Столкновение корабля с неизвестным объектом заставило лейтенантов резко дернуться вперед. Поддерживая друг друга, Кэр и Пит рванулись к штурвалу. Остальные моряки понемногу приходили в себя. Повсюду слышались стоны. Кто-то качался из стороны в сторону, обхватив руками голову. С огромным трудом поднявшись по лестнице, лейтенанты были поражены открывшейся картине.

Большинство офицеров все еще находились под действием тумана, а за штурвалом стоял бледный как смерть мистер Грей. Родрик оказался единственным человеком на корабле, руки которого еще не обагрились кровью. Не найдись на корабле такого человека, и «Отчаяние» наверняка бы ждала гибель от столкновения с одним из множества рифов, скрытых туманом. Интенданту не хватало практики, и он с трудом маневрировал, обходя одно препятствие за другим.

Когда лейтенанты добрались до Родрика, остальные офицеры стали понемногу приходить в себя. С носа корабля послышался душераздирающий крик, захлебнувшийся буквально через секунду. Итан видел, как доктор Рокуэл, пошатываясь, направился в сторону источника звука. Капитан сплюнул скопившуюся во рту кровь и, к величайшей радости мистера Грея, сменил его за штурвалом.

— Сколько мы отсутствовали и что, черт побери, это было? — спросил Дункан, но никто не смог ответить на его вопрос.

Ионе очень непросто далось это испытание. Он сидел, облокотившись о поручень. Из его рта, носа и ушей текла кровь. За плечами профессора было слишком много отнятых жизней. Кэр не видел того, кто кричал на носу, но готов был поспорить, что это мистер Норрингтон. С учетом его прошлого, Итан всерьез начал переживать за жизнь бывшего убийцы.

— Мы все видели одно и то же? — морщась от боли, спросил мистер Нортхэм.

Ответом послужили молчаливые лица офицеров, посеревшие от того, что им пришлось только что пережить.

— Мистер Кэрил, проверьте, как там мистер Норрингтон, — приказал капитан.

— Я пойду с ним, — вызвался Огл.

Неуверенной походкой они двинулись в сторону своего товарища. По дороге им на глаза попался мистер Кормак, пытающийся помочь двум матросам прийти в себя. Капитан гвардейцев лежал на палубе и бился в конвульсиях неподалеку от храма инквизитора. Доктор и Уильям пытались его удержать. Подоспевшая подмога сменила лекаря. Чарли вытащил кинжал и попросил Огла разжать челюсти убийцы. Боцману пришлось приложить немало усилий, прежде чем челюсть мистера Норрингтона поддалась.

Доктор Рокуэл моментально зафиксировал рукоять кинжала между зубов капитана гвардейцев, чтобы тот не откусил собственный язык. Покопавшись в своей сумке, Чарли выудил небольшую склянку с успокоительным настоем. От взгляда Кэра не ускользнуло, что из-под маски инквизитора на палубу обильно капает кровь.

Целебный эликсир немного успокоил Джонатана, и им удалось перенести его тело в лазарет, подальше от глаз матросов. Взгляд капитана гвардейцев был полон безумия. В медицинском отсеке потребовалась еще одна склянка успокоительного, чтобы тот уснул.

— Что с ним будет? — спросил Кэр, когда они смогли выдохнуть.

— Я очень надеюсь, что ему удастся сохранить рассудок, — мрачно сказал доктор, протирая лицо пациента от крови, идущей не только из ушей и рта, но и из глаз бывшего убийцы.

Мистер Кормак отчитался капитану, что риф едва задел корабль и серьезных повреждений нет. Хольт подготовил короткое сообщение для адмирала и запечатал его в водонепроницаемый тубус. Небольшое письмо содержало сведения о том, что будет ждать «Последний шанс» в тумане, и рекомендацию приставить к штурвалу людей, на чьей совести еще не было чужих жизней.

Дождавшись, когда корабль отдалится от флагмана на расстояние полумили и связывающий их трос натянется до предела, капитан приказал рубить его. Привязав к одному концу тубус с драгоценной информацией, моряки отправили свое послание. Почувствовав, что напряжение троса спало, матросы «Последнего шанса» затянули его на свой корабль.

