими ценителями театральных представлений. Труппы артистов регулярно допускались на линию Публия, чтобы порадовать своих господ. После выступления имперцы могли пригласить понравившуюся актрису или актера для более близкого знакомства. Браки между доминирующим и остальными народами были под запретом, но случайных, мимолетных связей никто не осуждал.

На всем протяжении пути аурлийца и отступницу сопровождали двое стражников, державшихся на почтительном расстоянии. Центральная часть города была переполнена творениями скульпторов, запечатлевших в камне образы известных предков. Некоторым творцам удалось вселить жизнь в лишенный души камень, и их работы выглядели так, будто вот-вот зашевелятся. Оживший камень идеально запечатлел в вечности самые мельчайшие детали анатомических особенностей былых императоров, поэтов и военачальников.

Казалось, что вся суета этого мира осталась за стеной. Кэр не упустил возможности получше изучить строение Башни Бури. Спиральная лестница без какого-либо намека на ограждения завивалась по ее периметру и уходила прямиком в бесконечность. На небе образовались тучи, и несколько молний врезалось прямиком в верхушку башни. Аурлиец невольно вздрогнул, ожидая, что сейчас сверху начнут падать осколки башенных стен. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как купол башни утягивал природную стихию в свои недра.

Консульский дворец производил не меньшее впечатление. Путникам пришлось проделать путь через множество ступеней, чтобы оказаться перед расположившимся на холме строением. Управляющий консульским дворцом предложил гостям пройти во внутренний двор.

Еще шагов за тридцать до встречи с консулом аурлиец услышал хорошо знакомые ему звуки столкновения клинков и треска щитов. Он невольно напрягся, но, видя спокойствие Минны, продолжил следовать за ней. Внутренний двор представлял собой обширную прямоугольную площадку, засыпанную песком и окруженную рядами повсеместно используемых имперцами колонн.

Двое существ сцепились в жестокой схватке. Одним из них был раздетый по пояс имперец, лишенный волос на голове. На плече у него была свежая рана, из которой на песок обильно капала кровь. Второе же существо вызвало у Кэра куда больший интерес. Вспоминая рассказы Лазара, аурлиец сразу определил в нем представителя народа орков. Правда, из речей первородного можно было сделать вывод о том, что народ этот полностью искоренен, но в данном случае сомнений быть не могло. Пожилой воин обладал кожей зеленого цвета и практически полностью был покрыт шрамами. Нижняя челюсть сильно выступала вперед, демонстрируя мощные клыки. Так же, как и его противник, волос на голове орк не имел.

Соперники один за другим наносили мощные удары, заставляя аурлийца поражаться прочности мечей, которыми они так ловко орудовали. Прямоугольные щиты к этому моменту полностью покрылись вмятинами. У этого зрелища оказалось большое количество благодарных зрителей, представляющих из себя крайне разношерстную публику.

Дарнау сидел на коленях и не шевелился, казалось, что он просто врос в землю. Зворг и диарк спорили о том, кто выйдет победителем из этой схватки. В отдалении скромно стоял хорт, подпирающий своим плечом колонну. Лант с идеальной осанкой окинул новоиспеченных зрителей оценивающим взглядом. Несколько эльфов покорно стояли в углу, опустив головы, дожидаясь момента, когда хозяевам могут потребоваться их услуги.

— Клетис любит собирать вокруг себя представителей разных народов. Старается понять их особенности, изучить сильные и слабые стороны. К тому же таким образом он демонстрирует жителям столицы свое расположение. В этом плане Сатор мог бы у него поучиться, — прошептала Минна так, чтобы ее услышал только аурлиец.

Внимательнее всех за сражением следил представитель старшего народа с длинными светлыми волосами. Он сидел на лавке и буквально вздрагивал каждый раз, когда один из клинков касался плоти оппонента. При виде отступницы его лицо накрыла маска смущения.

— Что здесь делает житель Долины? — так же тихо ответил Итан.

