Иона и Огл в обход решения капитана продолжили давить на лейтенанта в попытках отговорить от предстоящего, но Кэр остановил их.

— Давайте не будем лукавить. Любой из вас, оказавшись на моем месте, не видел бы для себя иного решения, — при этих словах Итан по очереди заглянул в глаза каждого и увидел в них понимание.

После этого все споры стихли. Теперь каждый офицер считал своим долгом дать несколько советов перед предстоящим боем. Прервал их посыльный от доктора Рокуэла, сообщивший, что Родрик пришел в себя. Все поторопились в лазарет. Войдя, они окружили постель интенданта.

— Нигде не могу найти свою ногу, — вглядываясь в напряженные лица товарищей, прошептал мистер Грей.

— Я поищу. Должно быть, завалялась где-то на кухне, — отшутился мистер Грин, заставив Родрика едва заметно улыбнуться.

Царившее в комнате напряжение слегка спало, и все принялись выражать в свою радость о том, что Родрику удалось сохранить жизнь. Мистер Кормак обещал подготовить к моменту исцеления специальный протез, который позволил бы калеке вновь почувствовать твердую почву под ногами. Мистер Грей извинился за свою слабость в минуту, требующую от него всей стойкости, на которую он был способен. Сейчас интендант признавал, что сохранение жизни несоразмерно потере ноги.

Доктор Рокуэл сказал, что заражение удалось остановить, и, если все будет хорошо, через неделю уже можно будет опробовать протез. На какое-то время все даже забыли про Кэра и его предстоящую дуэль. Все, кроме Джона Норрингтона. Гвардеец незаметно для остальных позвал его за собой на улицу. Оказавшись за частоколом, мистер Норрингтон неожиданно развернулся и, выхватив меч, приказал лейтенанту защищаться.

Итан на секунду опешил, но быстро собрался и выхватил собственный меч. Следующие пятнадцать минут мистер Норрингтон, как мог, издевался над Кэром до тех пор, пока тот не упал на землю, истратив последние силы. Капитан гвардейцев поднес клинок к горлу Кэра.

— Лучше, чем я думал. Огл хорошо постарался. Есть шанс, что у тебя получится, — резюмировал опытный воин, отправляясь обратно в форт и оставляя лейтенанта лежать в поле.

Весь следующий день каждый офицер считал своим долгом дать будущему дуэлянту несколько советов. Артур показал ему пару грязных приемов, на случай если дела пойдут совсем худо. Мистер Норрингтон устроил еще один пробный бой. Его стиль фехтования значительно отличался от используемого боцманом. Доктор тайком предложил смазать клинки ядом, чтобы одного пореза было достаточно для умерщвления противника. Кэр отказался, посчитав такой поступок ниже своего достоинства. Пит не оставлял попыток отговорить соседа по каюте. Кажется, первый лейтенант уже позабыл, как еще недавно сам завороженно наблюдал за каждым движением Ноа.

И только Кэру словно была безразлична его судьба. Весь день он слонялся по лагерю с лицом человека, готового принять все сюрпризы, которые ему намерено подкинуть его будущее. На всякий случай он даже сходил в построенную стараниями инквизитора часовню. Мистер Кэрил впервые исповедался в своих грехах. Уже ближе к вечеру Иона поймал своего бывшего ученика. Отведя его в сторону, он сразился с Итаном, чтобы убедиться, что у мальчишки есть хоть какой-то шанс.

— У каждого есть свои слабости. Даже самый грозный противник может пасть жертвой своей самонадеянности. Кто-то слишком медлителен, кто-то теряет хладнокровие. Все рано или поздно допускают ошибку. Не спеши, дождись подходящего момента, — поучал лейтенанта старый воин.

— Думаете, непобедимых нет? — спросил Итан, пытаясь отдышаться.

— Едва ли я в чем-то уверен больше, — улыбнулся профессор.

— Огл однажды испробовал на мне прием, убедивший меня в обратном.

— Что-то вроде этого? — Иона принял стойку, точь-в-точь повторяющую позицию боцмана перед той самой атакой.

— Похоже на… — Кэр не успел договорить, так как вынужден был защищаться под шквальным напором выпадов.