Экипаж флагмана не повторил ошибок первопроходцев, и им удалось благополучно миновать таинственную стену. Корабль адмирала не стал задерживаться и сразу же продолжил свой путь на запад. Оглядывая матросов, Кэр четко осознавал, что те сейчас находятся в подавленном состоянии, а в глазах большинства читается страх.

Вопреки ожиданию новых ужасов, следующая неделя прошла без происшествий. Панические настроения потихоньку пошли на спад. Маясь от безделья, Итан замучил мистера Кэмбела расспросами о том, что имел в виду капитан, когда говорил о тайных целях дипломата, но Артур с ловкостью опытного придворного раз за разом уходил от неудобной для него темы. После истории с покушением во время визита адмирала ни у кого не осталось сомнений в том, что на корабле есть человек, не желающий продолжения экспедиции.

Мистер Норрингтон пришел в себя на четвертый день. Рассудок он сохранил, но физически все еще был сильно истощен. Несмотря на то что панику удалось предотвратить, боевой дух экипажа падал с каждым днем. Моряки не могли просто так выбросить из головы произошедшее. К тому же где-то по кораблю расхаживал убийца.

Мистер Грей теперь лично контролировал приготовление каждого блюда. А перед офицерской трапезой приглашался матрос, выступающий в роли дегустатора. Привычная веселость и непринужденность вечерних разговоров испарилась без следа.

Офицеры старались доказать себе, что все по-прежнему, но стоящее в воздухе напряжение обмануть было нельзя. Каждый из них боялся сказать что-нибудь лишнее и навлечь на себя дополнительные подозрения.

— Довольно! — не выдержал за одним из обедов мистер Кэмбел, ощущая на себе подозрительный взгляд Джонатана Норрингтона.

Кэр удивленно приподнял брови. Пит выронил ложку, которой лениво помешивал стоящую перед ним похлебку. Мистер Форингтон согнулся в очередном приступе кашля.

— Я лучше доверюсь предателю, чем буду видеть его в каждом товарище. Есть за столом кто-то, желающий задать мне вопрос? — объяснил свою вспыльчивость Артур.

— Несомненно. О каких целях упомянул капитан в день, когда мы потеряли рулевого Хикса? — ничуть не смутившись, спросил мистер Нортхэм.

Дипломат бросил взгляд на капитана, словно спрашивая у того разрешения продолжать.

— На ваше усмотрение, Артур. Я вашу тайну храню и раскрывать ее не принуждаю, — доброжелательно улыбнувшись, ответил капитан.

— В таком случае, господа, вы можете оставить свои подозрения. Я последний из присутствующих желаю скорого возвращения домой. Более того, я вообще не планирую вновь ступить на земли Аурлии.

— Отчего же? — заинтересованно спросил мистер Кормак, предвкушая интересную историю.

— Дома меня не ждет ничего, кроме виселицы, — будничным тоном ответил придворный.

Указание конкретного способа казни уже говорило о многом. По устоявшемуся обычаю врагов церкви сжигали, военных преступников и дезертиров лишали головы. Вешали же исключительно за преступления, направленные лично против персоны герцога или его семьи.

— Прежде чем я поведаю о своем преступлении, позвольте уделить немного внимания первопричине моих поступков. Я думаю, мое происхождение не секрет ни для кого из присутствующих? — дипломат выдержал паузу.

Собравшиеся за столом дружно склонили головы, давая понять, что это, конечно, не тайна.

— Не для всех, — к радости Итана, первый лейтенант не стал скрывать своего невежества, тем самым прося Артура не упускать никаких подробностей.

— Моя мать была монахиней, мистер Колгрейн. Ее приход находился на территории земель, принадлежащих моему отцу. Маркиз Кэмбел был очарован ее добротой и кротостью. Позволить мне родиться было их общим решением, он ни к чему ее не принуждал. Им удавалось скрывать беременность, но появление ребенка не осталось незамеченным. Мать была арестована инквизицией и предана церковному суду. Отец не смог ее спасти, даже несмотря на все свое влияние.

Ни у кого за столом не возникло сомнений в том, что судьба монахини была неутешительной, поэтому вопросов о том, что произошло с ней в дальнейшем, не прозвучало.