— Клемент, старый проныра. Первым переметнулся, когда понял, что война проиграна. С тех пор служит многим поколениям имперцев. Сейчас он подчиняется Клетису, но все прекрасно понимают, что на самом деле он шпионит для императора.

— Я не вижу здесь эмиссаров некоторых народов, — заметил аурлиец.

— Тавранам консул не доверяет, а ялгам никогда не сможет простить восстание против империи. Ящеры убили его брата, так что старайся не упоминать о них в разговоре.

— Что насчет гестал? — спросил аурлиец, но ответа получить не успел.

Схватка подходила к своей завершающей фазе. Кэр не хотел бы оказаться на месте кого-либо из соперников. Оба противника знали толк в военном ремесле. Скорость ударов и их мощь заставили бы отступить даже капитана гвардейцев Джонатана Норрингтона. Ловкий выпад имперца оставил рану на бедре орка. Судя по всему, бой шел уже давно, но ни один из соперников даже не думал выдыхаться. Наконец, увернувшись от выпада орка, имперец рубанул со всей силы, сломав короткий клинок орка. Не давая противнику опомниться, он воткнул свой меч прямиком в грудь безоружного.

Будучи до последнего уверенным в том, что бой тренировочный, Кэр невольно отшатнулся, шокированный неожиданным исходом событий. Сражение должно было быть окончено, а орк умереть, но тот схватил имперца за горло, отчего в голове Кэра вспылил неприятные воспоминания о битве с Олгом. Соперник не растерялся и, просунув свои руки между орочьих, раздвинул их в стороны, освобождая свою шею от захвата. Зеленокожий отшатнулся, а имперец ударил ладонью по рукояти торчащего из груди орка клинка, загоняя его еще глубже.

Достойный соперник простоял еще несколько секунд, прежде чем упасть спиной на песок. Стараясь не смотреть на отступницу, к имперцу побежал представитель старшего народа. Приложив ладонь к плечу господина, он залечил его рану целебным светом богини Гаетейн.

— Это царапина, Клемент. Лучше помоги нашему другу, — с этими словами имперец подошел к поверженному врагу и, ухватившись за рукоять, вытянул из него меч.

Извлечение инородного предмета из груди сопровождалось грозным рыком, говорящим о том, что проигравший все еще жив. Целитель склонился над орком и положил руки на то место, из которого еще недавно торчало оружие. Рана, которая казалась смертельной, медленно, но верно начала затягиваться. Только сейчас имперец обратил внимание на своих гостей.

— Консул Клетис, — почтительно склонилась Минна в поклоне, претендующем на титул самого изящного светского приветствия.

— А, госпожа Хеди! Вы не представляете, как тепло у меня стало на душе, когда мне сообщили, что вы жаждете меня видеть, — приветливо улыбнулся консул.

Кэр не смог сдержать улыбки. Он все еще готов был поспорить, что и это имя не то, что отступница получила при рождении. Краем глаза аурлиец заметил, как поморщился целитель от той доброжелательности, с которой его господин обращался к отступнице. Орк с трудом пытался подняться с земли.

— Мое самое выгодное вложение средств. Я смотрел, как этот орк сражается на арене, еще когда был мальчишкой. Став консулом, я потратил немалое состояние, чтобы выкупить этого чемпиона. Как там у вас говорят? Если хочешь быть лучшим, то изволь сражаться с сильнейшими?

— Не слышала подобного изречения из уст нашего народа, но произнесший подобное, безусловно, является мудрецом, — проворковала Минна.

— Старому императору не хватало подобных рассуждений, чему я рад. Не будь он глупцом, я бы никогда не поднялся так высоко, — Клетис повернулся к своему сопернику.

Протянув руку, он помог ему подняться с песка. Орк склонился в глубоком поклоне, признавая достойную победу своего господина. Клетис сильно удивил аурлийца, поклонившись в ответ. Итан еще не знал всех установленных в империи порядков, но ему сложно было представить, чтобы первый консул мог публично склониться в знак уважения к рабу.