Итог оказался аналогичным прежнему. Клинок остановился в нескольких миллиметрах от плоти аурлийца.

— Откуда? Вам он тоже известен? Огл говорил, что это его личное изобретение, — удивлялся Кэр, признавая свое поражение.

— Довелось несколько раз видеть, как наш общий друг использует этот прием. Боцман действительно неплохой фехтовальщик, но все же не идеален.

— Думаете, эту цепочку ударов можно прервать? — с надеждой спросил лейтенант.

— Нет, я так не считаю.

— Значит, в любом случае противника ждет смерть? — загадки старого мастера выводили Итана из себя.

— Я так не сказал, — словно издеваясь, коротко ответил Иона.

— Тогда что вы имели в виду?! — вспыхнул уже начавший терять терпение Кэр.

— Я сказал, что отбить его удары невозможно. Однако, если побороть инстинкт самосохранения и вместо отступления сделать шаг навстречу смерти, можно спасти жизнь. Я бы провернул это после второго его удара.

— Но тогда… — начал лейтенант, пытаясь воспроизвести в голове порядок движений Огла.

— Верно, придется пожертвовать собственной ногой, подставив ее под удар. Готов поспорить, что Огл не был бы готов к подобным обстоятельствам, — перебил его профессор, перешедший на тон, к которому Кэр так привык за время обучения в академии.

— Но это все теория?

— Разумеется. Я еще не видел противника, способного побороть себя настолько, чтобы за доли секунды принять решение пойти на такой шаг. В любом случае, получив ранение в ногу, у оппонента будет лишь один шанс нанести верный удар. Если бой не будет закончен в эти секунды, противник Огла обречен.

— Хороший урок, профессор.

— Надеюсь, не последний. В противном случае твой отец придушит нас с Оглом голыми руками.

— Если я умру, передайте отцу, что я ни о чем не жалею, — выдавил из себя улыбку Кэр.

— Ну разумеется. Если поймешь, что тебе не одолеть Гала, просто подай мне знак. Я быстро закончу бой, и не имеет значения, что потом скажут, — сказал Иона, переходя на шепот.

— Спасибо, но надеюсь, мне хватит мужества принять свою судьбу достойно, — как и прежде горделиво, отклонил предложение Кэр.

— К черту честь. Слишком много достойных людей погибло из-за этого эфемерного понятия. Капитан и мистер Норрингтон не дадут соврать, — фыркнул профессор.

Мистер Форингтон помог лейтенанту скоротать вечер за душевным разговором. Ночь накануне сражения Кэр по обычаю племени должен был провести вблизи ритуального огня. Погруженный в апатию, аурлиец не возражал, когда за ним явились посланники вождя. Специально для него была возведена небольшая, но уютная хижина. Стараясь не допускать в голову панические мысли, Кэр растянулся на расстеленной для него шкуре убитого зверя. Хижину для Гала установили в строго противоположной стороне от священного костра.

Покрывало тишины накрыло деревню аборигенов. Единственным звуком было потрескивание костра. Оставив попытки уснуть, Кэр вышел на улицу, чтобы раскурить трубку. Аурлиец уставился на небо, полное звезд, вспоминая лучшие моменты своей жизни. Вот отец подарил ему щенка. Вот он впервые сам смог прокатиться на лошади. Первая влюбленность в дочь графа, живущего по соседству. Поступление в академию. День, когда он узнал, что станет частью экспедиции. Первая встреча с Ноа.

Не успел он вернуться в свою хижину, как кто-то откинул полог за его спиной, служивший в качестве двери. Перед ним стояла дикарка, сжимающая в руках тарелку с едой. Поинтересовавшись, не нуждается ли в чем-либо аурлиец, и получив отрицательный ответ, девушка бесшумно растворилась в темноте ночи.

Кэр снова упал на некое подобие кровати, и ему практически удалось уснуть, когда он почувствовал, что дверь его жилища вновь отворилась. Не открывая глаз, он снова произнес, что ни в чем не нуждается на языке аборигенов. Гость, кем бы он ни был, не собирался покидать его скромное жилище. Аурлиец почувствовал чужую руку на своем плече. Резко распахнув глаза, он потянулся к оружию, но замер на середине пути. На коленях возле него сидела Ноа.